Любовь, которую ты отдаешь - Питер Браун

В то лето на «Якаранду» обрушилось страшное несчастье. «Зе Роял Карибиан Бэнд» со своими оглушительными ударными инструментами, создававшими по вечерам в клубе наэлектризованную атмосферу, вдруг исчезли. Аллан Уильямс узнал, что они уехали в Гамбург на заработки. Казалось, что район Сент–Поли с сотнями баров, танцевальными залами и ночными клубами превратился в огромный рынок, жаждущий заморских развлечений. Владельцы клубов платили огромные деньги, спрос на зрелища был настолько велик, что даже такая экзотическая группа, как «Вест Индиан Стил Бэнд», пользовалась популярностью. Уильямс записал ливерпульские группы на магнитофон, который Джон украл в художественном колледже, в чем впоследствии обвинил Сту. Он не разочаровался в том, что увидел в Гамбурге. Сент–Поли оказался районом, расчерченным неоновыми линиями ночного мира, полным клубов, публичных домов, притонов и магазинов, торгующих порнопродукцией и оружием. Все это служило колоритным фоном для разворачивающейся яростной борьбы между многочисленными поставщиками наркотиков и оружия.

В клубе на Гросс Фрайхайт Аллан Уильямс познакомился с Бруно Кошмидером. У Кошмидера была запоминающаяся внешность: приземистый, похожий на карлика, с большой головой, приплюснутым носом, копной тщательно завитых белокурых волос. Когда–то иллюзионист и цирковой клоун, он завел собственное дело. Уильямс с воодушевлением объяснял. через переводчика, что Ливерпуль — это огромные, просто неограниченные возможности, тот самый источник, который нужен для создания клуба. Он говорил, что «звуки бита» разнесутся по всему Гамбургу, и в доказательство достал магнитофонную запись, сделанную перед выездом из Ливерпуля. На пленке оказался сплошной скрип и жужжание…

Уильямс вернулся в Ливерпуль без заказов, но вдохновленный. Он продолжал поставлять группы для гастролей, и сам часто наведывался в Лондон. В одну из таких поездок несколько месяцев спустя он вновь встретился с Кошмидером, искавшим в Лондоне группы, которые могли бы выступать в клубе, и уже через несколько минут уговорил его подписать контракт с теми, кого он отрекомендовал как самую замечательную музыкальную продукцию Ливерпуля — «Дерри энд зе Синиорз».

«Дерри энд зе Синиорз», к зависти местных групп, направились в Гамбург, где, как они предполагали, их ожидало великолепное времяпрепровождение. Удовлетворенный Кошмидер написал Уильямсу письмо, в котором просил направить в Гамбург еще одну группу, теперь очередь была за «Сильвер Битлз». В восторге от того, что им предстоит поехать на гастроли в романтический город Гамбург, группа отбросила слово «сильвер» и стала называться просто «Битлз».

У «Битлз» была только одна небольшая проблема перед поездкой: они так и не нашли постоянного ударника. Больше от отчаяния, чем из желания, они предложили девятнадцатилетнему Питу Бесту поехать с ними. Битлы знали Пита Беста много лет; Джордж Харрисон когда–то познакомил его с Полом и Джоном, но он только недавно стал играть на ударных. Его мать Мона владела популярным молодежным клубом «Касбах». Это было грубое помещение на первом этаже с деревянными скамейками и нарисованными на потолке драконами. Когда до битлов дошли слухи об открытии «Касбаха», они решили, что это как раз самое подходящее место для выступлений, и всей толпой вместе с Синтией ринулись туда. То, что они увидели, так им понравилось, что они помогли убрать помещение, а Синтия разрисовала стены паутиной.

Именно в «Касбахе» они приобрели друга, который впоследствии стал неотъемлемой частью группы. Звали его Нил Аспинол, это был восемнадцатилетний юноша, высокий и красивый. Он обладал грубоватым чувством юмора и северным обаянием. Нил только что закончил институт в Ливерпуле, где учился на бухгалтера, но по мере того, как возрастал его интерес к музыке, ослабевало внимание к занятиям… К весне Нил уже помогал битлам грузить аппаратуру и возил их на концерты в красно–белом фургончике с подтекающим радиатором. Тогда его еще не называли «дорожным менеджером», это слово придумали через много лет. Своей неповторимой индивидуальностью он повлиял на жизнь «Битлз» так же глубоко, как и каждый из четверых.

К тому времени Пит приобрел новенький сверкающий комплект ударных инструментов. Он бросил школу и занимался только «Касбахом», когда Пол позвонил ему и попросил принять участие в прослушивании в «Якаранде». В тот вечер, только позднее, они отметили его присоединение к группе «Битлз» в качестве ударника.

4

Поездка в Гамбург отнюдь не обрадовала Синтию Пауэл. Она уже научилась давать отпор ливерпульским девицам, пытающимся флиртовать с Джоном, но у нее не было уверенности, что их отношения с Джоном вынесут долгую разлуку. Синтия изо всех сил старалась не падать духом, уговаривая себя, что гастроли продлятся всего шесть недель, но, как оказалось, они затянулись на пять месяцев.

Педантичный Джон присылал письма ежедневно. На конверте были следы поцелуев и стихи о любви типа «Почтальон, не зевай, я люблю Синтию, скорее к ней езжай». Далее на двадцати — тридцати страницах эпическим слогом излагались его приключения, и все это завершалось рисунками на картоне.

Судя по письмам, Джону не приходилось напрягать свою бурную фантазию, чтобы приукрасить горькую реальность. Они выступали не в «Кайсеркеллере», а в гнусной дыре под названием «Индра Клаб», с неоновым слоном на входной двери. Обычно на крошечной сцене «Индра Клаб» показывали стриптиз и порнографические сценки. Постоянные посетители без всякого удовольствия приняли обычно одетых молодых англичан, сменивших на сцене голых потных мускулистых бесстыдниц. Битлы должны были развлекать публику с семи вечера до двух или трех часов утра, иногда семь раз в неделю. Владелец клуба Бруно Кошмидер поселил их в подвале кинотеатра «Бамби Кино», который также был его собственностью, и выделил три грязных клетушки прямо за экраном. В кинотеатре порнофильмы чередовались с боевиками, и нередко ребята по утрам просыпались от звуков сладострастного пыхтения. Пролетели пять месяцев, в течение которых им вряд ли удалось хоть раз помыться. Вся пища состояла из кукурузных хлопьев с молоком по утрам и редких обедов в «Сименз мишн», владелец которого, англичанин, кормил их по низким ценам, установленным для моряков.

Все, кроме Пита Беста, который, казалось, отгородился от окружающей дикости, быстро обнаружили, что виски «Преллис» помогут им выдержать бесконечные ночные концерты. Посетители довольно часто присылали им выпивку прямо на сцену и кричали: «Пей! Пей!» Нервы битлов были настолько расшатаны постоянным употреблением дешевой выпивки, что они способны были выкинуть на сцене все, что угодно. Джон, например, приносил домик с быстро передвигающимися уродливыми фигурками, а сам прыгал, ползал и орал, иногда оскорбляя публику выкриками типа «Нацисты трахнутые! Зиг Хайль!». Обычно публика была такой же пьяной и только хохотала, провоцируя его на другие, еще более смелые выходки. Джон настолько терял над собой контроль, что однажды вечером, когда один из возбужденных посетителей подошел к сцене, дважды пнул его ногой в голову, а затем схватил со стола нож и швырнул в него.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});