Возвращение - Елена Езерская

Владимир хотел было наугад снять одну из них с полки, но книга лишь наклонилась. И следом раздался странный скрежещущий звук. Как будто пришел в движение старый, заржавевший механизм. Лиза вскрикнула – тяжелый шкаф легко и плавно сошел со своего места, открывая вход в другую комнату.

– Ты же захочешь посмотреть, куда ведет дверь, – от волнения Владимир заговорил шепотом, и Лиза согласно кивнула ему.

Владимир вошел в потайную комнату первым и остановился на пороге. Когда-то комната явна была жилой. Здесь все пахло домом, а не приютом для краткой любви. Из комнаты вела еще одна дверь – в ту часть здания, где жили слуги. Владимир догадался об этом, сопоставив расположение комнаты с расположением других помещений в доме.

– Значит, она была крепостной… – почти бесшумно произнес он, но Лиза не слышала его – она в каком-то угаре разбирала книги на столе и бумаги в выдвижных ящиках. Владимир подошел к ней и взял одно из писем, которые Лиза отложила в сторону. – Как будто их писал ребенок. Такой смешной почерк!

– Это писала она. Вот, взгляни на это: «Петр я очень тибя люблю»… Отец учил ее писать… Боже мой! Он любил крепостную. Неудивительно, что маменька так возненавидела вашего отца, когда узнала о его роли в этом деле!

– Так и есть! – Владимира вдруг осенило – он понял, о чем ему говорил Забалуев, и заторопился. – Лиза! Так и есть. Ты даже не представляешь, как помогла мне! А теперь, прости, я тебя оставлю!

– Владимир, куда ты? – Лиза растерянно оглянулась – Корф убежал так стремительно, что она не успела его задержать. Лиза тяжело вздохнула и собрала найденные письма. Потом она тихо вышла из комнаты и вернула латинскую книгу на полку. Шкаф медленно въехал на свое прежнее место.

Какое-то время Лиза еще стояла посреди библиотеки, пытаясь собраться мыслями и чувствами, а потом ушла тем же путем, каким ее привел в свой дом Владимир. Она опять прошла через сад, и по мере того, как она удалялась от дома Корфов, шаги ее ускорялись. Вскоре она уже бежала по лесу, назад в свое имение. В ее голове созрело решение, и Лиза спешила выполнить его. «Не нарушить покой… – как заклинание, повторяла она слова отца Георгия. – Не тревожить бессмертную душу…»

– Мне нужна твоя помощь, – тяжело переводя дыхание, сказала Лиза, подойдя Гавриле, топтавшемуся подле кареты. – Возьми на конюшне лопату и тут же возвращайся, ко мне.

– Снег что ли разгребать? – удивился Гаврила. – Вечереет уже, возвращаться надо бы!

– Не рассуждай, голубчик, делай, что велю, – Лиза разволновалась – не дай Господь, кто увидит, – могут помешать.

– А теперь иди со мной, – приказала Лиза, когда Гаврила вернулся, неся наперевес лопату с острым носком.

– Копай! – указала она на могилу отца, когда они пришли на семейное кладбище.

– Шутить изволите, барыня? – испугался Гаврила.

– Я хочу, чтобы ты раскопал могилу моего отца, – настойчиво повторила Лиза.

– Грех это, барыня!

– Это мой грех, а не твой. Копай, кому говорю!

Гаврила еще немного для вида поартачился, потом перекрестился и, поплевав на руки, принялся снимать землю с могильного холмика. Лиза все время стояла рядом и смотрела, как он отсыпает в сторону подмороженную землю. Зима еще не началась, и земля под первым снегом оставалась теплой, и только кое-где рассыпалась под ударами лопаты, как песок.

– Хотя б сказали, зачем копать-то? – время от времени бурчал Гаврила. – А то явятся сюда другие покойники и нападут за осквернение. Свят, свят!

– Копай, не тяни, – подгоняла его Лиза. Солнце уже и впрямь уходило за лес, а светильника она с собой не взяла. «Успеть бы до темноты», – с тоской подумала Лиза, как вдруг раздался характерный стук – лопата уперлась в крышку гроба.

– Вот, – крякнул Гаврила, – докопались. А дальше-то что?

– Открывай! – храбро велела Лиза.

– Может, не надо, барыня? – Гаврила испуганно огляделся по сторонам и принялся с новой силой осенять себя крестным знамением.

– Открывай, чего ждешь! – закричала Лиза.

Гаврила вздрогнул, втянул голову в плечи и поддел крышку гроба, крышка в каком-то месте хрустнула и сдвинулась. Гаврила тут же бросил лопату и с невероятной скоростью и прытью выпрыгнул из могилы.

– Что это? – с ужасом прошептала Лиза, вглядываясь в открывшийся просвет – гроб был пустым, и только в изголовье лежала небольшая иконка. – Ничего не понимаю… Но где же папа?

* * *

– Господин барон! Владимир Иванович! – с деланной радостью встретил Корфа Забалуев. – Решились – пришли? Значит, поверили, что я говорил вам правду?

– Вы знаете, Андрей Платонович, что я особой симпатии к вам не испытываю…

– Знаю, знаю, – кивнул Забалуев, опережая его. – Да вы присаживайтесь – в тюрьме полагается сидеть.

– Очень тонкое наблюдение! – усмехнулся Корф, принимая его приглашение, хотя унылый вид камеры и напомнил ему печальные события совсем недавнего времени.

– Да не смотрите вы так на меня, – отмахнулся от прямого взгляда Корфа Забалуев. – Я картежник! Я проиграл все свое состояние, но, поверьте, это мой единственный криминальный недостаток, следствием которого является моя нищета. Но убийство!..

– А знаете, я вам верю, – тихо сказал Владимир, – и готов выслушать вашу версию этого отравления.

– Что же, – Забалуев кивнул, – я расскажу вам. Но для начала ответьте мне и сами себе на следующие вопросы. А была ли у меня причина убивать вашего батюшку? И если это я отравил барона, то неужели у меня не хватило бы хитрости избавиться от яда? А теперь, однако, подумайте еще, кто больше всех ненавидел барона Корфа? Кто выставил вас из вашего поместья? Догадываетесь, о ком я говорю?

– Княгиня Долгорукая?

– Вот именно! – Забалуев подбежал к Владимиру и зашептал, наклонившись прямо к его лицу. – Она сама мне призналась! Она сама мне сказала, что убила вашего отца!

– Как призналась? Кто еще знает об этом? Кто это слышал?

– К сожалению, никто, кроме меня, – Забалуев вернулся на свое место и горестно покачал головой. – Увы, я был настолько глуп и упоен своим успехом – сами понимаете, свадьба, приданое… Извините. Я оказался излишне самоуверенным и поверил, что могу переиграть княгиню, но я забыл, с кем связался. Если ей оказалось под силу провернуть всю эту аферу с долговой распиской…

– И это тоже она? – побледнел Корф.

– Посудите сами, кто еще мог подкупить вашего управляющего? Карл Модестович дорого берет, а у меня – ни гроша, я нищ, как церковная мышь!

– Но убийство! – вскричал Владимир.

– Барон убит не из-за поместья.

– Да, и, кажется, я догадываюсь, что стало тому причиной, – вздохнул Владимир, сопоставив все увиденное в тайной комнате в библиотеке с тем, что говорил ему Забалуев. – Но как она это сделала? Ведь яд-то ваш, и потом эта коляска…