Злая принцесса (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Долгая история, — бормочет Руби.

— Ну, это было бы так, если бы я знал все подробности, — добавляю я.

— Я собираюсь заказать пиццу. Мы позовем вас, когда это будет здесь”, - говорит Харли мальчикам.

— О, значит вот так? — Эш шутит. — Мы знаем, когда в нас не нуждаются. Пошли, братан.

— Э-э… да, — бормочет Кайл, все еще выглядя немного шокированным моим присутствием. — Я рад видеть, что ты в порядке, Стел, — говорит он, прежде чем они оба исчезают.

— Так каков же тогда план, Стелла? — спрашивает Харли после оформления нашего заказа. — Я предполагаю, что на самом деле ты не собираешься возвращаться только с одним чемоданом.

Откидывая голову на подушку, я смотрю в потолок.

— Нет. Я собираюсь вернуться… когда-нибудь. Я могу следить за школьной работой онлайн. До праздника осталось всего несколько недель. Так что, думаю, после этого я могла бы вернуться. Я не знаю.

— Ты думаешь, они позволят тебе так долго отсутствовать? — спрашивает Харли, и мне не нравится выражение ее глаз.

— Что ты мне не договариваешь? — Я спрашиваю.

— Ты сказала нам, что Себ проводил каждую минуту либо у твоей постели, либо за пределами твоей палаты в больнице. Ты действительно думаешь, что он позволит тебе просто болтаться здесь?

— Он не знает, где я, — утверждаю я, хотя знаю, что это слабо.

— Неужели?

— Вряд ли он сядет в самолет и потащит меня обратно. Так ли это?” — спрашиваю я, ненавидя себя за то, что мой голос звучит совсем не уверенно, поскольку в моем сознании возникает образ того, как он делает именно это.

Все трое уставились на меня, ожидая ответа, которого я не хочу.

Меня осеняет мысль, и она слетает с моих губ прежде, чем я успеваю обдумать ее получше.

— Он был тем, кто позвонил тебе, не так ли?

Сочувственные улыбки играют на их губах.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Себастьян

— Ублюдок, — кричу я, бросаясь на Тоби и увлекая его за собой, пока его спина не ударяется о стену.

Прижимая предплечье к его горлу, я смотрю прямо в его голубые глаза.

— Где она?

— Пошел ты, Себ. Я тебе ничего не скажу, — рычит он.

— Мне нужно знать, где она. Мне нужно…

— Зачем? Причинить ей боль еще больше? Во всем этом твоя гребаная вина.

Мой кулак врезается в его скулу, заставляя его голову наклониться в сторону, пока я сражаюсь с монстром внутри меня, который больше всего на свете хочет продолжать, пока он физически не будет неспособен ответить мне.

— И ты удивляешься, почему он не хочет тебе говорить, — раздается глубокий голос позади него. — Мы пытаемся защитить ее.

— Нет, — кричу я. — Ты позволяешь ей сбежать. Я защищал ее.

— Кого ты обманываешь, Себастьян? Ты лгал ей так же часто, как и все мы.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? — Я отпускаю Тоби и поворачиваюсь к Галену. — Ты лгал ей со дня ее рождения.

— Она не единственная, — издевается Тоби с моей стороны.

— Ну и что, что я не сказал ей, что на самом деле означает ее имя. Ну и что, что я не сказал ей, что ты сделал? Это твои секреты. Не мои. У тебя нет права голоса в том, как мы защищаем своих. Как я защищаю то, что принадлежит мне.

— Она не твоя, — заявляет Тоби.

Невеселый смех срывается с моих губ.

— О, так это делает ее твоей, не так ли?

— Нет. Она никогда не будет моей.

— Наконец-то, — объявляю я комнате, разводя руки в стороны. — Он наконец-то понял это.

— Нет, ты единственный, кто, блядь, этого не понимает. Она никогда не будет моей в том смысле, в каком ты ее хочешь.

— Почему? Это то, чего ты хочешь, — плюю я.

— Потому что она моя сестра.

От его слов в комнате воцаряется тишина. Клянусь, мы все трое действительно перестаем дышать.

Сестра?

Его сестра?

— Нет. Нет, это не так. Ты единственный ребенок в семье.

— Да, — усмехается он. — Я, блядь, тоже так думал.

