Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

усовершенствован. В том числе и в области калибра, став полным девятимиллиметровым. Конструкция и компоновка изделия немецких оружейников если и поменялась, то не сильно, равно как и вес. Стрелять и с того, и с другого каждому из разведчиков, находящихся сейчас в блиндаже, приходилось. Ничего не скажешь, хорошая машинка, добротная. Как и всё, что гансы делали для нужд вермахта и третьего Рейха.

Вот только кто сказал бы Куминову ещё с час назад, что МГ-полста может использоваться при стрельбе на ходу и с рук самого пулемётчика — рассмеялся бы, наверное. А вот сейчас смеяться не приходилось, не та ситуация. Нет, поднять и удержать такую вот железную бандуру возможно, тут-то Куминов ничего против не имел. У него самого половина вновь прибывающих солдат группы не упускала возможность сделать фотографию с МГ наперевес, да ещё так, чтобы и ленты на груди крест-накрест висели. А то, каждому хочется быть круче, чем героический и легендарный герой революции матрос Железняк. Но чтобы стрелять, как парни в форме мышиного цвета на фотографиях? Такого он припомнить не мог.

Отдача при очередях, а очереди были только длинные, свалила бы любого здоровяка из штурмовой пехоты, не говоря про обычного пехотинца, или даже разведчика. А тут нате-ка, полюбуйтесь — идёт себе фриц чуть не строевым шагом и с такого самого хода ещё и стреляет. Причём стреляет прицельно, паскуда тевтонская. Куминов скрипнул зубами, понимая — фигурки в песочной форме на заднем плане, вооружённые карабинами Симонова — пленные. И они-то хорошо показывали, что стрельба по ним велась очень даже прицельная.

— Понятно, про что я говорю? — Данилов покачал головой. — Идём дальше. На следующей странице те же самые объекты проекта «Берсеркер» в полном защитном обмундировании. Ничего не стоит на месте, товарищи, и у нас в войсках бронежилеты всё-таки стали обыденностью, и состоят на вооружении каждого боевого подразделения. И снова вы сами не дадите мне соврать о том, сколько весят и наши, и немецкие. Тяжелы? Тяжелы, знаю, неудобны. Работы-то по их улучшению мы ведём, конечно, но результаты пока желают желать лучшего. И так же и у противника. А что мы видим на фотографиях? Представляете, товарищи боевые офицеры, каков вес подобного полного комплекта? А также вес боеприпасов и оружия, которые находятся на ближайшем к объективу солдате? И вы же видите, что они не статичны, нет, они двигаются, да ещё как двигаются.

— Да, тут применены и некоторые другие результаты параллельных исследований, включая гормональную терапию и даже изменение митохондриальных соединений. Но все же!

Разведчики и командиры, сидевшие за столом, молчали. Что можно было сказать в данном случае? Такое было практически невозможно, но оно было. Возможности этих солдат поражали. На фотографиях было хорошо видно, как один из солдат, с ног до головы практически «закованный» в защитную «броню», играючи перелетал широкий ров, наполненный водой. Или вот, несколько одинаково кряжистых фигур помогали друг другу, помогая преодолеть высокий забор. Или…

Фотографий было достаточно для того, чтобы становилось ясно — это не блеф. Всё это есть в реальности. Куминову стало страшно, пусть и на, всего лишь, минуту. Но стало. Представить себе, что в том бою против них были не те, пусть и полубезумные и очень странные солдаты, а вот эти… кто его знает, как мог закончиться тот бой.

— И таких солдат на данный момент у них уже достаточно много, товарищи офицеры. — Данилов постучал пальцем по столу, привлекая внимание. — Естественно, что после получения подобных результатов фашисты не будут прекращать эксперимент, даже наоборот. А вот тут, голубчики, и кроется та возможность, что даёт нам шанс создать то, что не даст шанс воплотить в жизнь идею о целой армии подобных, э-э-э… людей.

Профессор улыбнулся. И на этот раз без какой-либо заметной грусти.

— И именно поэтому вы сейчас всё это нам рассказали? — Комполка отложил в сторону скоросшиватель. — Что сможет разведывательная рота там, где нужна бомбёжка авиадивизией? Или применение реактивной артиллерии особой мощности?

— А вы знаете, где бомбить, товарищ полковник? Или куда направлять машины с реактивными минометами? Они же не в чистом поле, понимаете?

Медведев замолчал.

— И как бомбить то, что создавалось как защита именно от атак с воздуха и даже не простыми авиационными бомбами? — Данилов сел. — И ещё, наши враги далеко не дети. Их контрразведка постоянно ведёт борьбу с теми, кто по ту сторону нашего с вами фронта. Неужели, как вы думаете, нужна была бы разведывательная операция силами ваших, и не только, скажу прямо, людей? Обстоятельства таковы, что у нас нет другого выхода, кроме как отправлять в этот рейд, изначально смертельный, несколько групп. И всё это в надежде на хотя бы одну, сумевшую вернуться и принести необходимые материалы для исследований.

— Каких исследований? — Медведев посмотрел на него. — У вас же есть вся необходимая информация? Есть⁈

— Нет. — Девушка, всё это время сидевшая тише мыши, вступила в разговор. — У нас нет образцов конечных результатов. Именно их необходимо доставить в Новосибирск в результате операции. Простейшая вещь — биологические образцы, простейшая…

— Что? — Медведев недоверчиво покосился на неё. — Какие, к чёртовой матери, образцы?

— Желательно одного из вот этих самых чудо-солдат. — Данилов посмотрел на него. Без тени улыбки на лице или в глазах. — Даже не желательно, а необходимо.

Куминов переглянулся с Иволгиным. Вот чего-чего, а такого безумия он услышать не ожидал.

— И каким же, мать вашу, товарищ профессор, способом мои ребята должны это сделать? — Комполка начал наливаться краской. Пудовые кулаки сжались до хруста, а слова, с лязгом ложащиеся в тишине блиндажа, «батяня» стал выговаривать очень чётко и раздельно. — Как вы себе такое вообще представляете? Проникнуть на территорию за линией фронта, далеко за линией фронта. На защищённый, как мне кажется, на уровне охраны рейхсканцелярии, объект. Где, если судить по фотографиям, находятся те самые «берсерки», каждый из которых, опять же судя по фотографиям, весит как небольшой медведь. Вытащить одного из таких с того самого объекта, который так охраняется. Выйти с территории Куйбышева и вернуться с ним назад, сквозь несколько сот километров, где стоят части ПВО и куда не отправить авиацию. Тут дело даже не в самоубийстве, которое налицо. Дело в безумии самой затеи. Как, скажите мне, товарищ профессор, вот эти самые ребята должны это сделать? Надеть на головы шапки-невидимки, взять волшебную