Одинокие думы - Томас Мертон

Есть только один род рвения, с помощью которого овладевают Царством Небесным*. Это рвение низводит в душу глубокий мир, даже если кругом бушуют страсти. Оно - сама гармония; его рождает властное слово Того, Кто зовется Богом мира, Который говорит из Своего Святого жилища.

Ты, Святой, живешь среди славословий Израиля (Пс 21, 4).

XV

Как только мы действительно одни, мы с Богом.

Некоторые из нас живут для Бога, другие - с Богом. Но есть и те, которые живут в Боге.

Живущие для Бога обитают среди людей и трудятся, как принято в их окружении. Вся их жизнь в том, что они делают.

Живущие с Богом, как и первые, живут для Него, но не тем, что они делают, а тем, кто они перед Ним. В их простоте отражается Бог, а их нищета возвещает Его совершенную благость.

Живущие в Боге - ни с людьми, ни с самими собой. Менее всего они в том, что они делают, потому что всё в них совершает Сам Бог.

Сидя под одним и тем же деревом, я могу жить и для Бога, и с Ним, и в Нем.

Было бы мало, если бы я писал всё это для Бога.

Живущий с Богом всячески избегает многословия и сдерживает себя даже тогда, когда представляется случай поговорить о Нем.

Если же он находит людей в Боге, ему легко общаться одновременно и с людьми, и с Ним.

Уединенная жизнь, в сущности, очень проста. Если мы нашли Бога в простоте братского общения, мы тем ревностнее ищем Его - и тем быстрее находим - в высшей простоте уединения. Община бывает хорошей школой. Но если нам очень сложно среди людей (по нашей же вине), то в уединении всё станет еще сложнее.

Не бегите от людей. Сначала найдите Бога среди них. Когда же найдете, Он Сам поведет вас туда, куда вы так стремитесь.

Тот, кто не знает, как весома речь, не поймет, как драгоценно молчание, - ведь в молчании мы лицом к лицу встречаем реальность, которую выражаем словом. И если наша речь пуста, мы никогда не познаем реальности такой, какая она есть, то есть в ее молчании.

Слово в Евангелии:

1. В Иисусе исполняются слова пророков (Ин 12, 32), прежде всего - Моисея (Ин 5, 47). Его чудеса были «словом», которому не поверили. «Кто поверил слышанному от нас?» (Ис 53, 1). Слово Иисуса будет судить мир (Ин 12, 41; 15, 22).

2. Слова Иисуса - это слова Отца (Ин 12, 49; 17, 8).

3. Его слова освящают нас (Ин 15, 3).

4. В особенности те, которые сохраняют нас в Его любви (Ин 15, 10-12) и приводят к Отцу (Ин 17, 6-10).

Слово в книге Бытия (Быт 2, 19-20). Адам дает имена животным (Быт 2, 23); потом - жене (Быт 3, 20), нарекает ее «Евой».

Слова у апостола Павла. «Слово Христово да вселяется в вас обильно» (Кол 3, 16). Не потому ли недопустима ложь? О том же и в притче о сеятеле: «Семя есть слово Божие» (Лк 8, 11).

XVI

Мы находим Бога там, где запечатлен Его образ - в собственном сердце.

Но как найти свое сердце?

Наши поступки - его двери и окна. Поступая так, а не иначе, мы узнаём, кто мы на самом деле. Нам нужны и жизненный опыт, и опыт познания. Иначе мы не поймем и того, что существуем.

Бездействуя, мы не достигнем своих глубин.

Если же бездействует наш дух, мы непременно попадем в какое-то подобие мрака и мира, но это будут мрак и мир плоти.

Мы будем сознавать, что мы есть, но наше бытие будет лишь бытием плоти. И если мы уснем, убаюканные его мраком, если полюбим его сладость, то, очнувшись, будем делать лишь дела плоти.

Вряд ли стоит забредать в эти края. Свое сердце мы найдем, поступая по духу.

Когда мы действуем, движимые благодатью, наши действия не только наши, а еще и Божии. Поэтому, приглядевшись к их истокам, мы, быть может, ощутим присутствие Бога, ведь действуя в нас, Он открывает нам Самого Себя.

Вся жизнь порой уходит на то, чтобы верой и смирением одухотворить свои действия, усмирить свое естество любовью к ближнему.

«Выйти из себя» значит действовать в согласии с сокрытым в нас высшим началом. Это значит слушать не собственное естество, а Бога, Который обитает глубоко внутри нас, будучи бесконечно выше нас.

Рано или поздно наши труды дадут плод, и мы найдем покой вне себя, в Боге: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше*. Тогда мы поймем, что цену наших духовных усилий (нашему сокровищу) определяет Бог; тогда наше сердце успокоится в источнике, из которого рождается всё доброе в нас. Своим сердцем мы владеем не сами в себе, а только в Том, от Кого оно берет свое начало.

