Меньшевики и русская революция (1917-1922 гг.). Проблема политического выбора - Марина Васильевна Пятикова

бы они обладали властью и крестьяне подчинились бы «пролетарской психологии».

Мартов настаивал: вхождения во Временное правительство можно было избежать, следовало «заставить» министров остаться у власти[99]. Пагубность подобного решения интернационалисты видели в том, что буржуазно-социалистическое правительство не может решить общенациональные задачи, так как каждая из политических сил, входивших в правительство, имела свои собственные доктринальные установки, которым следовала в проведении тактической линии. Следовательно, считал Мартов, кризис власти был неизбежным.

Определяя своих союзников в борьбе за реализацию демократических преобразований, интернационалисты видели в мелкой буржуазии непоследовательную силу, которая постоянно колебалась между буржуазией и пролетариатом. Мелкая буржуазия сузила движение борьбы за мир до узкого русла борьбы за пересмотр целей войны. Более того, мартовцы ставили в вину мелкой буржуазии торможение мирового революционного процесса, так как подогревали иллюзии о возможности заключения мира, видя при этом активные боевые действия.

Российский пролетариат, застигнутый революцией, оказался в сложной ситуации. Мировая война внесла идейный разброд в международные связи российских рабочих. Поэтому, как считали меньшевики, социалистический пролетариат попал под влияние мелкобуржуазной среды. Он растворился в революционной демократии и созданных его органах. Это привело к торжеству «революционного оборончества»[100]. Политика оборонцев, по мнению Мартова, завела партию в тупик и сделала возможным вступления социалистов во Временное правительство. Соглашение, заключенное при образовании коалиционного министерства, связывало пролетариат в борьбе за мир, в отличие от буржуазии, которая оказывалась ничем не связанной и могла проводить свою политическую линию.

Пролетариат, укрепив связь с мелкой буржуазией, ослабил влияние на развитие революции и расколол рабочие массы[101].

Меньшевики-интернационалисты указывали на возникшее противоречие, вызванное вхождением социалистов в «буржуазное» правительство. Совет рабочих и солдатских депутатов оказывался не нужным, так как его представители были делегированы во Временное правительство. Изначально Петросовет являлся органом революционного контроля. Коалиция с буржуазией перечеркнула функции контроля Совета[102].

Впервые на Всероссийской майской конференции Мартов заявил, что «худшее наше заявление это то, что мы не стремимся взять в свои руки власть», союз с буржуазией он назвал глупостью, недостаточно взвешенным политическим решением[103].

Но, критикуя и не беря на себя ответственность за политику коалиционного правительства, меньшевики-интернационалисты заявили о поддержке всех мероприятий, целью которых будет борьба за мир, укрепление и развитие революции.

Ю. О. Мартов видел главный недостаток в деятельности Временного правительства в недостаточно тесном контакте с центральными организациями революционной демократии. Мартовцы настаивали на том, что министры-социалисты должны были нести ответственность перед Петросоветом, иначе создавалась угроза превращения правительства в «самодержавное». Такое министерство не могло иметь поддержку в массах.

Правительство, опиравшееся на организованную революционную силу, на армию и пролетариат, способно было, по мнению мартовцев, спасти страну и революцию не только от внешнего врага, но и от контрреволюции. И только такую власть могли поддерживать меньшевики-интернационалисты[104].

На I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов (3–24 июня 1917 г.) меньшевики продолжили отстаивание идеи коалиционного правительства с целью решения общенациональных задач. Только фракция большевиков во главе с В. И. Лениным выступила за проведение митинга на улицах Петрограда против коалиционного правительства. Однако данная инициатива не была поддержана большинством революционно-оборонческого блока.

2 июля перед правительством встал вопрос об автономии Украины. Министры-кадеты, выступавшие за «единую и неделимую Россию», предложили свой проект автономии, но оказались в меньшинстве. Три министра-кадета – А. И. Шингарев, А. А. Мануйлов и Д. И. Шаховской – подали в отставку. Набирал мощь кризис первого коалиционного правительства. 3–4 июля начались митинги в Петрограде. Несколько полков вышли на улицу под лозунгами «Долой 10 министров-капиталистов», «Вся власть Совету рабочих и солдатских депутатов». К солдатам присоединились рабочие и балтийские моряки. Раздавались призывы к захвату власти. Советы запретили демонстрацию. Большевики решили возглавить движение и придать ему мирный характер. 5 июля в Петрограде было введено военное положение. В город вступили верные правительству войска. Началось разоружение рабочих и некоторых частей гарнизона; редакция газеты «Правда», центрального органа большевиков, была разгромлена. 6 июля правительство отдало приказ об аресте В. И. Ленина и других видных большевиков. Предварительно министр юстиции П. Н. Переверзев обнародовал факты передачи немецких денег большевикам через шведские банки. Летом 1917 г., после событий 3–4 июля, пришло осознание того, что будущее за Советами; вокруг них следовало сплачивать массы, так как демократия доверяла этим органам. Меньшевики-интернационалисты предложили путь политической стабилизации жизни общества.

Мартов негативно оценил последствия выступления большевиков, указав на то, что бунтарское движение раскололо ряды рабочего класса и всей революционной демократии, ослабив ее позиции, и способствовало оформлению контрреволюционных настроений среди непролетарской части населения[105]. Программа и тактика, избранная большевиками, не отвечали реалиям 1917 года. Прикрываясь лозунгом «Вся власть Советам!», большевики пытались провести, по мнению Мартова, требование диктатуры пролетариата, так как Ленин и его соратники оценивали Февральскую революцию не как буржуазно-демократическую, а как социальную[106]. Требуя установления рабочего контроля, большевики тем самым доказывали свою политическую несостоятельность, непонимание хозяйственного положения России. Страна представляла собой одну из самых экономически отсталых в Европе. Поэтому перспектива социальной революции виделась интернационалистами только в том случае, если в Европе началось бы движение за уничтожение капиталистического строя. А. С. Мартынов считал, что инициировать подобное движение Россия не могла в силу своей хозяйственной отсталости, недостаточной организованности пролетариата и его численной слабости[107].

7 июля подал в отставку глава Временного правительства князь Г. Е. Львов. 8 июля премьер-министром стал А. Ф. Керенский. ВЦИК объявил его правительство «Правительством спасения революции» и признал «неограниченные полномочия и неограниченную власть». Двоевластие прекратило свое существование.

23 июля меньшевики дали согласие на формирование очередного коалиционного правительства. 24 июля Керенский сформировал новое правительство, где «министров-социалистов» было больше, чем в прежнем.

В июле партия большевиков насчитывала уже 240 тыс. членов. Большевики временно сняли лозунг «Вся власть Советам!». Их VI съезд, проходивший полулегально 26 июля – 3 августа 1917 г. в Петрограде, утвердил вступление в ряды партии межрайонной организации РСДРП во главе с Л. Д. Троцким, образованной в 1913 г. частью меньшевиков-интернационалистов.

12–15 августа 1917 г. в Москве Временное правительство созвало Государственное совещание, посвященное кризисной ситуации в экономике и политике. На Совещании были представители всего партийно-политического спектра: от анархистов до правых. В решении национального вопроса на Государственном совещании меньшевики-интернационалисты выступили активными противниками проводимой большевиками агитации о праве на политическое отделение от России, так как тем самым разжигались межнациональные конфликты[108].

Меньшевики не отрицали право наций на самоопределение, но считали, что в условиях полной хозяйственной разрухи, экономической отсталости и политической нестабильности, по крайней мере, некорректно призывать к политическому отделению