Страсти обыкновенные (сборник) - Михаил Башкиров

– С моим автором, пожалуй, выдашь… Пролистал на днях его последний роман – тягомотина…

– Да не бейся головой о стену!..

Андрюха подпрыгнул и, ударив рукой ветку, съежился под сияющей пылью.

– Есть потрясающая идея! Срочно достань адрес писателя и, не раздумывая, дуй прямо к нему. Лихая кавалерийская атака! Не давай ему рта раскрыть, кричи, что жить не можешь без его потрясающего творчества, и когда он размякнет, развесит уши, бери его за жабры! Остальное – дело техники… Раз – и его черновики у тебя! Два – и твоя дипломатия переполняется уникальным материалом… Дерзай его на всю катушку!..

3

Андрюха, мобилизовав родственные связи в литературных кругах, через пару дней раздобыл адрес писателя.

Теперь не оставалось ничего другого, как внаглую заявиться в незнакомую квартиру и объявить важному хозяину тему своего диплома.

Студенту надоело торчать у парикмахерской.

Женщины спорили по-прежнему, только одна теперь ходила между креслами, и полы ее накрахмаленного халата цеплялись за подлокотники.

Студент направился к дому, в котором проживал писатель.

Надо было для храбрости Андрюху с собой прихватить… Он идеально подходит в качестве буксира… По крайней мере, давно бы торчали в нужном подъезде…

Студент вновь миновал гастроном, булочную, молочный.

Как ни шагал он вразвалочку, приостанавливаясь возле каждой витрины, край дома был уже отчетливо виден, а за ним – тусклый фонарь и узкая черная щель, в которую проваливался косой снег.

Хотел было еще раз пройтись вдоль магазинов да и уехать к себе, но вдруг решительно свернул с тротуара – длинная размытая тень легла вдоль глухой торцовой стены.

За домом – штабеля пустых ящиков, припорошенных снегом, квадрат насаждений, железные гаражи.

Отыскав нужный подъезд, студент, не останавливаясь, расстегнул пальто, а на четвертом этаже с разгону ткнул пальцем в облупленную кнопку звонка.

Поставил дипломат на резиновый коврик, снял шапку, отряхнул раскисший снег.

Звонок давно стих в глубине квартиры, а за дверью – ни звука.

Студент нахлобучил шапку.

Но вот и шаги – медленные, неуверенные.

Студент подхватил дипломат, и тот, качнувшись, ткнулся углом в коричневый дерматин.

Дверь отползла, и студент увидел сначала раскрытую книгу, лежащую на полусогнутой руке – тонкие, бледно наманикюренные пальцы замерли на страницах, как на грифе скрипки.

Затем разглядел в тусклом свете бра желтую пушистую кофту, очки и прямую челку, закрывающую целиком лоб.

– Здравствуйте.

Студент чуть отступил.

Хозяйка кивнула – челка дрогнула, очки съехали на самый кончик носа.

– Привет!

Хозяйка указательным пальцем свободной руки вернула очки на место.

– Макулатуру собираешь?

– Нет, конечно.

Студент для убедительности встряхнул дипломат, в котором болталась единственная общая тетрадь.

– Понимаете, я учусь в университете…

– Как ни странно…

Хозяйка закрыла книгу.

– Я тоже учусь в университете.

Студент перехватил дипломат из руки в руку.

– На каком же факультете вы имеете честь постигать науки?

– Биолого-почвенном.

– Да, вам не повезло.

Студент снял шапку.

– Все факультеты как факультеты, давно перебрались в университетский городок, один ваш застрял в прежнем здании. Говорят, у вас там во время лекций потолки обваливаются?

– А мне в старом корпусе нравится! Там даже пыль особенная…

– Извините.

Студент прижал шапку к дипломату.

– Я к вам по очень важному делу.

– Тогда сначала зайдите в квартиру.

Хозяйка положила книгу на тумбочку рядом с телефоном.

– А то держу вас на пороге… Только уговор… Стойте на тряпке и не топчите пол…

– Топтать не буду, честное слово.

Студент вошел, прикрыл дверь, поставил дипломат у стены рядом с облезлыми собачьими унтами.

За стеной, где-то совсем рядом, застучала пишущая машинка и так же неожиданно смолкла.

– Понимаете, у меня дипломная на тему «Использование глаголов прошедшего времени в романе…»

Машинка опять застучала – прерывисто и зло.

– Папа, как всегда, занят.

– Так вы – дочь?

– Давай на ты.

– Я не против.

– Значит, пока замри, а я уточню по твоему вопросу.

– Спасибо.

– Пока не за что.

Дочь писателя изящно поправила очки, приоткрыла ближнюю дверь.

Стало слышно, как дребезжит машинка под натиском творческих мук.

