Афины и Акрополь - Елена Николаевна Грицак

в женской половине дома, где устраивали угощения для подруг, встречаясь с мужчинами только на семейных застольях. Пока муж развлекался в городских заведениях, хозяйка с девушками играла в «бабки» мелкими косточками животных. Афинская женщина редко выходила на улицу, но если это случалось, то за ней непременно следовал невольник. Покидать дом ей разрешалось в исключительных случаях, подобных похоронам, большим религиозным праздникам, семейным торжествам, а также посещению лавки торговца благовониями.

Помимо домашних трапез, существовали пиры, где царили гетеры. Будучи женщинами особого рода, они получали воспитание, отличное от того, каким гордились целомудренные жены. Девочки, избранные на роль «спутниц», учились петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах, поддерживать застольную беседу, читать и даже сочинять стихи. Образованные, остроумные, свободные в общении женщины становились любовницами богатых мужчин, нередко добиваясь того, о чем не мечтали обычные гречанки, – сердца и кошелька афинского гражданина.

Гетеры имели возможность следить за собой, сложно укладывать волосы, украшать их золотыми сетками и диадемами, то есть предметами, непозволительными для почтенных хозяек. Форма древнегреческой прически всегда гармонировала с фасоном платья. Тонкое понимание красоты, изобретательность и превосходный вкус определили приемы, с помощью которых женщины делали себя изящнее. Не считая осмеянных поэтами подкладок и толстых подошв, созданию стройности помогали чисто художественные средства, к которым, в частности, относились линии прически. Приподнятые на затылке волосы фиксировались повязкой или сеткой, благодаря чему шея выглядела длиннее и тоньше, чем на самом деле. Высокий лоб греки не относили к признакам красоты, поэтому его закрывали вьющиеся пряди, опускавшиеся с узла на затылке и создававшие изящную форму головы. Многообразные прически выполнялись по единому композиционному решению. Расположение завитков соответствовало драпировке одежды, что придавало женскому облику законченность и цельность.

Комплект украшений зажиточной гречанки включал в себя изделия из драгоценных и полудрагоценных каменей, а также предметы, которые сегодня называют бижутерией. Однако высокохудожественные изделия Античности невозможно сравнить с современным ширпотребом. Тонкая ювелирная работа отличала диадемы, фибулы, серьги, браслеты, ожерелья, золотые сеточки для волос и даже банальные шпильки. Виртуозно исполненные, изящные, скромно декорированные украшения подчеркивали женственность дочерей Эллады, облик которых навсегда остался идеалом женской красоты.

Рельеф с изображением гречанки у сундука

Занятые хозяйством замужние гречанки придерживались древних обычаев: их скромная внешность не привлекала внимания, так же как и поведение. Перикл заметил однажды, что «для женщины афинской самое лучшее – когда о ней совсем ничего не говорят; ни худого, ни хорошего». Однако об Аспазии, супруге самого известного афинского правителя, говорили много. Подобно многим образованным личностям, красавица из Милета приехала в Афины повышать свой кругозор. Увлечение науками сблизило ее со знаменитыми учеными, писателями, поэтами, художниками, среди которых проводил время и Перикл.

Аспазия владела ораторским искусством настолько, что послушать ее речи приходили афинские мудрецы во главе с Сократом. Она резко отличалась от местных женщин и, возможно, именно этим вызвала любовь Перикла. Страсть к образованной красавице заставила его развестись с женой и оставить двух малолетних сыновей. Возлюбленная супруга действительно держала стратега под башмаком. Вопреки традициям ей разрешалось входить в андрон, участвовать в симпозиумах, спорить с гостями, обсуждать государственные дела. Недоброжелатели высмеивали Перикла за слабость, замечая, что «стратег ведет войны для того, чтобы угодить иностранке и возвысить ее родину Милет».

В классические времена в Афинах считалось недопустимым выставлять напоказ богатство или родовитость. Однако по мере роста городской казны увеличивалось имущественное расслоение общества и все меньше оставалось последователей старых порядков. Страсть своих современниц к украшениям, богатым одеждам и косметике высмеивал Аристофан, не менее сатирично относившийся к их желанию править государством.

Уважаемый суд

Начиная знакомство с античными памятниками, гости Афин обычно направляются к Ареопагу. Холм с крутыми склонами получил название в честь бога войны Арея и когда-то служил местом сбора афинской знати, представлявшей высший орган государственной власти. На вершину горы можно подняться по узкой, высеченной в скальном грунте лестнице с высокими ступенями. В своеобразном зале заседаний, как прежде, стоит каменный алтарь, перед которым произносили клятву участники судебного процесса. Взобравшись на тесную прямоугольную площадку, туристы оказываются в сердце древнего государства, сумев проникнуть туда, куда не смогла добраться афинская демократия.

После того как Солон разделил власть между аристократией и простыми гражданами, Ареопаг называли уздой, смиряющей норов Народного собрания. Наделенные властью свыше, ареопагиты отменяли неразумные решения народа, поддерживали старинные обычаи, но главное – творили суд, привлекая к ответу даже тиранов. Поначалу городская знать не вмешивалась в политику и решала серьезные уголовные дела. По легенде, первыми подсудимыми стали боги Арес и Орест. Первый убил Аллиротея, сына Посейдона, а второй лишил жизни свою мать Клитемнестру, отомстив за погубленного отца. Благодаря заступничеству Афины матереубийца был оправдан и нашел защиту от жестоких преследовательниц эриний. Вблизи Ареопага находилось святилище, где их почитали как эвменид, благих богинь правосудия.

Демократия установилась в Афинах по окончании Греко-персидских войн. Через 20 лет после знаменитой Саламинской битвы афиняне запретили Ареопагу осуществлять надзор за Народным собранием, вслед за тем уменьшив его судебное значение. В трудах древнегреческого историка Фукидида содержится описание тогдашнего общества, избравшего порядок, увязанный с интересами большинства. По новой идеологии уважением пользовался любой человек, даже бедный, но семейный и способный принести пользу отечеству. Согласно расчетам Платона, таких в государстве должно быть не больше 5040, поскольку «их хватит для того, чтобы обороняться от врагов и помогать друзьям». Как показала история, эта цифра оказалась недостаточной для такого крупного полиса, как Афины. В центре морского союза для решения задач государственной важности собирались 6 тысяч граждан. Столько же было судебных заседателей в мирное время и полностью снаряженных воинов в пору войны. Впрочем, эти группы составляли одни и те же люди – продолжатели рода, почтенные мужи, в зависимости от обстановки управлявшие страной или защищавшие ее на поле брани.

В V веке до н. э. государство Афины представляли Народное собрание (экклесия) и Народный суд (гелиэя). Политические вопросы, остракизм и городские дела вначале обсуждались у подножия Акрополя, а затем – на горе Пникс, куда экклесиастам приходилось карабкаться по узкой каменной лестнице. Для истинного гражданина такая гимнастика не представляла труда, поскольку желание управлять государством было слишком велико. Не доверяя представителям, афиняне хотели все видеть и слышать лично, принимать решение, руководствуясь здравым смыслом, убеждать, выдвигать вопросы на голосование, наблюдая за тем, как соотечественники отвергают или принимают предложения поднятием рук. Собрание всегда было многолюдным, в противном случае недостающий народ приводили насильно.

Ораторы выступали на небольшом возвышении, устроенном