История Украины. Научно-популярные очерки - Коллектив авторов

Древние славяне достигли относительно высокого развития и в идеологической сфере. И известны культовые сооружения — храмы, капища и требища нескольких типов (столпообразные строения под крышей, открытые и закрытые сооружения). Одно из святилищ было открыто на Старокиевской горе. Оно представляло собой неправильный каменный прямоугольник с закругленными углами и четырьмя выступами. Рядом был устроен жертвенник.

В таких сооружениях находились языческие божества, изготовленные из дерева или камня. Несколько таких изваяний найдено в Поднестровье. Наиболее известный среди них — Збручский идол — божество Род. Это высокий четырехгранный столп, на каждой из сторон которого в три яруса нанесены изображения. Очевидно, эти три яруса символизируют популярное в древности разделение мира на небо — обитель богов, землю, населенную людьми, и подземный мир, где пребывают те, кто держит землю. Кроме антропоморфных божеств славяне почитали зверей, деревья, камни.

Дохристианские верования славян нашли отображение и в деталях погребального обряда, да и в самом способе захоронения — кремации. Можно предполагать только один путь перемещения умершего в пространстве — вместе с дымом погребального кострища (оно сооружалось в виде дома) вверх — на небо. Знатного умершего сопровождали различные вещи, оружие, иногда конь или наложница. Рядовые общинники (таких было подавляющее большинство) «добирались» на новое место пребывания часто только с лепным горшком, а то даже и без него. Но над каждым умершим (кроме представителей наиболее южных группировок) насыпался курган. У восточных славян, как и у других индоевропейцев, вероятно, господствовала циклическая структура времени, когда все идет по заранее установленному кругу. Поэтому каждый человек, пребывая в определенный момент в одном из миров, через некоторое время мог переместиться в иной.

Подводя итог, можно констатировать, что сложность этногенеза на нашей территории исключает возможность поиска единого народа — предка современных украинцев. Мы не можем выбирать в древней истории, что есть лучшее, и объявлять своим, а на другие явления не обращать внимания или же великодушно уступать их иным народам. Все, что происходило в пределах Украины на протяжении тысячелетий, является «нашим» и, так или иначе, генетически унаследовано украинским народом. При всех миграциях и даже военных катаклизмах не зафиксировано полной смены этносов на территории будущей Украины. Какая-то часть населения всегда оставалась жить на своих старых местах, и именно она, хоть и в измененном этническом виде, была гарантом сохранения исторической памяти, культурного и жизнедеятельного генофонда региона. На протяжении тысячелетий разноэтнические древние народы, соединяясь и распадаясь, постепенно создавали современную этнокультурную карту Восточной Европы, в том числе и Украины[5].

2. Государство Рюриковичей

История первого восточнославянского государства, управляемого княжеской династией Рюриковичей, продолжает оставаться актуальной темой исследований. Среди работ, вышедших в последнее время, книги А. П. Толочко и П. П. Толочко «Київська Русь» (1998), Н. Ф. Котляра «Галицько-Волинська Русь» (1998), из серии «Україна крізь віки»; третий том «Давньої історії України» (2000) и многие другие. То же можно констатировать и в отношении разработок российских историков. Но если ранее основной акцент делался на доказательстве того, что общество Восточной Европы и в средневековые времена ни в чем не отличалось от общества Европы Западной, то сейчас эта проблематика все чаще используется для утверждения исключительного права того или иного современного народа на тысячелетнее наследие.

«Киевская Русь», «Древняя Русь», «Русь-Украина» — это кабинетные термины — синонимы. Современники называли это государство иначе — «Русская земля», «Русь». Первое из упомянутых названий появилось на основании разработок средневековых московских книжников и исследователей более позднего времени, которые доказывали генетическую непрерывность правящего в Москве княжеского рода. С обоснованием этой теории возникли и термины «Киевская Русь», «Владимирская Русь», «Московская Русь» — по названиям центров концентрации государственных функций. В последнее время с российской стороны делаются попытки снова скорректировать исторические процессы: город Ладогу на восточнославянском Севере провозглашают первой столицей Руси; с этого центра позже миссия переходит к Новгороду Великому и лишь затем — к Киеву. Но на пути такой трактовки возникает летописная «преграда»: в 882 г. Олег, завоевав Киев, назвал его «матерью городов русских». Если принимать «ладожскую» гипотезу, то о Киеве следует говорить не как о «матери», а как о «внучке».

