Владыка времени - Екатерина Неволина

– Хорошенькая награда! – поежилась Динка. – Наверное, эта Саломея большая оригиналка, если ей мертвая голова понадобилась.

– Посмотрите! – вдруг окликнул их Глеб. – Вон там, на дорожке!

Сквозь туман, едва различимая, двигалась женская фигура. В руках она бережно держала ребенка. И было в этой картинке что-то странное, словно бы несовременное.

– Здесь что, маскарад какой-то? – удивилась Динка. – Вы только посмотрите на ее одежду! Кто сейчас так ходит!

Женщина, не доходя до ребят, остановилась, и в тишине (а только теперь Глеб осознал, что вокруг – тяжелая ватная тишина) послышался плач младенца. Тоненький, жалобный.

– У меня от нее мурашки по коже. Что ей надо? – прошептал Северин, и Глеб с удивлением взглянул на друга: он в первый раз услышал в его голосе страх.

Меж тем женщина повернулась, плеснув подолом длинного платья, и быстро двинулась прочь. Как-то удивительно плавно – словно не шла, а скользила по дорожке.

Глебу вдруг показалось, что чрезвычайно важно догнать незнакомку.

– Постойте! – закричал он.

Но женщина не остановилась. Теперь она почти уже скрылась в тумане, смыкавшемся за ее спиной.

Глеб бросился за ней и с неким облегчением понял, что друзья бегут вместе с ним. Ему казалось, что вот-вот они догонят странную даму с ребенком, но она двигалась на удивление быстро, быстрее, чем можно было предположить. Даже им, привыкшим к ежедневным тренировкам, оказалось тяжело бежать за ней.

– Она направляется ко второму выходу с кладбища! – прохрипела задыхающаяся от бега Александра.

Странно, расстояние вроде пустяковое, но почему они так устали, словно пробежали не один километр?..

– Черт, подвернул ногу! – послышался рядом досадливый голос Северина.

– Давай помогу. – Александра остановилась, тяжело дыша.

А странная женщина была уже совсем близко. Не задумываясь, что остался один – Динка отстала еще чуть раньше, – Глеб продолжал эту странную погоню.

«Какое же огромное это кладбище! А раньше всегда казалось маленьким!» – успел удивиться он, когда увидел, что незнакомка уже не убегает и словно поджидает его.

Глебу тут же стало не по себе. Он медленно приблизился к женщине. Она оказалась еще молодой и красивой. Ребенок на ее руках плакал не переставая.

– Ну что же ты, Коленька, – упрекнула она его, осторожно покачивая свой сверток, и тут же жадно взглянула на Глеба. – Помоги моему мальчику! Согрей его!

В тумане и вправду было очень холодно. Теперь, когда Глеб остановился, парень понял, что замерзает – капли тумана опускались на его открытые руки и тут же замерзали, превращаясь в кристаллики льда. Черт знает, что творится!

– Он же у вас в одеяльце, – удивился Глеб.

– Холодно! – вдруг простонала женщина. – До чего же холодно!

Она вдруг сделала быстрый плавный шаг и прильнула к груди Глеба.

Того словно молнией ударило. Холодно и почему-то больно.

А женщина так же резко отпрянула от него, покачала головой. Ребенок, затихнувший было, снова зашелся в плаче.

– К-кто вы? – едва выговорил Глеб немеющими непослушными губами.

– Сашенька я… была. Но это не важно… – вздохнула женщина. – Уходи отсюда. Ступай от нас! Нет здесь того, что вы ищете! Нет! Понятно! Иди же, пока я не передумала!

– Но…

Незнакомка не стала слушать Глеба и уже растворилась в тумане, откуда надрывно и монотонно доносился младенческий плач.

Глеб попытался двинуться за ней, но тут же больно ударился о внезапно вынырнувшее из глухой белой пелены высокое надгробие.

– Глеб! Что здесь происходит?! – послышался за спиной голос.

Странный туман вдруг отступил и съежился, словно сдувшийся воздушный шарик, а к Глебу уже спешили ребята.

– Я г-говорил с ней. – Зубы еще выбивали дробь, и Глеб едва мог складывать слова, рассыпающиеся непослушными льдинками. – Она с-сказала, чтобы мы ух-ходили отсюда. З-здесь, мол, нет того, что мы ищем. Но откуда она вообще з-знает, что мы ищем. И куда она делась?.. – Глеб с беспокойством огляделся. Никого. Только белая плита.

«Александра Васильевна Васильева и младенец ея Николай» – сообщали выбитые на камне буквы.

«Ну что же ты, Коленька…», «Сашенька я… была», – вспомнились ему слова, сказанные тихим, шелестящим, как ветер, голосом.

– Н-не может быть! – Глеб затряс головой, надеясь вытрясти из нее странные мысли.

