Последняя борьба - Издательство «Развлечение»

Значит, Морис Каррутер находится в поезде… Но где именно? Ясно, что он скрывается где-нибудь поближе к паровозу, чем то место, где стоит Ник Картер: иначе его сообщнику не пришлось бы забегать вперед. Сыщик знал, что его место расположено в первом от паровоза пассажирском вагоне и что от паровоза его отделяет только один товарный вагон.

Следовательно, именно в этом вагоне или же на самом паровозе и должен был находиться Морис Каррутер.

Ник Картер сразу же наметил для себя план действий. Он сбросил мешавшую ему длинную сутану и в одном жилете, с ловкостью пантеры поднялся с платформы на крышу товарного вагона. Не было такого гимнастического трюка, перед которым остановился бы великий сыщик. Через минуту он уже лежал, вытянувшись, на крыше товарного вагона. С обеих сторон крыша спускалась полукруглым сводом, в котором находились маленькие окна, служившие для вентиляции. Таким способом Ник Картер, не замечаемый работавшими внутри вагона служащими, мог хорошо обозревать все внутреннее пространство длинного вагона.

Целые груды чемоданов, корзин, пакетов и узлов поднимались до самого потолка. Но напрасно искал Ник Картер того, из-за которого предпринял путешествие. Сыщик узнал бы его в любом облике; может быть, Каррутер скрывался где-то за чемоданами?

Но нет! Это казалось невозможным. В вагоне находился какой-то высокий чиновник, вероятно, ехавший здесь в качестве ревизора, — естественно, преступник не стал бы искать приюта именно здесь.

Оставался, следовательно, только паровоз.

Чем больше раздумывал сыщик, тем яснее становилось ему, что Морис Каррутер должен находиться на самой машине.

Паровоз только что испустил короткий резкий свисток. Курьерский поезд полным ходом проходил мимо местной станции у 125-й улицы. Точно блуждающие огни, прыгали электрические лампы — до первой остановки, Альбани, надо было проехать несколько сот миль.

Ник Картер осторожно приподнялся, снял мешавший ему парик и убедился, что револьверы находятся у него под рукой.

Затем он тихо прокрался до конца вагона и здесь остановился.

Поезд мчался вдоль широкого, светящегося в темноте залива Гудзон. Ночь была темная, беззвездная. Дрожащий свет огромного, похожего на гигантское око фонаря впереди паровоза скользил по воде, оставляя светлые борозды на покрытых пеной волнах.

Сам паровоз оставался в темноте. Тендер был доверху завален углем и закрывал от глаз сыщика и машиниста, и место, где должен был находиться кочегар.

Но у Ника Картера были рысьи глаза, и во время крутого поворота ему удалось заметить, что на машине находятся только оба обслуживающих ее рабочих и что машинист как раз, с риском для собственной жизни, пытается перелезть через тендер к тому месту, где находится кочегар.

Ник Картер сразу понял, что тут происходит нечто необычайное: машинист ни под каким видом не имел права покидать свой пост, и за такой проступок, если он станет известен, обязательно лишился бы места.

В этот момент великий сыщик, как это нередко с ним случалось, послушался какого-то внутреннего голоса и, повинуясь ему, не думая об ужасной опасности, стал постепенно спускаться с крыши товарного вагона; через минуту он уже сидел на буферах между вагоном и паровозом.

Нужно было обладать огромной силой, чтобы удержаться на шатающихся и при каждом повороте сильно раскачивающихся цепях буферов; одно неосторожное движение должно было повлечь за собой неминуемую смерть.

Ужасное было зрелище, когда отважный сыщик встал на буферах локомотива и стал пытаться перелезть на саму машину. Со стиснутыми зубами Ник Картер балансировал до тех пор, пока ему не удалось прислониться к стеклянной стенке будки машиниста и тут же уцепиться за медную рукоять рядом с крутыми железными ступеньками, ведущими в нее.

Тут Ник вздохнул с облегчением и вспрыгнул на ступеньку. Он не обманулся. В стеклянной будке не было никого: машинист действительно перелез на тендер.

Рулевой рычаг был привязан и установлен неподвижно, точно так же, как и рычаг, регулирующий скорость хода, — верный признак, что недобросовестный машинист, рассчитывая на довольно ровное полотно, оставил свой пост на длительный срок. Вот раздался длинный, протяжный свисток: сыщик заметил привязанную к клапану свистка веревку, конец которой машинист, очевидно, взял с собой на тендер к кочегару. В ту же секунду поезд проехал мимо одной из промежуточных станций.

Ник Картер осторожно влез на металлическую крышу будки, чтобы тоже перебраться на тендер. После тех ужасных опасностей, которые ему только что пришлось преодолеть, это уже не представляло для него никаких затруднений и получилось сравнительно легко.