Я смотрю на Тоби, мои глаза сужаются в замешательстве, прежде чем я снова поворачиваюсь к Галену.

— Ты лживая гребаная пизда. Ты это знаешь? Ты не заслуживаешь такой дочери, как она. Она чертовски хороша для такого подонка, как ты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я выхожу из дома еще до того, как осознаю, что перемещаюсь.

Моя грудь вздымается, когда я стою посреди подъездной дорожки, глядя на Porsche Стеллы.

Только когда позади меня раздаются шаги по гравию, я выхожу из оцепенения.

— Где она, придурок? — Я рычу, когда замечаю, что Тоби пялится на меня, его щека пылает красным от моего удара.

— В безопасности. Подальше от тебя, подальше от него. Подальше от всего этого дерьма.

— Она нужна мне, — признаюсь я в минуту слабости.

— Это может быть правдой, но ты ей не нужен. Ей лучше там, где она есть. Она в безопасности.

— Неважно, — бормочу я, пересекая подъездную дорожку.

Мое тело болит с каждым шагом, который я делаю. Едва поспав на гребаном ряду стульев в течение двух недель начинает сказываться.

— Тебя подвезти до дома? — Кричит Тоби. Всегда чертовски хороший парень.

Кидая ему средний палец через плечо, я продолжаю двигаться, чувствуя себя все более и более безнадежным с каждой секундой.

Я иду домой пешком.

Что ж, к Тео. За последние несколько лет он стал для меня больше домом, чем мой собственный.

Когда я захожу внутрь и вижу, что почти все было точно так же, как и до того, как мы ушли тем утром, у меня болит в груди.

В то время как все в моей жизни перевернулось с ног на голову, остальной мир по-прежнему вращается, как и всегда.

Порывшись в шкафу, я нахожу бутылку водки и беру ее с собой в комнату, радуясь, что здесь есть что-то еще, кроме бутылки Джека.

Я морщусь, когда стягиваю толстовку через голову и бросаю ее в сторону корзины для белья — хотя, судя по исходящему от нее запаха, мне, вероятно, следует вынести ее на улицу и сжечь.

Я раздеваюсь догола и откручиваю крышку бутылки, когда иду в ванную.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз ел что-нибудь приличное, поэтому, как только жидкость попадает мне в живот, клянусь, я начинаю чувствовать эффект.

Я жажду этого. Оцепенение, небытие.

Мне нужно забыть.

Ее.

НАС.

Все это.

Горячая вода льется мне на голову, но я не выпускаю бутылку. Я просто стою там, позволяя запаху стерильной больницы смыться с меня, пока я готовлюсь к темноте, которую мне подарит водка.

Я не выхожу, пока бутылка не закончилась, и только тогда я ставлю ее на стол, оставляя ее на стойке рядом с раковиной.

Рассеянно я надеваю чистую одежду и выхожу из дома задолго до того, как Тео может вернуться со школы и тренировки.

Моя голова уже начинает кружиться, конечности тяжелеют, когда я иду по улице в ближайший магазин, чтобы купить еще одну бутылку.

***

Мое окружение кружится, и мой желудок сжимается от потребности в еде, а не только в алкоголе, когда я сижу, откинув голову назад и глядя в темное небо.

Солнце село чуть больше часа назад.

Я оставил свой телефон в своей комнате, чтобы убедиться, что никто не сможет отследить меня здесь. Стелла не единственная, кто может все бросить и убежать.

Я попытался отследить ее телефон с помощью приложения, которое есть у всех нас, того, к которому я подключил ее телефон, когда она была пьяна на вечеринке по случаю дня рождения Нико, но его последнее местоположение было в больнице прошлой ночью.

Умная сучка либо оставила это позади, либо выключила.

Возможно, Тоби и не сказал мне, куда она ушла, но это не значит, что у меня нет серьезных подозрений.

Она никого здесь не знает, и я не могу представить, чтобы она пошла куда-то одна. Тоби здесь, и, согласно приложению, Калли была дома. Конечно, если бы она хотела взять кого-нибудь с собой, это были бы эти двое.

Это оставляет только один вариант.

Она уехала домой.

Не потребовалось много исследований, чтобы выяснить все места, где она жила за последние несколько лет.