Время шакалов - Станислав Владимирович Далецкий

позже.

Мишу, по привычке, избрали комсоргом класса, против чего остальные ученики не возражали: Миша уже научился организовывать свою деятельность так, чтобы угодить вышестоящим товарищам и не испортить отношения с одноклассниками.

Восьмой класс в те годы был выпускным: после него часть школьников продолжала учебу в девятом классе, чтобы получить среднее одиннадцатилетнее образование, а другие шли учиться дальше в техникумы или профессиональные училища, которые тоже давали среднее образование, но одновременно давали и специальность: рабочую или средне-профессиональную.

Но после училища или техникума необходимо было отработать два года и только тогда можно поступать в институт, за исключением отличников, которым институт разрешался сразу. Родители Миши мечтали о высшем образовании для сына, и потому он продолжил учебу в девятом классе, тогда как многие его одноклассники продолжили учебу в сельхозтехникуме соседнего городка или в училищах механизации сельского хозяйства, строительном и педагогическом, которые находились в поселке.

Приятель Юрка, который был старше одноклассников на год, и ему исполнилось 16-ть лет, пошел работать учеником слесаря на автобазу, где работал шофером отец Миши, а доучиваться решил в вечерней школе рабочей молодежи – ШРМ, как её называли для краткости.

К шестнадцати годам Юрка вытянулся и выглядел вполне взрослым парнем, к тому же, его мать говорила, что устала тянуть лямку за сына – пусть идет работать: она тоже начала работать с 16-ти лет и ничего, не пропала, стала продавцом – уважаемым и вполне обеспеченным человеком.

Надо сказать, что карьерный рост матери Юры от уборщицы до продавца, пагубно сказался на её характере: из спокойной и уравновешенной женщины она быстро превратилась в крикливую бабу, постоянно озабоченную приобретением вещей, и думающую только о приходящем к ней приятеле – муже выходного дня, как она его называла при сыне и Мише.

Года через два, мать Юры уличили в крупной недостаче товаров и посадили в тюрьму, после которой она осталась где-то в Сибири. Приятель Юра закончил ШРМ, затем, заочно – сельхозинститут, работал в совхозе, неподалеку от поселка, дорос до директора этого совхоза и в начале 90-ых годов трагически погиб, разбившись на автомобиле.

Все говорили, что его убили, потому что мешал мошенникам продавать земли и имущество совхоза, который он не позволил развалить, а преобразовал в товарищество с общей собственностью на землю. Но это было потом, а тогда, после восьмого класса, их пути разошлись навсегда.

На летние каникулы отец свозил Мишу в гости к своему брату, жившему в Свердловске, нынешний Екатеринбург. Это был первый дальний выезд Миши из поселка. Предыдущим летом они ездили втроём, по бесплатной путевке отцу, отдыхать в Сочи, но это было неподалеку – всего триста километров от поселка, а здесь дальнее путешествие на поезде.

Лёжа в вагоне на верхней полке, он смотрел в окно на мелькающие леса, реки и горы, поселки и города, поражаясь бескрайним просторам своей страны.

Пребывание в гостях ему не понравилось, Семья брата отца из пяти человек, проживала в трехкомнатной квартире и, потеснившись, они выделили гостям маленькую комнату.

В городе каких– либо достопримечательностей не было. В выходные дни съездили к брату на дачу, которая представляла собой небольшой летний домик на участке земли чуть больше, чем участок у Мишиного дома, но там росли фруктовые деревья: абрикос, слива, яблони и груши, а здесь только картошка и ягоды: смородина и малина, которые ещё не поспели. Брат отца предложил им остаться пожить на даче, но они отказались из-за прохладной погоды и, погостив неделю, уехали к себе домой. Как сказал отец: «В гостях хорошо, а дома лучше».

VII

Учеба в девятом классе началась с работы на полях подшефного совхоза по сбору урожая помидоров и картошки. Первого сентября старшеклассники собрались в школе, ознакомились классом, потому что класс оказался сборным из трёх восьмых классов. Мишу привычно избрали комсоргом класса, а уже второго сентября началась их работа в совхозе.

Утром к школе подъезжали автобусы и развозили школьников по полям близлежащих совхозов и колхозов. С девяти утра начиналась работа, в час дня был перерыв на обед: их кормили бесплатно в совхозной столовой, потом два часа работы и отъезд домой.

Сначала школьники собирали зрелые помидоры и складывали их в кучу посередине поля. Приезжали машины с пустыми ящиками: в эти ящики укладывали помидоры, грузили ящики на машину, которая увозила эти помидоры в неизвестном направлении.

Машин не хватало и куча красных помидоров посередине поля начала оседать, помидоры потекли, и через несколько дней на месте этой кучи образовалась лужа помидорного сока. Тогда из совхоза приехал трактор с плугом и запахал помидорное поле, хотя на стеблях оставалось ещё много красных помидоров – план совхоз выполнил, и эти помидоры были ему не нужны.

Ребят перебросили на уборку картошки: работа точно такая, что и уборка помидоров – собирать по полю выкопанную трактором картошку и ссыпать её в кучу.

Однажды, во время передышки, они сидели всем классом на краю поля под зелеными ещё тополями, и ребята перебрасывались шутками с девочками.

За лето девочки заметно подросли, их формы округлились, и они превратились в вполне взрослых на вид девушек, а ребята заметно отстали от них и выглядели ещё мальчишками. Тема взаимоотношения полов интересовала всех, и разговор незаметно перешел про любовь.

Одна девочка стала рассказывать о прочитанной книге, про юношескую любовь и её внимательно слушали. Вдруг Миша ни с того ни с сего сказал громко: «Я недавно читал в одном журнале, что если мальчик занимается онанизмом, то у него на ладонях растут волосы».

Все ребята машинально посмотрели на свои ладони, а Миша подленько рассмеялся. Ребята покраснели, девушки засмущались, отошли в сторонку, и наступило неловкое молчание. Мальчик из прежнего Мишиного класса возмущенно сказал: – Ну и гад же ты, Мерза! Зачем при девушках это сказал! Я тоже читал, что в нашем возрасте почти все здоровые подростки занимаются этим делом, потому что созрели уже, а доступных женщин нет.

В нашей стране нет публичных домов и проституток тоже нет. У нас в поселке есть женщины, которые за деньги? Нет таких. Есть женщины, как говорит моя мать, непутевые, которые сегодня с одним мужчиной, а завтра с другим, но мы до них ещё не доросли, потому и случается иногда этот самый онанизм.

Я читал, что отец писателя Чехова в пятнадцать лет сводил его в бордель, где Чехова обслужила проститутка, нанятая отцом. И потом, отец давал иногда Чехову денег, чтобы тот посетил бордель, снял юношеское напряжение и спокойно занимался учебой. Чехов стал