Кроме приведенного летописного сообщения, многочисленные упоминания в разных списках локализируют Русь именно на юге восточнославянского государства. Это относится не только к сводам южнорусского происхождения, но и к новгородским, где Приладожье и вообще вся Новгородчина всегда именуется «вься Новгородская область». Такая же стабильность в терминологии прослеживается в отношении к названию «Русь» в ее среднеднепровском географическом определении: сюда с Новгорода Великого приходят епископы, князья и посадники для решения своих военных проблем и вопросов, утверждения власти, координации действий. Подтверждением этому могут быть следующие летописные известия. В 1132 г.: «Въсе же лето ходи Всеволодъ в Русь Переяславлю (т. е. из Новгорода Великого к Переяславлю Русскому — сейчас Переяслав-Хмельницкий. — Авт.)»; в 1136 г.: «Въ то же лето, на зиму, иде въ Русь архиепископъ Нифонтъ съ лучыними мужи и заста кыяны съ церниговьци (т. е. черниговчанами. — Авт.) стояце противу собе, и множество вой»; в 1142 г.: «Епископъ и купце и слы (т. е. послы) новгородьскыя не пущаху из Руси (т. е. Киева. — Авт.)»; в 1149 г.: «Иде архиепископ новгородскыи Нифонтъ въ Русь» и многочисленные другие случаи[6].

Как ядро государства рассматривает Среднее Поднепровье и византийский император Константин Багрянородный, который в X в. обозначал северные районы восточнославянского мира как «Внешнюю Русь», откуда корабли идут в центр, т. е. на среднеднепровский юг: «…приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда (т. е. Новгорода Великого. — Авт.), в котором сидел Сфендослав (т. е. Святослав. — Авт.), сын Ингора (т. е. Игоря. — Авт.), архонта Росии, а другие из крепости Милиниски (т. е. Смоленска. — Авт.), из Телиуцы (т. е. Любека. — Авт.), Чернигоги (т. е. Чернигова. — Авт.) и из Вусеграда (т. е. Вышгорода. — Авт.). Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава (т. е. Киева. — Авт.)…»[7].

Упомянутый император описал и маршрут знаменитого пути «из варяг в греки» — основной торговой артерии Восточной Европы, которая связывала балтийский и черноморский регионы. В связи с более развитым югом и поставляемыми на север разнообразными товарами, было бы более правильным эту магистраль именовать «из грек в варяги».

Кстати, более поздние названия «Малая» и «Великая» Русь непосредственно относятся к вышерассмотренной ситуации территориального определения разных частей восточнославянского мира. Ведь термины «Maior» и «Minor» в средневековых источниках использовались не для обозначения размеров или площадей (большой-маленький), а для размежевания политико-административных частей того или иного государства. «Малая» — это метрополия, а «Большая» — это территория расселения определенного народа. Такая закономерность прослеживалась в многих случаях на территории средневековой Европы. Только в более позднее время семантика слов изменилась, и термины начали использоваться в противоположном значении.

Об относительной второстепенности центров Северной Руси на этапе становления государства в конце I тыс. н. э. свидетельствуют первые договора с византийскими императорами. Так, в договоре 907 г. Олег требует дани: «…первое на Кієвъ, также и на Черниговъ, и на Переяславъ, и на Полтескъ, и на Ро-стовъ, и на Любечь, и на прочая городы. По темъ бо городамъ седяху князя под Олегом суще». А в договоре 945 г. уже князь Игорь требует материального содержания в столице Византийской империи — городе Константинополе — для своих послов и купцов, которые приходят: «…первое от града Киева, и пакы ис Чернигова, и ис Переяславля, и прочие городы»[8]. Так сообщают нам древнерусские летописи.

Как видим, ни Ладоги, ни Новгорода Великого, ни Пскова, ни Изборска, ни Белоозера — основных центров Северной Руси — в упомянутых документах нет. Они, вероятно, относились тогда к «прочим городам», т. е. менее важным, с точки зрения киевских князей X в., населенным пунктам.