Вера помогает мне найти свое сердце в Боге.

Но этот совершенный акт веры должен быть одновременно и совершенным актом смирения.

Свои самые сокровенные тайны Бог не доверит тому, кто готов их выдать. Он откроет этому человеку что-то иное, и тот поделится с другими, как может. Одни тайны Божии делаются достоянием многих, о других не говорят вообще. Мы вмещаем их лишь тогда, когда не возникает желания кому-то о них поведать.

Самая великая тайна - Сам Бог.

Он ждет, чтобы приобщить меня к Себе. Когда это случится, я не смогу ни пересказать этого другим, ни даже связно помыслить об этом в самом себе. Я стремлюсь к этому в безмолвии. Ради этого я оставил всё.

XVII

Благодарение - великий плод уединенной жизни. В молчании и надежде полагаясь на тайную милость Отца, Который на небесах, отшельник лучше других знает, как Он милостив.

Чем дольше я остаюсь один, тем отчетливее вижу, что мир хорош.

Для того чтобы преуспеть в уединенной жизни, я должен жалеть людей, видя в них доброе; я должен благоговеть перед творением, зная, что оно хорошо; я должен смиренно сознавать, что хороши и моя душа, и мое тело. Разве смогу я жить один, не видя повсюду благости Бога, моего Творца и Искупителя, Отца всякого блага?

Почему же во мне столько зла, и почему я так отвратителен сам себе? Бог зажег в моей душе свет, чтобы она была отражением Его благости и возвещала Его милость. Но я лишился этого света, потому что согрешил и дал власть безрассудству и тьме.

Должен ли я теперь изгонять из себя зло, ополчившись против собственной тьмы? Нет, не это определил мне Господь: я просто повернусь к Его свету.

От себя не убежишь, поэтому я буду искать себя - не того, в кого меня превратила моя глупость, а того, кого Бог сотворил Своей Премудростью и заново «перетворил» Своей неиссякаемой любовью. Его воля в том, чтобы мои душа и тело стали храмом Святого Духа; чтобы моя жизнь стала отражением Его любви и я обрел покой в Его мире. Тогда я поистине познaю Его, ибо Он будет во мне и я - в Нем.

XVIII

Для живущего в уединении псалмы - сад, а Писание - рай. Читать Писание для него больше не «занятие», которому он предается помимо прочего, не «упражнения» для ума, не «духовная жизнь», не «важная часть богослужения». Библия открывает ему свои тайны, потому что, смирившись и обнищав до крайности, он питается только ее плодами. Ученые, эстеты, просто благочестивые люди находят в ней приятное отдохновение и полезные мысли. Сокровенные же тайны Писание открывает тем, для кого оно хлеб насущный; кто обретает в нем Бога, оказавшись в крайней нужде; кто не может найти Его больше нигде или не знает, где еще искать.

Бог мой, в уединении я, наконец, понял Тебя. Ты хочешь, чтобы я любил Тебя своим сердцем, хотя оно всего лишь - сердце человека.

По Твоей великой милости я познал, что более всего Тебе угодно сердце покинутое, разбитое, несчастное, но любящее Тебя. Ты жалеешь его. Твое желание, Твоя отрада, Господи, быть рядом с теми, кто любит Тебя и взывает к Тебе, как к Отцу. Для Тебя нет большего «утешения» (если я могу сказать так), чем утешать Своих страждущих детей, тех, кто приходит к Тебе с пустыми руками, в нищете, в человеческой немощи, но с великим упованием на Твою милость.

Только в уединении я понял, что угоден Тебе, хотя не стал ни ангелом, ни богом; что Ты слышишь мой голос, хотя я и не очистил ум, не вознесся над чувствами и человеческим несовершенством.

Ты не ждешь, когда я стану велик, но пребываешь со мной, слышишь меня и отвечаешь. Моя нищета и моя человеческая сущность побудили Тебя сравняться со мной. Ты умалился до меня и живешь во мне Своей милосердной заботой.

Ты ждешь от меня не хвалы и чести, которую воздают Тебе светоносные ангелы, а любви и благодарения, которые исходят из сердца Твоего чада, сына жены, Твоего Сына.

Знаю, Отче, что Ты призвал меня жить наедине с Тобой. Я не был бы Твоим сыном, не будь я просто человеком, способным не только на любую ошибку, любое зло, но и на хрупкую, неловкую любовь к Тебе. Ты хочешь, чтобы мы любили Тебя своим сердцем, ведь Твой Сын любит Тебя Сердцем человека. Для того Он и воплотился, чтобы мое и Его сердце любили Тебя любовью, которую рождает в людях Святой Дух.

Если бы я не любил Тебя как человек, просто, смиренно оставаясь самим собой, я никогда не вкусил бы сладости Твоей милосердной отеческой любви, а смерть Твоего Сына была бы для меня напрасной.