Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе

Следует отметить, что среди викингов были не только даны, норвежцы, шведы из Смоланда и Гауталанда (Гёталанда). В частности, в поэме «Беовульф» говорится о фризах, которые воевали вместе с гаутами и вместе с ними мародерничали – обирали «богатство с мертвых» (гл. 19, ст. 1210). В дальних походах участвовали также люди из Бьярмланда, населенного финнами и бьярмами побережья Белого моря, из Восточной Балтики[23] и других соседних северных земель, уроженцы которых устраивали самостоятельные походы или присоединялись к отрядам скандинавских викингов. В сагах сохранились имена некоторых из них: Свейди, Фроди, Хаки, Мейти и др.[24]

Об Исландии необходимо поговорить особо, ведь именно эта страна – родина исландских саг. Исландия целиком обязана своим открытием и колонизацией эпохе викингов. Располагаясь в северной части Атлантики, на расстоянии 1000 км от материковой Европы, она была, как полагают, открыта в 874 г. предводителем одного из викингских отрядов Ингольвом Арнарсоном, который и зазимовал там, в районе будущего Рейкьявика; впрочем, считается почти доказанным, что норвежцы доплывали туда и раньше, возможно еще в V–VI вв. С последней четверти IX в. началось и заселение «Ледяного острова», само название которого, довольно меткое, дал ему (согласно традиции) сам Ингольв. Он же и раздавал землю следующим переселенцам. Среди них одними из первых были семьи родовой знати, в том числе годи (жрец) Тородд, отец известного Бьярни Премудрого. Как уже говорилось, Исландия нередко служила перевалочным пунктом для дальнейшего продвижения норвежцев в Северную Атлантику.

В основном на остров хлынули люди из Норвегии, гораздо меньше из Швеции и единицы – с Британских островов, так что население острова было и оставалось затем гомогенным. Перечень всех первопоселенцев Исландии, которые имели преимущества при занятии земли, т. е. занимали ее столько, сколько желали (давая одновременно и наименования занятым землям, водоемам и т. п.), содержится, как известно, в уникальном документе – «Книге занятия земли». К 930 г. были заняты и поделены обширные приморские территории, пригодные для проживания. К концу 70-х гг., при норвежском короле Харальде Прекрасноволосом в Исландию переселилось примерно 430 домохозяев. В XI в. на острове проживало всего около 70 тысяч (лично свободных) человек. В конце этого столетия там насчитывалось немногим более 4 тысяч отдельных домохозяйств.

Гористая и болотистая, холодная и почти безлесная, стоящая над большим (атлантическим) разломом земной коры и покрытая гейзерами, действующими вулканами, лавовыми наплывами Исландия была колонизована только вдоль побережий. На ее центральном скальном и ледовом плато вести хозяйство было невозможно. Когда пригодные земли на острове были разобраны, последующим переселенцам приходилось их покупать у первопоселенцев.

Уже с момента заселения Исландия была страной хуторов, которыми владели свободные хозяева, распоряжавшиеся своими домочадцами, усадебной землей и делившие пастбища с соседями. Хутора обычно отстояли довольно далеко друг от друга. Земли, пригодной для пашенного земледелия, в Исландии почти не было: 1 % освоенной территории. В 930 г. на равнине Тингнвеллир был созван альтинг – общее собрание глав семейств из всех районов страны, ее правящий орган. Это событие считается началом существования независимого исландского политического образования – весьма патриархальной республики, без городов, государственных учреждений и исполнительных органов. На самом деле Исландия зависела от Норвегии, с которой ее связывали происхождение и родственные отношения жителей, а главное – недостаток хлеба и дерева. В 1262 г. Исландия формально отошла к Норвегии[25], и альтинг прекратил свое существование.

Немудрено, что существование в Исландии нередко было сродни подвигу, что подтверждают и саги. Неудивительно и то, что общество, там сложившееся, развивалось несколько более консервативно и в некоторых отношениях иначе, нежели то, которое складывалось в Швеции и, особенно, в Дании, но было весьма близким к обществу на их суровой прародине Норвегии. И что исландцы, углубленные в хмурые повседневные реалии и закаленные ими, становились весьма активными викингами. Но решаюсь также предположить, что именно сложная жизнь на этом взрывном острове, с его длинными и опасными зимами, побуждала потомков первопоселенцев воспевать свое настоящее и прошлое, своих отцов и пращуров в гениальных сагах.

