Пуля для адмирала Кетлинского - Владимир Шигин

Есть в воспоминаниях дочери нашего героя и еще один любопытный штрих. Рассказывая о лете 1914 года, Вера Казимировна пишет о неком матросе, которого ее отец поселил у них на даче, но не в качестве денщика, а лишь для того, чтобы тот мог заниматься самообразованием. Кетлинская пишет, что матрос читал учебник алгебры и «Капитал» Маркса. Разумеется, сейчас невозможно проверить правдивость слов известной писательницы, но, честно говоря, мне не слишком верится, чтобы флотские офицеры не только поощряли обучение будущих революционеров, но и фактически его организовывали. Конечно, Черноморский флот помнил лейтенанта Шмидта, но тот был, как известно постоянным клиентом психиатрической лечебницы, а потому являлся исключением из правила.

А потому я вполне согласен поверить, что Кетлинский бойкотировал ударившего матроса сослуживца, что он отказался от денщика, но в то, что он создавал у себя дома условия для знакомства матросов с трудами Маркса я, все же, не верю. Впрочем, написать именно так у дочери нашего героя были свои веские причины. Забегая вперед, скажем, что последние годы своей непростой жизни Вера Казимировна провела в тяжелейшей борьбе, отстаивая имя своего отца. А потому она всеми силами старалась показать его советскому читателю, не как царского золотопогонника, а друга всех матросов и почти что большевика. Осуждать ее за этот наивный обман не стоит. Так, на ее месте, поступил бы, наверное, каждый из нас.

В августе 1914 года в Европе началась Мировая война. С первым минут в ней принял участие и Балтийский флот. Что касается черноморцев, то они пока пребывали в бездействии, так как наиболее вероятных их противник Турция пока придерживалась нейтралитета. Однако всем было очевидно, что долго такое положение дел не продлится.

Глава четвертая

Флаг-капитан командующего

Морским генеральным штаба был предложен план в случае начала войны с Турцией 1913–1914 годов, который, при превосходстве нашего флота над турецким, предусматривал наступление главных сил ЧФ к Босфору для его блокады и боя с флотом противника, в случае попытки его войти в море.

А ситуация на Черном море с началом войны России с Германией и Австрией в августе 1914 года складывалась не простоя. После начала войны с Германией наше министерство иностранных дел делало попытки оттянуть или устранить вовсе вступление в войну Турции. Это нашло себе отражение в директивах командующему Черноморским флотом, коему было прямо приказано "избегать явно агрессивных мероприятий, могущих послужить поводом для вступления Турции в войну".

На основании этого, Эбергард и Кетлинский составили план действий, тогда же утвержденный ставкой, по которому "флот, сосредоточившись в Севастополе и будучи в постоянной боевой готовности, занимает, впредь до новых указаний, выжидательное положение, имея негласное наблюдение за турецким флотом при посредстве пароходов, совершающих рейсы между нашими портами и Константинополем".

Однако, уже к середине августа обстановка переменилась, германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау" прошли Дарданеллы. Этим установилось соотношение сил, указанное в начале данной главы, т. е. при преимуществе на стороне турецкого флота. Поэтому от довоенного плана пришлось сразу отказаться. Вместо этого плана Эбергард и Кетлинский предложили новый. Он предусматривал оборону нашего флота на подготовленной позиции с переходом в наступление в случае ослабления турецкого флота. После же вступления в строй бригады линейных кораблей типа "Императрица Мария", энергичные наступательные действия против Босфора.

Западная часть Черного моря

Согласно директиве ставки Черноморский флот мог отныне выходить в море лишь с учебными целями, не удаляясь от Севастополя дальше, чем на 60 миль, и конечно, не ища встречи с "Гебеном". Затем пришла новая директива: "Не искать встречи с турецким флотом, если он не займет явно угрожающего положения". В результате этой чехарды ни Эбергард, ни Кетлинский флот до последнего момента не знали, будет ли война, т. к. директивы свыше поддерживали уверенность в возможности избежать ее.

В своей книге «Флот» известный писатель эмиграции капитан 2 ранга А.П. Лукин касаясь ситуации в 1914 году на Черноморском флоте, однозначно утверждает: «Черноморский флот до назначения Кетлинского (начальником оперативной части) совершенно не занимался тактическими упражнениями. Миноносцы служили складочным местом для убогих и неспособных. Была сносна стрельба (из орудий), да и та упала».