– Глеб, что с тобой? – окликнула его Александра. Другая. Не та, которая, судя по могильной надписи, с тысяча восемьсот восемьдесят третьего года почивает под этим камнем, – живая, теплая. – Глеб, ты весь белый, а губы просто синие! – Она положила действительно горячую, обжигающую руку ему на лоб. – Какой же ты холодный! Как из морозилки!

– Та-ак! – Северин взял руку друга и покачал головой. – Ну-ка, помогите мне растереть его! Жаль, что у нас нет спирта. Был бы весьма кстати!

Они кое-как растерли Глеба.

– Здесь внизу чайные домики есть. Пойдемте выпьем чего-нибудь горячего, – позвала Саша.

– Да, – тут же согласилась Динка. – Я тоже, если честно, замерзла. Да и съесть бы не помешало чего-нибудь…

Ребята направились к воротом, но они оказались закрыты. Вернувшись, прошли мимо церкви – к другому выходу. Но и здесь их ждал странный сюрприз. Калитка, через которую они входили, тоже оказалась заперта, и на ней висел тяжелый замок.

– Не понимаю, как мы сюда вообще вошли?! – удивился Северин. – Ну ничего, придется лезть через ограду.

Они так и поступили, а через пятнадцать минут уже сидели в уютном бревенчатом домике, с жадностью глотая дымящийся чай. О том, что произошло на кладбище, не хотелось говорить. Казалось, слова вновь возродят к жизни этот ледяной туман и странную фигуру с плачущим ребенком.

– Ты права. Нужно вначале изучить документы, – грея все еще непослушные пальцы о пластиковый стакан с чаем, сказал Александре Глеб.

Девушка кивнула.

Так завершилась первая попытка отыскать таинственную Велесову книгу.

А когда они вернулись в школу, к Глебу подошел Северин.

– Глеб, будь другом, поговори с директором, попроси, чтобы меня отпустили на пару дней. Вы же сейчас все равно над бумагами сидеть будете. Вам с Сашей и Диной есть чем заняться, а я вроде как не при деле. Ну и вообще застоялся…

Глеб фыркнул, вспоминая долгие ежедневные тренировки Северина. Ну если ЭТО называется «застоялся»!.. С другой стороны, что может быть важнее командного духа? Если потребуются решительные действия, важно, чтобы каждый чувствовал себя комфортно. Почему бы не поговорить?

– А куда собираешься? – спросил он.

– Ну, побуду где-нибудь поблизости, – Северин вздохнул, – далеко не успею. Но хоть в Подмосковье. В лесу сейчас хорошо…

В его светлых глазах читалась такая тоска, что Глеб поспешно кивнул:

– Разумеется, поговорю. И уверен, что Евгений Михайлович не будет против. Он, конечно, строг, но никогда не пережимает. Родной отец не сделал бы для нас больше.

– Это точно, – согласился Северин. – Поговори, будь другом, а то как-то, – он неопределенно махнул рукой, впрочем, Глеб его прекрасно понял.

* * *

Директор действительно разрешил отпустить Северина на несколько дней. Все уже прекрасно знали, что на Северина можно положиться, а его искусство выживать в дикой местности заслуживало искреннего уважения. Не было случая, чтобы парень заблудился в лесу или взял неправильное направление. Его чутье казалось фантастическим. По каким-то, едва уловимым, а то и вовсе неприметным деталям он читал природу, словно раскрытую книгу. Именно он сумел спасти отряд, когда ребята едва не попали в медвежью берлогу, он провел их прямо к городу.

– Слушай, в тебе что, компас встроен? – спросил тогда Глеб, с интересом отслеживающий направление по компасу и по карте. – Ну вот откуда ты знаешь, что нужно идти вон туда, а не восточнее?

Северин смутился.

– Не знаю, просто чувствую, – пробормотал он. – Я тебе говорил, отец был из охотников. Наверное, передалось… Я помню, он меня еще совсем щенком, маленьким в смысле, в лес брал…

И надо сказать, что, как показывала бескомпромиссная практика, во всех спорных ситуациях оказывался прав именно Северин, а не Глеб с его сложными расчетами. Вот и суди: что лучше – чутье или знания!

В общем, никто не волновался, когда Северин, взвалив на плечи рюкзак со всем необходимым, покидал школу.

– Удачи, ждем, – пожелал Глеб, пожимая товарищу руку.

Рука Северина – крепкая, сильная. Такая и друга из пропасти вытащит, и в беде пропасть не даст.

– Скоро вернусь!

Помахав охраннику, Северин сел на свой мотоцикл – они в школе были у каждого, кроме Дины, примотал сзади рюкзак и двинулся в путь.

Мимо мелькали столбы, отмечая пройденные километры. В лицо бил ветер, и в нем, кроме затхлого запаха города, уже можно было различить другие волнующие ароматы.