Студент потрогал широкие лыжи, прислоненные к стене возле настенного зеркала.

Рядом с унтами лежал рюкзак с явно самодельными лямками.

Дочь писателя вышла из кабинета.

– Подожди.

– С удовольствием.

– Тебя скоро примут.

Дочь писателя повернулась спиной к оробевшему гостю и, на ходу раскрыв книгу, исчезла за дверью в конце узкого коридора.

Студент внюхивался в таежный запах, исходящий от унтов, лыж и рюкзака.

Видно, писатель недавно вернулся с охоты? Или рыбалки?..

4

Минут через пять вышел писатель в расстегнутой безрукавке.

– Добрый вечер, юноша, с чем пожаловали?

Писатель остался у двери кабинета – наверное, не терпелось вернуться к свеженькой рукописи.

– Значит… так… Дипломная у меня по вашему последнему роману.

Студент вдруг почувствовал, какой спертый воздух в узком коридоре – и эти непросохшие унты, рюкзак, пахнущий дымом и хвоей, и лыжи у зеркала…

– Если вы мне поможете, я буду очень благодарен.

– А в чем, собственно, должна заключаться моя помощь?

Писатель поддернул зашарканные брюки, которые сваливались с весьма солидного даже для классика – живота.

– Читайте произведение и делайте нужные выводы… Добавить что-нибудь существенное к тексту я вряд ли смогу.

– Ну, все же!..

Студент что было силы дернул тесемки на шапке, которую с начала разговора настойчиво мял обеими руками.

– Если привлечь…

– Сожалею, но в столь важном и нужном для общества деле я бессилен.

– Извините.

Студент нахлобучил шапку, подхватил дипломат.

– Извините.

На площадке неудачливый визитер перехватил дипломат в левую руку и побежал вниз, касаясь шершавых перил кончиками пальцев.

Незавязанные уши на шапке мотались, в дипломате глухо постукивала тетрадь.

Вышвырнул, как грязного котенка… Ну держись, классик недорезанный… Я уж поизмываюсь вдоволь над твоими глаголами прошедшего времени… Пусть завалюсь, но публика при защите получит истинное наслаждение…

Внизу, около почтовых ящиков, остановился.

Только вот публики, к сожалению, не будет, а комиссию разве тронешь… Да и чего обижаться… На его месте так любой бы поступил…

Завязал тесемки на шапке элегантным бантиком, выдернул из кармана перчатку, полез в другой карман – лишь горстка холодных монет.

Неужели перчатка выпала там, возле лыж?.. Надо вернуться, позвонить, извиниться… А если снова откроет дочь с книгой?.. Даже лучше, если она…

Студент медленно начал подниматься, разглядывая на всякий случай каждую ступеньку, и через два пролета увидел перчатку – она лежала, зацепившись пальцами за граненый прут.

Повода вернуться в писательскую квартиру больше не было.

Нехотя спустился, аккуратно прикрыл за собой входную дверь и побрел, срезая путь между гаражами, туда, где сквозь ленивый снегопад ярко горели уличные фонари.

В ботинках противно хлюпало.

Осталось схлопотать воспаление легких… Андрюха вечно втянет в историю… С другой стороны – сам виноват… Оторвал от работы человека… Наверное, очередной роман кропает – писатель…

В доме зажглись все окна.

Выбравшись на тротуар, студент зажмурился.

Ветер ударил прямо в лицо, но, прежде чем ослепнуть от мокрого снега, студент успел разглядеть в отблеске рекламы две черные цифры в белом квадрате – они вздрагивали, как птицы, опоздавшие по теплу встать на крыло…

5

Минут десять проторчал на остановке.

Но вот, высвечивая прожектором занесенные рельсы, вырвался из-за поворота спецвагон – щетки яростно скрежетали.

За спецвагоном потянулись вереницей промерзшие трамваи.

У церкви студент пересел в троллейбус.

Долго толкался среди мокрых воротников и стоящих дыбом женских шапок.

Наконец за мостом пассажиров убавилось.

Когда троллейбус в очередной раз мотнуло на скользкой дороге, студент плюхнулся на холодное сиденье, протаял дыханием на стекле ровную круглую дырку и, прижав лоб к перчатке, стал смотреть на рассыпанные по бугру огни микрорайона – они то и дело пропадали за глухим массивом рощи.

Сейчас троллейбус вздрогнет на повороте, моргнет плафонами, с гулом проскочит виадук, еще раз свернет и мимо железнодорожной насыпи вырвется на кольцевую.

Роща останется позади, а слева и справа замелькают девятиэтажки…

6

Несмотря на позднее время, студент застал в собственной квартире лучшего друга, терпеливо дожидающегося результата от наглого визита к действительному члену Союза писателей.