Впрочем, как мы уже знаем и к точности с эскадренной стрельбы Кетлинский имел так же самое непосредственное отношение.

Германский крейсер «Гебен»

28 октября 1914 года, вернувшись в Севастополь из учебного плавания, командующий флотом получил телеграмму о решении Турции начать войну. Но официального сообщения о начале войны все еще не было, и никто ранее данной директивы не отменял. На все запросы Эбергарда разъяснить ему ситуацию, ставка молчала. В то время Черноморский флот, за исключением минной дивизии и единичных вспомогательных судов, находился в Севастополе. В ночь с 28 на 29 октября два турецких миноносца внезапно атаковали в Одесской гавани канонерскую лодку "Донец", которая затонула от попавшей в нее торпеды.

В 10 часов 20 минут 29 октября штаб командующего флотом в Севастополе принял радио с парохода «Александр Михайлович»: «Вижу «Гебен» с двумя миноносцами». Флаг-капитан по оперативной части штаба капитан 1 ранга Кетлинский послал на «Александр Михайлович» запрос: «Уверены ли, что видели «Гебен», на что капитан ответил: «Гебен» знаю». Получив подтверждение, Кетлинский немедленно доложил об этом Эбергарду, который находился на флагманском броненосце «Святой Евстафий».

Вскоре "Гебен" подошел к выходу из Севастопольской бухты, прошел через крепостное минное заграждение, бывшее в этот момент незамкнутым, сделал несколько залпов по рейду и батареям, которые открыли ответный огонь. После этого линейный крейсер повернул в море. На пути отразив атаку дивизиона миноносцев, он встретил возвращавшийся из Ялты "Прут" и обстрелял его. "Прут" был затоплен своей командой, т. к. при продолжении боя имелась опасность взрыва находившихся на нем мин. В тот же день на рассвете турецкие крейсера бомбардировали Новороссийск и Феодосию и поставили мины в Керченском проливе, на которых взорвались 2 парохода. После этого линейные силы флота вышли в море и в течение трех суток безуспешно искали «Гебен».

Капитан 1 ранга К.Ф. Кетлинский

Разумеется, в данной ситуации действия Эбергарда и Кетлинского нельзя признать блестящими. Однако их ошибки были во многом обусловлены неясностью политической ситуации и отсутствием разрешения на начало активных боевых действий. К тому же в целом потери были не столь уж и значительны.

По получении в ставке известий о нападении турецкого флота, адмиралу Эбергарду была предоставлена определенная свобода действий, однако было указано, что главной его целью является воспрепятствование неприятельскому десанту, который, по имевшимся сведениям, готовился в Константинополе.

Слухи о десанте являлись несерьезными, но ставка на этом настаивало. Поэтому Кетлинскому приходилось учитывать противодесантные дела в своих оперативных планах и отвлекать силы на совершенно ненужное дело. Новый, составленный Кетлинским и утвержденный Эбергардом план, предусматривал решительный бой с главными силами противника, для достижения последующего полного господства на Черном море.

Единственным же средством принудить неприятеля к решительному бою являлась тесная блокада Босфора, которая вместе с тем пресекла бы всякое его появление в Черном море. Однако, тесная блокада Босфора не могла быть осуществлена, т. к. вблизи не было ни одного удобного пункта базирования, так и потому, что решительный бой у берегов противника, при отсутствии явного превосходства в силах, представлялся опасным, ибо наши поврежденные в бою корабли могли бы не дойти до Севастополя. Вследствие этих соображений, Эбергард и Кетлинский решили ограничить деятельность Черноморского флота минным заграждением Босфора, обстрелом побережья Турции и периодическим крейсерством линейных сил в поисках противника.

Укрепления Верхнего Босфора

Из воспоминаний бывшего военного министра временного правительства, а затем военспеца Красной армии А.И. Верховского: «…Вместо продолжения бесплодных атак на западной границе России надо было сосредоточить усилия на ее Черноморском фронте. Здесь наиболее слабое звено Тройственного союза. По нему и следовало наносить удар. Адмирал Каськов… направил меня в штаб флота к начальнику оперативного отдела капитану 2 ранга Кетлинскому. Этот высокообразованный офицер был в трагическом положении человека, связанного по рукам и ногам своим ограниченным и боязливым командующим».