"Чернуха" - Александр Карнишин

Стук в дверь раздался в самый неподходящий момент.

— Чего надо? — сипло крикнул Иван, выбираясь из-под скомканных и скрученных простыней.

— Откройте, пожалуйста. РПН!

Бормоча вполголоса ругательства, Иван накинул простынку на разлегшуюся разгоряченную девушку, прижал палец к губам — мол, никшни и не отсвечивай — и, поправив рубаху и застегнув брюки, вышел в тесный тамбур. Как только он щелкнул задвижкой, дверь вырвалась из его рук, а в номер, подталкивая его перед собой — "чего вы толкаетесь?", ввалились сразу пятеро полицейских в черном.

— В чем дело, собственно? — попытался показать, кто здесь хозяин Иван.

— Мы получили информацию, что в вашем номере — гостья. А время, — один из "черных" акцентировано четко поднял руку и посмотрел на часы, — уже полночь. Прошу дать разъяснения.

— Какие разъяснения? Мы взрослые люди! — начал было качать права Иван.

Но тут двое больших и крепких в черном подошли к нему, довольно невежливо оттеснили к креслу, толчком усадили. Тут же на обоих плечах оказались чужие тяжелые ладони, предупреждающие, что встать так просто не удастся.

— Сначала от девушки…

Загорелое лицо высунулось из-под простыни, тонкая рука молча протянула паспорт.

— Так… Сандра… Ишь, имен больше нет как будто… Возраст — совершеннолетняя. Ага. Семейное… Вдова. Вероисповедание… Ага. Девушка, одевайтесь, распишитесь в протоколе и можете быть свободны. Ну, а теперь — ваши документы.

Паспорт Иван бросил на столик у зеркала, как вошел. И теперь документ поднесли к его глазам:

— Ваш паспорт?

— Мой.

— Запишите: принадлежность документа подтверждает лично. Так…,- привычные пальцы быстро перелистывали страницы. — Совершеннолетний. Православный. Наш клиент, я же говорил… Состоит в браке… Оп-па… И как же это понимать?

— Там, под обложкой, свидетельство о расторжении брака, нотариально заверенное!

— Под обложкой, под обложкой… Что тут у нас? Записывайте, записывайте: два презерватива импортных, карточка "Виза" — номер потом спишете, три визитные карточки разных людей, две черно-белые фотографии размера три на четыре, записка на обрывке листа в клетку… Все.

— Как — все? — рванулся Иван, но тут же осел обратно, придавленный тяжелыми ладонями.

— А так — все, — старший из "черных" отодвинулся от стола, на котором раскладывал все найденное. Он показал буквально вывернутую обложку, повел рукой над выложенными на стол предметами. — Всё. Итак, ваши объяснения?

— Может, выпало где-то в коридоре?

— Тут — ничего! — тут же отозвался кто-то из тамбура, продолжая шуршать вещами.

— И тут — тоже ничего. Ну-с? — склонил голову набок старший. — Как же так? А еще — православный…

Укоризна в голосе была неподдельной.

— Я прошу позвонить моему адвокату.

— Отказано.

— Почему?

— Вы еще не поняли? Мы — не милиция, у нас законы другие. Мы — религиозная полиция нравов!

— А если бы я был атеистом?

— Вот тогда с вами бы разбирались другие люди и по другим законам. Но у вас в документе сказано: православный. Вон и крест на груди вижу… Грешить изволите? Давно ли Библию читали? А на исповеди бываете? И на исповеди врете? — и уже отворачиваясь, бросил своим. — Пакуйте.

Тут же на голову Ивана набросили черный мешок, руки связали сзади пластиковыми наручниками, его подняли тычками из кресла и повели, поддерживая с двух сторон.

Уже на выходе, на последнем шаге, услышал Иван тихий голос:

— Спасибо, Сандрочка, тебе это зачтется.

— А-а-а! Сука!

Но мешок глушил все звуки, и за руки его держали крепко.

Эти своего не упускают.

Впереди было только плохое. Жизнь, как ее знал Иван, закончилась.

Потоп

Весь день ломило затылок и тянуло в сон. Иногда он ловил себя на том, что по-настоящему засыпает с открытыми глазами. Тогда вставал, выходил из кабинета, старательно улыбаясь всем остальным, шел длинным коридором по красной ковровой дорожке в туалет и там тщательно умывался холодной водой. Медленно и обильно поливал голову. Потом промакивал слегка бумажным полотенцем и шел обратно.

— Что, Вить, давление после вчерашнего? — встретили его смехом после четвертой отлучки, когда он входил с мокрой головой, оставляя за собой мелкую капель на пыльном полу.

— Да не было вчера ничего такого, — бурчал он, проскальзывая в свой угол и скрываясь за монитором компьютера.

— Это у тебя, Витюш, давление. Старость подкрадывается…

Он молчал, не отзывался, чтобы не привлекать еще больше внимания. Женский коллектив — это особое сообщество. Тут только повод дай — сразу все бросают работу, собираются вокруг этого повода и обсуждают, обсуждают, обсуждают…

Ровно в семнадцать пятнадцать он выключил компьютер и выскочил на улицу, на ходу прощаясь со всеми. Зонтик в одной руке — на всякий случай, айфон с кино и всякой музыкой внутри — в другой. Пока дождя нет, надо успеть добежать до автобусной остановки. А уж в автобусе можно будет хоть и книгу почитать — для кино и музыки шумновато там.

Зонт он взял утром, посмотрев прогноз. В Интернете местные метеорологи уверяли, что день будет солнечным и теплым. Они опять забыли посмотреть в окно! Черные тучи прижали город к земле. На улице было как-то серо, неуютно и темно. И очень сильно пахло бензином, потому что некуда было деваться выхлопным газам из-под накрывших город туч. Над колоннами легковушек стоял сизый туман. А когда пошли-поехали на работу огромные МАЗы и КАМАЗы, то продыху просто совсем не стало.

Такой же сизый туман стоял над шоссейкой и сейчас.

Виктор переждал, задерживая дыхание, до зеленого света, перебежал на другую сторону и тут же углубился во дворы. Вдоль дороги было быстрее, потому что прямо, но дышать там совсем нечем стало. На ходу он поглядывал наверх. Тучи клубились и цеплялись за крыши. У стандартных двадцатиэтажных башен крыш уже совсем не было видно.

Он прибавил ходу — а ну как вдарит? Зонт — зонтом, но промокнешь все равно. Да и зонт-то был старенький и дохленький. Одна спица сломалась давно, внутри зонта проступили рыжие пятна ржавчины, доказывающие, впрочем, что основа и правда была "из железа", как и утверждал узкоглазый продавец в переходе год назад.

Ощутимо похолодало, как будто на улице вдруг включили огромный кондиционер.

Виктор, постепенно замедляя шаг, подошел к стеклянной прозрачной автобусной остановке и встал у бордюра в толпе таких же ожидающих. Видимо, автобуса давно не было. Пробки, дело привычное.

Только он достал из кармана свой айфон и мазнул пальцем, вызывая меню выбора книг, что-то холодное опустилось на бритую голову.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});