Он осторожно пополз по тендеру; чтобы не быть замеченным, приходилось выбирать самые темные места, а как раз там уголь был уложен менее плотно и в любую минуту мог обвалиться под тяжестью тела.

Наконец Ник Картер добрался до такого места наверху тендера, где он мог более или менее крепко сидеть и наблюдать оттуда за обоими мужчинами у топки, а при благоприятном ветре — даже расслышать их разговор.

Вот один из них открыл дверь топки.

Жгучий жар дохнул из отверстия, и пламя ярко осветило место кочегара.

Ник Картер увидел двух мужчин — оба богатырского сложения, один поплотнее, а другой повыше и постройнее.

Этого последнего Ник Картер хорошо знал: не раз уже приходилось ему вступать с ним в смертельную борьбу.

— Пускай вы мне хорошо заплатите, мистер! — расслышал сыщик низкий бас одного из мужчин. — Все это отлично, но я потеряю свое место, если кто-нибудь заметит, что я покинул свой пост.

— Я дам тысячу долларов вам и столько же вашему кочегару, — ответил другой, и Ник Картер теперь узнал и голос. — До Альбани сойдет!

— Но уж никак не дальше! — проворчал машинист. — Когда вы перед самым отходом поезда подошли ко мне и сунули мне под нос тысчонку — черт возьми, я соблазнился и подумал: ну что же может случиться, тем более что вы, как уверяли, хорошо знаете дело кочегара… Я и не стал особенно раздумывать о том, что могло вас побудить предложить мне себя вместо моего кочегара. А так как и Джимми соглашался, я не подумал ничего дурного. А теперь я и рад бы отказаться от этой тысячи долларов… Мое место приносит мне две тысячи пятьсот долларов в год… Я женат, у меня дети… Ну и в какой-нибудь подлости я тоже не хотел бы принимать участия… — Он поперхнулся, замялся и снова стал подкидывать уголь в топку.

— Я рад только, — снова заворчал он, — что Джимми в поезде. От Альбани он опять встанет на свое место, это уж как хотите!

— Хорошо! — услышал Ник голос Мориса Каррутера. — Когда мы будем там?

— В пять часов утра.

— Ну тогда будет еще темно! — заметил Каррутер. — Нет ли в это время парохода на Нью-Йорк?

— Как же, через полчаса после нашего прихода отходит пароход… позвольте, мистер… Сегодня идет капитан Фрудер, этот, пожалуй, вам подойдет. Он за деньги… А впрочем, какое мне дело?.. Моя хата с краю, я ничего не знаю; а молчать я буду, конечно… Уж ради себя, чтобы не лишиться места. Но то, что я слышал, когда мы выезжали с Центрального вокзала… Что крикнул тот бродяга про Ника Картера и католического патера, это, черт возьми, не очень-то мне по душе. С Ником Картером шутки плохи, он с самим дьяволом в союзе!

— Ладно, молчите! В Альбани я сойду с поезда! — прервал его Каррутер. — Но эту чертовскую машину я обслуживать не в состоянии, у меня и без того голова идет кругом!

Машинист выругался.

— Вот что получается, когда пускаешься на такого рода сделки! — расслышал сыщик. — На десять минут нельзя вас одного оставить… Либо вся машина взлетит на воздух, либо пар весь выйдет! Да! Эту поездку я буду помнить! — Он опять принялся подкидывать уголь. — Но одно вы все-таки сумеете, а? — спросил он затем. — Я договорился с Джимом, что он перелезет по крышам вагонов на тендер, если с вами ничего не получится… Когда я позвоню, он придет, надо только выдернуть маленький деревянный рычаг с черной рукояткой, слева от того клапана, к которому я привязал вот эту веревку, тогда он зазвонит. Вот вы это и сделайте, мистер, а?

— Вы хотите, чтобы я перелез через тендер! — протянул Каррутер.

— Вы должны это сделать! — сердито закричал машинист. — Джимми сейчас прибежит, он у меня ловкий парень… Тогда велите ему выключить звонок. Как только он будет здесь, у топки, я вернусь на свое место, а вы спрячетесь до Альбани. Только вам надо будет спрыгнуть, еще не доезжая до станции, а то начальник станции увидит, что нас трое на машине, мне так попадет, я и вывернуться не сумею.

Ник Картер почувствовал, как кровь на секунду остановилась у него в жилах: ему предстояла самая ужасная, самая опасная борьба — борьба всей его жизни, и притом не только с достойным противником, но с человеком, который знает, что он погиб безвозвратно, если ему не удастся остаться победителем… С человеком, которому отчаяние придаст нечеловеческие силы.