Соседка - Сандра Браун

— Дорогая, но это же нелепо! — Отложив ложку в сторону, он с интересом взглянул Слоун в глаза.

— Почему нелепо? Я просто ничего не могу поделать с таким положением вещей!

— Найми помощников, — посоветовал Мэдисон.

— Я не могу себе этого позволить, — резко ответила Слоун. — И кстати, я уже говорила тебе об этом.

— Чего ты не должна позволять себе, так это сидеть сиднем дома, — огрызнулся он в ответ, но, заметив, как изменилось ее лицо, извинился: — Прости, пожалуйста. Это, конечно, не мое дело. Просто не могу понять, почему красивая женщина сидит безвылазно в четырех стенах, скрывая себя от человечества. — Бросив ложку на стол и не глядя на Слоун, Картер спросил делано безразличным тоном: — Неужели ты никуда не ходишь с мужчинами?

— Очень редко. — Она солгала. И тут же пожалела об этом. Ей следовало бы сказать: «Никогда».

Мэдисон вновь заинтересованно поглядел на нее, и женское чутье подсказало Слоун, что он думает о том, что произошло между ними сегодня.

— А у тебя когда-нибудь был мужчина?

— Да, — тихо ответила она. К чему вызывать его подозрения? Похоже, Картер просто умирал от желания побольше узнать о ее жизни. — Мы вместе работали в Лос-Анджелесе. Он был младшим клерком в отделе торговли. Надо признаться, к торговле у него было призвание, он был типичным продавцом на вид: безупречная одежда, хорошие манеры, дар болтать языком и ряд сверкающих белых зубов. — Слоун отпила глоток воды со льдом. — Я только что окончила Лос-Анджелесский университет, переехала в новую квартиру и чувствовала себя независимой и полной сил и желания посвятить себя карьере. Думаю, он просто решил, что такая строгая на вид женщина, как я, — это просто вызов судьбы, и, не задумываясь, принял этот вызов. С ним я много смеялась, отдыхала… Мы весело проводили время… Иногда я подсказывала ему, какой товар понравится покупателям, — это было в тех случаях, когда он не знал, какую марку предпочесть. И, не скрою, мои советы были весьма полезными.

— Не сомневаюсь, — произнес Картер задумчиво.

— Через некоторое время он… — Слоун помолчала, а затем, облизнув губы, продолжила: — Словом, через некоторое время оказалось, что в моей квартире куда больше его вещей, чем в его собственной. Впрочем, я была не против, ведь мы собирались пожениться.

Конечно, Слоун могла бы рассказать своему внимательному слушателю, что Джейсон просто с ума сходил от ее «буржуазных пережитков», как он выражался. Он был уверен, что среди выпускниц Лос-Анджелесского университета не сыскать было другой такой, которая так цеплялась бы за свою девственность, словно это какое-нибудь сокровище. Джейсон буквально до слез ее доводил, упрекая за старомодные предрассудки, а она действительно ценила свое тело и не собиралась торговать им. Прирожденный торговец, он все же сумел внушить ей, что это эгоистично — не давать ему того, чего он так хочет.

Они часто занимались любовью, и он был пылким любовником, но Слоун всегда ощущала, что ей чего-то недостает. Каждый раз Джейсон требовал, чтобы она сказала, как он хорош в постели, какой он потрясающий любовник. Девушка улыбалась и хвалила его, но даже этого ему было мало, он хотел, чтобы она восторгалась им еще больше. Но Слоун не умела лгать, а каждый раз говорить, что у нее такое чувство, будто она попала на небеса, она была не в состоянии. На самом-то деле у нее не было такого ощущения. Никогда. И Слоун решила, что с ней что-то не так и ничего нельзя с этим поделать.

И Джейсон уехал. Забрав с собой своего хомяка и бриллиантовое кольцо, которое он ей подарил. Она подозревала, что хомяк значит для него куда больше, чем ее любовь. Слоун чувствовала себя опустошенной. Не столько даже из-за потери Джейсона, сколько из-за того, что вновь потерпела поражение. Ну почему люди не любили ее? Родители? Джейсон?

Во время учебы в колледже Слоун ходила временами на свидания, но это были скорее дружеские встречи, ни одна из них не сулила превращения в серьезный роман. В основном девушка встречалась с отвергнутыми поклонниками Алисии. Тогда ей не составляло никакого труда сохранить девственность, потому что на нее никто, собственно, и не покушался.

— А что случилось? — внезапно раздался над ее ухом голос Картера.

Слоун даже подскочила — так внезапно он оторвал ее от грустных воспоминаний.

— В один прекрасный день он просто ушел, забрав с собой все вещи. Уверена, что он нашел себе подругу получше.

— Сомневаюсь, — промолвил Мэдисон, выразительно глядя на девушку. Когда Слоун подняла глаза, то, к собственному удивлению, заметила, что он сердито сжал зубы. — А ты… все еще…

Девушка беззвучно рассмеялась, покачав головой.

— Люблю его? — договорила она за Картера. — Или он меня? Нет, что ты. У него наверняка теперь другая — красивее меня…

— Ты прекратишь молоть всякую ерунду?! — взорвался Мэдисон.

Молодой человек был так резок, что Слоун вмиг забыла, о чем говорила минуту назад. Картер по-настоящему разозлился, и теперь она с удивлением смотрела на него. Наклонившись вперед, он застыл, как гончая в стойке, готовый броситься на Слоун, если она сделает хоть одно неверное движение.

— Когда ты последний раз смотрелась в зеркало? Ты что, действительно не знаешь, что некоторые пряди твоих волос совсем светлые, а некоторые — темно-русые, а если вглядеться повнимательнее, то можно насчитать с дюжину оттенков?! Да тот мужчина, который не захочет перебирать их в руках, любуясь необычайными переливами, просто сумасшедший! Твои глаза сводят с ума, а цвет их мне не описать, сколько бы я ни бился! А ресницы! О таких длинных и темных ресницах может только мечтать любая женщина! И у тебя потрясающая фигура, вот только одежда оставляет желать лучшего. Ты пытаешься прикрыть великолепное тело нелепыми одеяниями. Вот в чем твоя беда! Пытаешься спрятаться от себя и от всех! Но почему?! Почему, черт возьми?! — гремел Картер.

Побледнев и испугавшись этого взрыва эмоций, девушка молча смотрела на него. Убедившись, что его слова дошли до Слоун, Мэдисон откинулся на спинку алюминиевого стула и с силой выдохнул воздух. Через некоторое время, показавшееся Слоун целой вечностью, он добавил:

— Можешь теперь ударить меня в голень, если хочешь. Или еще раз дать по ноге каблуком. Кстати, она до сих пор болит.

Глаза девушки слегка оживились, на побелевших губах появилась слабая улыбка.

— Слоун, — вновь заговорил Мэдисон, — ты должна была постараться ударить меня — как утром. Ты не даешь себе воли ни в чем. Ради бога, не сдерживай эмоций!

— Я постараюсь, — прошептала она. — Может, будешь давать мне уроки… скажем, гнева и раздражения? Пока ты здесь?

— Как только пожелаешь, — ухмыльнулся он, но оба они тут же вспомнили, что это был уже второй из тех тридцати дней, которые он собирался провести под ее крышей. И оба подумали о том, как сумеют прожить этот отрезок времени и что скажут Алисии, если Картеру придется уехать раньше — чтобы сохранить ей верность.