Из предыдущего изложения очевидно, что инициаторами и командирами предприятий викингов чаще всего были члены знатных родов – военной элиты, представители которой имели возможность приобрести корабль и содержать команду. Обычно это были местные вожди или малые короли, а также ярлы; все они опирались в первую очередь на свои дружины. И в первую очередь именно они создавали скандинавские диаспоры и политические образования в Британии и Франции, Южной Италии и Ирландии; и они же получали наибольшую прибыль из награбленного в набегах. В случае организации массированного похода в него вливались общинники в качестве рядовых воинов, образуя ополчение-ледунг и получая свою долю прибыли. С конца X столетия, по мере образования скандинавских государств, все чаще большие походы происходили под командованием королей, во флотилии которых отдельные корабли и, соответственно, отряды возглавлялись ярлами и другими представителями военной элиты. Соответственно, теперь именно они извлекли наибольшую выгоду из походов викингов.

Все это были инициативные, воинственные, часто авантюрные люди, пускавшиеся в опасные плавания в поисках наживы и по зову буйной натуры. Но был и другой, вероятно, более редкий тип морестранников – люди, изгнанные или вынужденные уехать с родины в результате совершенных ими преступлений – по судебному приговору или из опасения кровной мести. Такие изгнанники превращались в вечных скитальцев. Иногда они занимались разбоем и творили беззакония неподалеку от родных мест, вызывая ненависть местного населения. Иногда присоединялись к викингам. Но, подобно всем отщепенцам, они неизменно подвергались многим испытаниям, переживали тяжелую судьбу[26].

Викинги и Восточная Европа

Скандинавы были издревле связаны с Восточной Балтикой. Через эти земли прошли в свой многовековый поход готы, и через них же часть готов вернулась на родину. Русские летописи и зарубежные исторические памятники свидетельствуют о том, что в эпоху викингов скандинавские государи и принцы, претенденты на престол нередко искали прибежище в Киеве, столице Древней Руси. Но именно шведам, особенно из Свеаланда, было удобнее всего действовать на Балтии.

Свеи и, особенно, геты – жители будущей Швеции, безусловно, принимали активное участие в набегах на западные земли и одновременно боролись за приграничные территории. В конце IX в. король Олав даже захватил богатый датский город Хедебю (Хайтхабю, будущий г. Шлезвиг) и на несколько десятилетий овладел Южной Ютландией. Но обычнее всего они совершали набеги на племена северо-восточного и восточного побережий Балтийского моря, на Приладожье, грабя и облагая данью куршей, кривичей, других северных славян и словен, карелов, финнов и саамов, латгалов, чудь, меря, весь и другие балтские, славянские, угро-финские племена и одновременно торгуя с ними. В набегах на земли Древней Руси, судя по находкам археологов, принимали определенное участие и другие скандинавы, а также балты и финно-угорские находники.

О систематической скандинавской колонизации, известной по другим регионам Европы, в отношении Руси говорить вряд ли приходится. Однако оседлое присутствие скандинавов в некоторых локусах, близких к Балтике, отмечается уже с первых веков новой эры, например в (Рюриковом) Городище. В Старой Ладоге скандинавский состав населения фиксируется уже с VII в. Некоторые находники задерживались среди русичей надолго, их поселения значительно умножились и расширились в эпоху викингов. Восточные скандинавы преобладали и в других поселениях, начиная с VIII – первой половины IX в.: Гнездове, Белоозере, в верховьях Днепра и Волги, где позднее выросли известные русские города. Многие находки скандинавского характера относятся там к VIII и IX вв., но большинство – к X в. Очевидно, что в эпоху викингов на Северо-Восточной Руси сложилась сеть стабильных поселений скандинавов.

Скандинавский характер таких локусов доказывают находки в женских могилах этнически определенных женских украшений, застежек-фибул с характерным звериным узором, в мужских – оружия и культовых предметов. Эти предметы сходны с теми, что обнаруживаются в могильниках островов Готланда и Эланда и района острова Меларен, что позволяет считать эти поселения основанными восточными скандинавами, преимущественно шведами. А их стабильность, расположение и содержание кладов, там найденных, говорят о том, что главным объектом активности восточных скандинавов была торговля. Это была торговля в Восточной Европе и транзитная, через Восточную Европу – с Ближним и Средним Востоком. Как уже отмечалось, эта торговля вообще активизировалась как раз с VIII в., в связи с арабскими завоеваниями побережий Средиземноморья – исторически основного пути связи Европы и Востока. И агентами ее стали главным образом купцы из Восточной Скандинавии.