Любовь, которую ты отдаешь - Питер Браун

Все, кроме Пита Беста, который, казалось, отгородился от окружающей дикости, быстро обнаружили, что виски «Преллис» помогут им выдержать бесконечные ночные концерты. Посетители довольно часто присылали им выпивку прямо на сцену и кричали: «Пей! Пей!» Нервы битлов были настолько расшатаны постоянным употреблением дешевой выпивки, что они способны были выкинуть на сцене все, что угодно. Джон, например, приносил домик с быстро передвигающимися уродливыми фигурками, а сам прыгал, ползал и орал, иногда оскорбляя публику выкриками типа «Нацисты трахнутые! Зиг Хайль!». Обычно публика была такой же пьяной и только хохотала, провоцируя его на другие, еще более смелые выходки. Джон настолько терял над собой контроль, что однажды вечером, когда один из возбужденных посетителей подошел к сцене, дважды пнул его ногой в голову, а затем схватил со стола нож и швырнул в него.

Любимым районом битлов (кроме Пита Беста, не участвовавшего в таких мероприятиях) был Сент Поли — удивительный район, залитый красными огнями, что–то вроде Диснейленда с сексуальной окраской. Здесь часами и днем, и ночью проститутки всех размеров, форм и мастей сидели в витринах каждого дома, читали, ссорились, сплетничали.

Кошмидер продлил гастроли «Битлз» и, после того, как изможденные и все промотавшие «Дерри энд зе Синиорз» отбыли в Ливерпуль, перевел битлов в большой клуб «Кайсеркеллер». Нравы в «Кайсеркеллере» были еще более суровыми, чем в «Индре», в клубе проводили время гангстеры,

Лето сменилось осенью, а гастроли продолжались. Синтия терпеливо ждала в Ливерпуле. В своих письмах Джон упоминал о красивой девушке по имени Астрид Кирхнер и ее приятеле Клаусе Вурмане. Постепенно Астрид и Клаус приобрели колоссальное влияние на ребят. Клаус, сын врача, уроженец Берлина, учился в художественном колледже в Гамбурге. Как–то вечером, поссорившись с Астрид, он забрел в «Кайсеркеллер». Его потрясли битлы в смешных клетчатых пиджаках и пышных париках. Особенно поразил Сту Сутклифф в таинственных темных очках, игравший с мрачным видом на бас–гитаре. Два вечера спустя Клаус привел Астрид посмотреть на них, затем они приходили снова и снова.

Астрид была красивой девушкой экзотического типа, с белокурыми локонами и большими темными грустными глазами. Ее очаровали молодые англичане, а те были рады познакомиться со своими сверстниками из местных жителей. Астрид часто фотографировала битлов и приводила в клуб других студентов–художников. Как и Астрид, они носили черные кожаные брюки и в этих костюмах были похожи то ли на поэтов, то ли на шпионов. Вскоре и битлы стали носить кожаные брюки и свободные куртки.

Джон настолько боготворил Астрид, что у Синтии не было сомнения в том, что эта фрейлейн похитит его сердце. Но через два месяца после того, как имя Астрид впервые появилось в письмах Джона, он сообщил, что Астрид помолвлена со Сту! Несмотря на то, что в их распоряжении было не более двадцати пяти слов, чтобы объясняться друг с другом, они скопили деньги для покупки обручальных колец. Сту намеревался остаться в Германии после свадьбы. Он совершенно переменился. Астрид теперь сама шила для него одежду, подобную той, что рекламировал в Париже Пьер Карден. Она уговорила Сту расчесать волосы от макушки на лоб и постричь их в кружок. Остальные ребята, один за одним, кроме Пита Беста, вскоре надели такие же костюмы и так же постриглись. Появилась легендарная прическа «Битлз».

По мере того как подходил к концу пятый месяц пребывания битлов в Гамбурге, Синтия начала сомневаться, вернутся ли они домой вообще. Джон писал, что они могут там остаться на весь следующий год, если их не выдворит полиция. Несчастья начались с открытия нового клуба «Топ Тэн», на сцене которого появились битлы. Новость эта быстро долетела до Кошмидера. На следующий день ребят разбудили несколько весьма нелюбезных полисменов из Рипербана, искавших Джорджа Харрисона. Некто — несомненно, это был Бруно Кошмидер — сообщил в полицию, что Джорджу Харрисону нет восемнадцати лет и по закону он не имеет права находиться вечером ни в одном клубе. К тому же у него не было необходимых документов. Полиция выяснила, что ни у одного из музыкантов группы нет законного разрешения работать в Гамбурге. Джорджу велели упаковать чемодан и покинуть страну в течение двадцати четырех часов. В тот же вечер Сту и Астрид отвезли его на вокзал. Он крепко обнял их на платформе и всхлипнул — замечательное приключение для него закончилось.

Через несколько дней Пол и Пит Бест вернулись в «Бамби Кино», где у них оставались кое–какие вещи. Они предполагали, что Кошмидер их выбросил, но все оказалось на месте. Пол достал гильзу, купленную за два пфеннига, и поднес к ней спичку. Сухие декорации на стенах вспыхнули, и театр быстро загорелся. Пол и Пит выскочили из театра, беспрерывно повторяя, что все может сгореть. Огонь обнаружили и потушили, но администрация стала искать источник возгорания. Вскоре была обнаружена достаточно веская улика — на потолке комнаты, в которой начался пожар, пламенем свечи было написано «Битлз».

На следующее утро вновь прибыла полиция, на сей раз вместе со следователями. Пита и Пола доставили в полицейский участок Рипербана, где продержали несколько часов и допрашивали по подозрению в попытке поджечь «Бамби Кино». Благодаря вмешательству Кошмидера дело обошлось без санкций, но ребятам пришлось покинуть страну незамедлительно. Пол и Пит вылетели в Англию ближайшим рейсом, оставив ударные инструменты и большую часть багажа.

Джон и Сту оказались одни, и у них не было причин задерживаться в Гамбурге. Джон вернулся домой на поезде, униженный и подавленный, тоскуя по Синтии, горячей ванне и даже по тетушке Мими. Сту, у которого начиналась простуда и лихорадка, отправился домой на самолете, билет они купили вместе с несчастной невестой. Он должен был вернуться в Гамбург через несколько месяцев для того, чтобы жениться на ней.

Джон приехал домой ночью, и ему пришлось бросать камешки в окно спальни Мими, чтобы разбудить ее. Когда она открыла дверь, Джон буквально сбил ее с ног, ворвавшись в дом, и сказал: «Заплати за такси, Мими».

«Где же твои сто фунтов в неделю, Джон?» — крикнула она ему вслед.

Он обернулся и устало вздохнул: «Как это похоже на тебя, Мими, говорить о каких–то ста фунтах в неделю, когда ты знаешь, что я устал».

5

Пятеро молодых людей, вернувшихся в Ливерпуль к Рождеству, были до такой степени расстроены, что даже не разговаривали друг с другом несколько недель. Пол устроился на работу водителем грузовика за семь долларов в неделю, чтобы заработать денег к Рождеству, а Джон целыми днями спал, лишь бы не видеть суровой реальности возвращения в Мендипс. Синтия приносила ему еду и все необходимое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});