Причины полюбить тебя вновь (СИ) - Кит Тата

— Как быстро она друзей заводит, — хмыкнула Арина, поглядывая на Настю, которая прямо сейчас, активно жестикулирую, объясняла какому-то мальчишке лет десяти как ему лучше объезжать конусы.

— Вся в тебя, — усмехнулась я. Присев на короткой траве, мы с Ариной подставили лица палящему солнцу. Прогулка в полдень — плохая идея. Казалось, солнце намерено поджарить всех нас себе на обед. Даже свободная футболка и шорты не придавали никакой свежести, хотя ветерок поддувал часто.

— Пошли покатаемся. Я в этом году уже загорала.

— А я нет.

— Я тебе гарантирую, пока ты будешь ехать по этому бесконечному парку, раковых клеток нацепляешь вдоволь.

Арина встала первой и потянула меня за собой в сторону дорожки.

— Давай, старушка. Покажи, что ты умеешь, — подначивала меня сестра.

— Это я-то старушка?! — глянула я на Арину над оправой солнцезащитных очков. Поставила ногу на скейт и приготовилась оттолкнуться второй.

— Ну, не я же.

— Догоняй, сопля, — оттолкнувшись посильнее, я поехала вперед. Хорошо, что тропинка оказалась чуть под углом, из-за чего мне не приходилось прилагать много усилий, чтобы разогнаться.

— Ру! — громко окрикнула меня Арина. В ее голосе явно слышалась тревога. Первое, о чем я мгновенно подумала — Настя упала с какого-нибудь из трамплинов.

Рефлекторно повернув голову в сторону трамплинов, я увидела, что Настя всё ещё объясняла что-то мальчишке. Значит, с дочерью точно всё в порядке.

А вот со мной теперь не всё в порядке. Всего на секунду отвлекшись от дороги, я потеряла контроль над ситуацией и в кого-то врезалась. Скейт и очки по инерции улетели далеко вперед, так как не были ко мне прикреплены. По логике вещей, мне тоже полагалось кубарем упасть в траву и ободрать колени и ладони, но я впечаталась в кого-то настолько сильно, что этому человеку не осталось ничего иного, кроме как покрепче обхватить мою талию руками и удерживать на весу.

— Простите, пожалуйста! Я на секунду обернулась, чтобы посмотреть на дочку и… — начала я бормотать слова в своё оправдание, но тут же прикусила язык, когда, слегка отстранившись, поняла, что крепко над землей, прижимая к себе, меня держал Саша. Мой Саша.

Время остановилось. Мир вокруг схлопнулся как мыльный пузырь и перестал издавать звуки.

Чувствуя на себе Сашины руки, глядя в его глаза, я будто вновь вернулась в те времена, когда мы с ним, так же крепко обнявшись, могли стоять на улице под козырьком подъезда моего дома почти до самого утра. Нас не волновал ни дождь, ни ветер, ни снег, ни даже то обстоятельство, что через пару часов каждому из нас уже нужно будет проснуться и идти на учёбу.

Мы надышаться друг другом не могли. Что такое сон, когда существует чувства, которые невозможно от себя оторвать?

Саша даже пахнет так же. Будто и не было всех этих лет, что мы были в разлуке. Будто я не прошла через личный Ад, а всё время провела в его объятиях.

Да, он стал шире в плечах, в уголках его глаз залегли маленькие морщинки, его некогда влюбленный взгляд уже не кажется таким теплым, но он всё тот же — мой Саша.

Казалось, что даже его сердце, заключенное за рёбрами, бьётся в такт с моим. Не может человек, держащий так крепко, надежно и в то же время нежно, ненавидеть меня по-настоящему.

Но нет. Может…

В одно мгновение мы словно отмерли. Я резко убрала руки с широких каменных плеч, будто обожглась.

— Прости, — выронила я, едва шевеля губами. Способность двигаться и думать вернулась, но голос всё ещё был украден неловкостью, что нас сковала.

Похоже, Саша только сейчас узнал меня, когда я подала голос. Его взгляд стал еще суровее, брови сошлись над переносицей, а на лице не читалось ничего кроме злости и отвращения. Но, всё же, он нашёл в себе силы для того, чтобы не просто швырнуть меня на тропинку или в траву, а аккуратно поставил рядом.

— Нифига ты впечаталась! — появилась рядом Арина, о которой я на некоторое время забыла. — Саша, привет! Ты как? Она ничего тебе не сломала?

