Тень Эсмеральды - Наталия Орбенина

– Забавные эти чухонцы! – засмеялся Анатолий. – Не признают белых, коровий гриб у них называется!

– А какие признают? – поинтересовалась гувернантка.

– Да, кажется, только лисички.

Девушки поспешили наверх, переодеваться. Анатолий замешкался внизу. Ему показалось, что мать хочет ему что-то сказать.

– Что, маменька?

Лицо Боровицкой приняло торжественное и немного загадочное выражение.

– Я сегодня получила очень важное известие, – она сделала паузу. Сын нетерпеливо переминался с ноги на ногу, желая поскорее снять сапоги.

– Гнедины прибыли! Они тут, неподалеку! На курорт, отдыхать! – выпалила Полина Карповна.

– Да? – Анатолий не знал пока, как ему отнестись к этой новости.

– Они с Тосенькой приехали. И к нам заедут, может быть, даже погостят день-два.

– У нас? Погостят? – испугался Анатолий.

– А что? – Полина Карповна не поняла причины волнения сына. – Я всю зиму их приглашала. Я надеялась, ждала. Простыни новые припасла. Серебро столовое прихватила. Нам нечего стыдиться, мы сможем их и на даче принять пристойно. За стол тоже можешь не волноваться, даром я, что ли, из Петербурга вожу с собой повара, никогда не нанимаю местную прислугу, чтобы не оконфузиться!

– Да я вовсе не о том, маман! – Анатолий с досадой махнул рукой и хотел устремиться к себе наверх.

– Постой! – она придержала его за рукав. – Я понимаю твое волнение. Я тоже сама не своя от этой новости. Но ведь это как раз то, о чем мы все тайно мечтали, наконец появится для тебя возможность. Такая партия. Такая удача! Они смирились, они сами её везут, пойми это! Ты не должен упустить возможности! Ведь Гнедин-то действительный статский советник! Какие протекции он может сделать для будущего зятя!

Анатолий замычал что-то нечленораздельное, замотал головой и вырвался из цепких пальцев матери.

– Учти, отец уже предупрежден, он намерен говорить с тобой, – крикнула Боровицкая в спину уходящему сыну. – Нынче же!

– О господи!

За обедом стояла напряженная тишина. Раздавалось только звяканье приборов.

– Зина, ты почему не ешь и надулась, я смотрю, как мышь на крупу? Опять Анатолий тебя обидел?

Зина подняла голову и встретила напряженный, злой взгляд брата и ироничную усмешку гувернантки.

– Мама, Зина злится, что не набрала грибов, – сказал как можно спокойней Анатолий. – Ей не дает покоя корзина Розалии Марковны, куда уже и класть было некуда.

Зина набрала в грудь воздуха и тихо произнесла:

– Отчего некоторые люди слишком высокого о себе мнения? Без роду, без племени, а туда же, в калашный ряд! И только потому, что Бог наградил красотой да книжек много умных прочитано?

Боровицкие с изумлением воззрились на свое дитя. Что это на неё нашло? Кого она имеет в виду? Ответ последовал незамедлительно.

– А те, кого Создатель не наградил ни красотой, ни умом, ни доброй душой, должны быть еще более скромными. Богатство, благородное происхождение – еще не повод задирать нос! – резким голосом парировала гувернантка.

Изумление старших Боровицких нарастало. Этого еще не хватало, чтобы гувернантка позволила себе дерзкие рассуждения, споры, да еще со своей подопечной!

– Конечно. Можно строить куры да вить амуры, – может, удастся уловить богатого жениха да и вырваться из бедности и безродности. Только не выйдет у вас ничего! Не выйдет! – Зина хлопнула ладошками по столу.

– Это вы о чем? – угрожающе рыкнул Ефрем Нестерович. – желаю понимать, что происходит в моем доме!

Розалия Марковна ждала, что Зина продолжит и выплеснет злополучную тайну. По лицу Анатолия расползлась предательская бледность.

– Зина! Прекрати! – с нажимом произнес молодой Боровицкий.

– Нет, я… – девушка запнулась. Все взоры за столом были устремлены на неё. Ей сделалось страшно.

– Ну, что же вы, Зина? – Розалия Марковна смяла в руке салфетку и положила перед собой.

– Уж не знаю, какая кошка между вами пробежала, – сердито продолжил хозяин дома. – Только, милейшая Розалия Марковна, меня совершенно не устраивают ни тон, ни содержание бесед, которые ведутся вами в присутствии моей дочери, вашей воспитанницы, и всего моего семейства. Я, разумеется, отдаю дань вашей удивительной образованности, но вольнодумство и непочтительность, которые вы проявляете в последнее время, переходят всякие разумные рамки. Не знаю, что с вами обеими сталось, но только я бы желал не слышать более дерзких рассуждений. Я желал бы видеть в своем доме прежде всего гувернантку. Именно гувернантку! Подумайте над моими словами!

– Разумеется, вы можете отказать мне от места! – спокойно пожала плечами госпожа Киреева. – Но это вовсе не означает, что я тотчас же покину вашу семью.

– Что вы такое говорите? Вы намекаете, что мы не сможем сразу выплатить вам все жалованье? – всколыхнулась Полина Карповна.

– Нет, я… – но Розалии Марковне не удалось закончить фразы, да её уже и не услышали.

В этот миг раздались быстрые шаги, дверь распахнулась, и в столовую ворвался Сережа. Его лицо и руки были перепачканы сажей, волосы спутались.

– Сереженька, голубчик, что с вами приключилось? – всплеснула руками Боровицкая.

– Церковь Святой Троицы сгорела, батюшка на пожаре погиб! – выпалил юноша.

– Сгорела? Целиком? – Анатолий вскочил. – Дотла?

Сережа, Анатолий и Розалия молча смотрели друг на друга. Розалия вдруг тоже побелела и закусила губу. Зина с удивлением увидела на лице гувернантки то, чего так жаждала. Испуг и растерянность.

Глава седьмая

Ссора за столом завершилась суетой вокруг Желтовского. Ему принесли воды, чтобы привести в порядок руки, лицо, платье. Усадили за стол, и дальше весь разговор велся вокруг сгоревшей церкви и смерти священника. Ни Розалия Марковна, ни Зина более не проронили ни слова. Стало темнеть. Ветер стихал, с деревьев капало. Воздух был пронизан влагой. Уставший и поникший Сережа заторопился домой, маменька, должно быть, уже с ума сходит. С уходом Желтовского столовая вмиг опустела.

– Вот что, сынок, – отец решительно стукнул трубкой. – Мать тебе сообщила о визите Гнединых?

Анатолий весь сжался, как собака, которая ждет удара палкой от хозяина.

– Подумай на досуге, как половчее да покрасивее поступить. В подобных делах я тебе не советчик, с матерью поговори. Да только знай, второй раз тебе такого везения не будет! Так закрутить голову барышне! Да еще какой! Лови удачу и не будь дураком, а то придется, как мне, всю жизнь…

Тут старый вояка понял, что сболтнул лишнего и смолк. Молчал и сын. Повисла неловкая пауза. Полковник снова стукнул трубкой, хотя надобности в этом не было никакой.