Маршруты счастья - Ирина Коняхина

жизни. С одной стороны, это очень удобно, что она живет на Васильевском острове, на Гаванской улице. Села на трамвай, проехала весь Средний проспект до конца – и уже практически в университете. Если трамвай задерживается, или утром в него не влезть, да еще погода не дождливая, можно пробежаться и через полчаса гарантированно быть на занятиях. Комнатка у тети Зины крохотная, узкая, но это лучше, чем в общежитии, и заниматься можно в тишине. Ванной комнаты в коммунальной квартире не было, самой ванны тоже не было, да и горячей воды не было. Приходилось раз в неделю ходить в баню. И умываться холодной водой непривычно. Аллочка разводила теплую воду из чайника в ковшике и лила себе на руку, так и умывалась. За свое жилье девушка не платила, но сдавала тете Зине деньги на питание.

В этой же коммунальной квартире в соседней комнате жила семья сына тети Зины, Аллиного двоюродного дяди. Сам дядя никогда не появлялся в этой квартире – он давно развелся с первой женой, теперь у него была другая семья. Но его мама – тетя Зина, и бывшая жена Нина Михайловна вынуждены были как-то уживаться. Тетя Зина заботилась о внуках-двойняшках. Невестка не попрекала свекровь своей разбитой семейной жизнью и вечерами отправлялась на свидания в поисках нового мужа. Тетя Зина все равно постоянно чувствовала себя виноватой и проводила с внуками столько времени, сколько могла. Иногда тетя Зина делилась с Аллочкой своими взглядами на семейные отношения.

– Ты знаешь, мне кажется, мои дети не смогли жить семьей, потому что оба выросли в неполных семьях. И Толик рос без отца, и Ниночка. Они просто не умели жить вдвоем, потому что оба не видели в детстве, каким должен быть отец. Как он должен приходить с работы, как общаться с детьми. В чем помогать жене, а где ни в коем случае не идти у нее на поводу. Они не понимали, что можно всей семьей: с папой, с мамой ходить гулять, в кино, в театр. У них обоих нет семейного гена. Если бы хоть один из них знал, что надо делать, и старался изо всех сил сохранить семью, у них бы был шанс. А так нет. Каждый из них был уверен: моя мать вырастила меня одна, и в этом нет ничего ужасного. Господи, да это же так страшно растить ребенка или тем более двух детей одной! Это же такое горе, такое безысходное одиночество. Они это поймут, только когда постареют и изменить уже больше ничего будет нельзя. И своих детей обрекут на такие же муки. Мои внуки тоже не будут знать, как должны жить муж и жена. Откуда им это знать…

Девушка слушала размышления тети Зины вполуха. Если следовать предложенной тетей Зиной теории, у самой Аллы был очень сильный семейный ген, ведь Аллины родители жили дружно, и разводиться никогда не собирались. Значит, и ей в этом плане ничего не грозит. Да и что сейчас думать про семейную жизнь, которая будет когда-то потом.

Аллочка была прилежной и ответственной студенткой, постоянно напоминала себе о том, что поступить в ЛГУ трудно, но возможно, втройне трудно не вылететь оттуда после первой же сессии. Когда она в школьные годы представляла себе Ленинградский государственный университет, ей казалось, что это высокое светлое здание, похожее на роскошный дворец, с огромными витражными окнами и огромными залами. Здание на Первой линии Васильевского острова было самым обычным старым домом. С обычной лестницей, на ступеньках которой виднелись сколы. Стены лестничных проходов были покрашены обычной темно-зеленой масляной краской. Повсюду на потолках виднелись следы протечек. И иногда из туалетов разносился запах хлорки. При этом у дома на Первой линии была совершенно потрясающая аура. Здесь обитал великий дух науки и творчества. А преподаватели казались просто гениальными.

Аллочка много времени проводила в университетской библиотеке. Она всерьез увлеклась современной зарубежной литературой, которая, наверное, если и была для кого-то доступной, так только для студентов филологов и журналистов. На дом большую часть книг не выдавали. Поэтому Аллочка допоздна сидела в читальном зале. Она не ходила на танцы в общежитие университета и не участвовала в вечеринках. Единственное, что ей было по-настоящему интересно, – театр. Несколько раз она вытаскивала своих школьных подружек Марину и Ольгу на спектакли в БДТ и театр им. Комиссаржевской. Но чаще всего ходила в театр со своей сокурсницей Светой.

– Ты была когда-нибудь в театре "Ленсовета"? – как-то поинтересовалась Света.

– Да, – ответила Алла, – я смотрела там "Старомодную комедию" и "Укрощение строптивой" с Алисой Фрейндлих. Она – потрясающая актриса.

– А ты видела когда-нибудь "Дульсинею Тобосскую"? Там, кстати, тоже Фрейндлих в главной роли.

– Нет.

– Такой спектакль! Я уже дважды его смотрела. И еще раз готова идти! Там играет молодой артист Михаил Боярский. Потрясающе играет! По роли он влюблен в Альдонсу, которую играет Алиса Фрейндлих. И я, конечно, знаю, что Фрейндлих – жена Владимирова, и что Владимиров их главный режиссер. Но в этом спектакле главные герои так играют любовь, что и я, и многие остальные зрители совершенно уверены, что они любят друг друга. И не только в спектакле.

– Да ты что! – не поверила Аллочка.

– Может быть, этим и отличаются актеры от обычных людей, что они могут во время спектакля, находясь в образе, искренне проживать чужую жизнь, срастаться с ней всем своим существом, и сами порой не могут отличить, где заканчивается театральная любовь и начинается настоящая.

– То есть, – заинтересовалась Алла, – получается, что они входят в образ и влюбляются в этом образе. А потом, когда спектакль заканчивается, они могут выйти из внешних признаков роли: смыть грим, сменить сценический костюм на обычную одежду. И при этом не всегда могут абстрагироваться от чувств, которые они только что эксплуатировали на сцене. Чувства остаются с ними и после роли и преследуют их. И они не всегда властны над тем, чтобы отделить свою же игру от реальности?

– Получается, что так, – согласилась Светлана.

В театральных кассах билеты на хорошие спектакли людям "с улицы", как правило, было не достать. Все расходилось по знакомству или, как тогда говорили, по блату. Единственная надежда у рядовых театралов оставалась на то, что подвернется удача и удастся купить лишний билетик. Что такое лишний билетик? Это когда ты надеваешь самое красивое платье, делаешь прическу. Потом приезжаешь на станцию метро "Владимирская", проходишь сто метров вперед за собор, разворачиваешься лицом в сторону потока людей, идущих от метро, и взглядом выбираешь из толпы тех, кто похож на человека, идущего в театр. А потом звонким голосом спрашиваешь:

– Простите, у вас не