— Нормально, — выронил Саша нервно и тряхнул краем свободной футболки, будто из-за меня к ней дерьмо могло прилипнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что с ним будет? Он был капитаном хоккейной команды, нападающим. Неудивительно, что я его не свалила, даже врезавшись в него на скорости. В игре его не каждый двухметровый бугай весом под центнер мог опрокинуть. Мои пятьдесят два килограмма для него, вообще, несущественная преграда.

— Обниматься-то будем? Или ты и со мной тоже расстался? — мне бы такую открытость и бесстрашность, как Арины, с которой она распахнула руки, приготовившись принять объятия своего некогда лучшего друга, который был ей как старший брат.

— Привет, мелкая, — как ни странно, но Саша с легкостью приобнял Арину, чего она, кстати, судя по выражению лица и вытаращенным в мою сторону глазам, тоже не ожидала.

— А ты на пробежке, я смотрю? — указала она на его внешний вид, пока я на непослушных ватных ногах отходила в сторону скамейки, на которую не просто села, а рухнула без сил.

— Нужно разминать колено.

— Это? — указала Арина взглядом на ногу, на которой был черно-зеленый наколенник.

Я знаю, что под ним перелом — травма, которую он получил в очередной игре за один из хоккейных клубов и после этого закончил хоккейную карьеру, уйдя в бизнес. Мне было обидно и больно за него, наверное, ничуть не меньше, чем ему самому.

— Это, — кивнул Саша и смахнул со лба капли пота.

— Мама, ты упала? — на максимально возможной скорости к нам подъехала Настя, которая затормозила буквально в миллиметрах от Сашиных ног, едва не задев его кроссовки колёсиками. И затормозила так по-хоккейному, что в какой-то момент мне захотелось запрятать ее за свою спину, испугавшись, что Саша всё понял.

Но он ничего не понял. Лишь хмуро посмотрел на Настю, а затем на меня, когда дочка сложилась пополам, чтобы осмотреть внутреннюю сторону моего бедра у колена, где была содрана кожа.

Если бы Настя не акцентировала на этом внимание, то я бы даже не почувствовала, что у меня где-то есть повреждения.

Похоже, поцарапалась о застежки Сашиного наколенника.

— Больно? — спросила дочка, заглянув в мои глаза.

— Нисколечко, — улыбнулась я, желая успокоить дочку, которая, похоже, оказалась воинственно настроена в адрес Саши.

— Это ты уронил мою маму? — уперла она руки в бока, глядя на Сашу снизу вверх.

Что-то внутри меня хотело, чтобы, глядя на Настю, Саша понял, что она его дочь. Но вместе с тем, именно этого я и боялась. Какая-то истеричка внутри меня верещала о том, что он её обязательно заберет, когда узнает правду.

— Это твоя мама плохо следит за своими ногами, — бросил Саша сухо, а из моей груди вырвался горький смешок.

Он не понял.

А в его словах «плохо следит за своими ногами» я услышала то, что он на самом деле имел в виду — раздвигаю их перед кем попало.

— Настя, дядя не виноват. Это я сама случайно в него врезалась, — поспешила я успокоить дочь, которая продолжала сверлить взглядом своего биологического отца.

— Ну, ладно, — строго протянула Настя. Отвернулась от Саши, который продолжал на нее смотреть, и сняла с плеч маленький рюкзачок, в котором я ей всегда оставляла пластыри и перекись на случай возможных падений. — Больно не будет. Я подую, — предупредила дочка, как всегда делала я, обрабатывая ей ранки.

Конечно, дочка, больно не будет. Больнее уже попросту некуда.

Саша ещё секунду посмотрел на дочку, затем всего на мгновение на меня и, вернув в ухо наушник, побежал дальше по тропинке.

— Не признал? — шепнула севшая рядом Арина. Приставила к скамейке мой скейт, за которым спускалась по тропинке, и свой, а рядом положила очки.

— Нет, — выдохнула я, помогая Насте приклеить к моей ране пластырь. — И что ты устроила?

— В смысле? — нахмурилась Арина, понимая, что я очень злюсь, хоть и держу себя в руках.

— Ты сказала, что он уехал, — посмотрела я ей в глаза.

— Но он ведь реально уехал. Мне так сказали, — начала жестикулировать сестра, выпучив на меня глаза. — Ты хочешь сказать, что я это специально устроила?