Каникулы в Чернолесье - Егоров Александр Альбертович

– Пошли отсюда, – сказал я.

Тем же способом, до сих пор неизвестным мне, мы оказались на улице. Оказалось, что за это время там кое-что изменилось. Это было как в игре «найди десять отличий»: окно в участке погасло, зато милиционер сам появился на крыльце.

И не один, а с девушкой. Очень молодой и стройной. Она была в курточке с капюшоном, будто боялась, что ее увидят и узнают.

Хотя прятаться от двух сверхволков было глупо.

– Симпатичная, – сказал я.

– Я ее помню, – сказал Вик. – Она тут недалеко живет.

Я не особо слушал, что он говорит про эту девушку. Я даже не присматривался к ней. Потому что я смотрел на них обоих.

Конечно, они целовались. Не то чтобы я никогда не видел, как парень целует девушку. Нет. Видел, и даже пробовал (не вполне удачно). Но я еще никогда этого не чувствовал.

Сейчас же мой волчий нос сыграл со мной удивительную шутку. Я смотрел на них и все про них знал. Я знал, что они делали сегодня вечером (ничего плохого, а только очень хорошее). Я знал, что она влюблена в него и считает его настоящим героем. Ей нравилось, что он взрослый и сильный. И не пугало даже то, что он гораздо старше. Я читал это в ее сознании так же ясно, как если бы она сама все это мне рассказала.

А вот этот парень думал немножко о другом. И это другое мне не понравилось. По-моему, он был порядочный говнюк, хоть и в форме.

Девушка снова поднялась на цыпочки и поцеловала его – медленно и воздушно, как все, что делалось в этом мире.

Вик толкнул меня плечом.

– Давай немного промотаем, – сказал он. – Сколько можно это нюхать.

– Они нас не увидят? – испугался я.

Вик шевельнул хвостом, как будто рукой махнул.

Время стало обычным, и, возможно, они действительно нас увидели, потому что милиционер с беспокойством поглядел в мою сторону и даже дотронулся до электрошокера, что висел у него на поясе. Это у него был такой рефлекс. Реакция на опасность. Девушка тоже вздрогнула и оглянулась.

– Ой, кто там? – спросила она. – Коль, ты их видел? Собаки! Да такие большие!

Сапегин посмотрел туда, куда смотрела она.

– Собаки? – ужаснулся он. – Да блин, это же волки!

Клянусь, я чувствовал его страх. Девчонка даже не успела испугаться, а вот он даже пропотел холодным потом (волк чует это в первую очередь). Ага, а еще мент, усмехнулся я. Хотя думать об этом было некогда.

Мы переместились за ближайшие кусты (у нас это не заняло ни одной человеческой секунды). Там мы посмотрели друг на друга и беззвучно расхохотались.

Тем временем Сапегин взял себя в руки.

– Да ну, какие волки, – сказал он. – Показалось. Ты чего, в поселок волки не заходят.

– Показалось? Нам обоим? – удивилась девчонка.

– А что? Так часто бывает… если двое любят друг друга… у них и мысли сходятся. Но ты не волнуйся. Со мной ты в безопасности.

«Профессионально выкрутился, – подумал я. – Реальный пикапер».

На всякий случай этот Коля все же просканировал взглядом всю площадь. Ничего криминального не увидел. Подсадил подругу во внедорожник и сам сел за руль.

– Домой повез, – сказал Вик. – Хотя тут недалеко. Думаешь, он за нее беспокоится? Ничего подобного. Просто он не хочет, чтобы их видели вдвоем.

– Вот ведь красавец, – сказал я. – Думаешь, он и вправду нас видел?

– Тут все сложно. Никто не может объяснить, видят они нас или нет. Кто-то ничего не видит. Кто-то видит только движение воздуха. Другие говорят, что видят призраков. Но мы же не можем проверить, раз мы эти призраки и есть?

– Но я же тебя вижу? И ты меня?

– Ты всегда будешь меня видеть. Ты же сверхчеловек.

– А ты?

– А я… ну, как тебе сказать…

Он не закончил, потому что издалека донесся свист поезда. Я вспомнил, что мы перешли в обычное время. Мне стало неуютно.

– Давай ускоримся, – сказал я.

Звуки исчезли.

– Теперь порядок, – сказал Вик. – Подождем поезда?

Мы уселись у входа в зал ожидания, как две послушные собаки. Разница была в том, что настоящие собаки, пожалуй, рванули бы от нас прочь со всех ног.

– Не бывает собак-оборотней, – сказал Вик, хотя я ни о чем не спрашивал. – Я не видел. Бывают медведи. Говорят, еще есть лисы, совы, вороны. Но это параллельная эволюция. Они не с нами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я хотел о чем-то его спросить, но тут подъехал скоростной поезд. На этой станции он стоял всего минуту. Время вокруг нас было почти реальным: я видел, как несколько человек медленно, очень медленно выходят на низкую платформу. Один тащил сумку на колесах, и колеса густо рокотали, катясь по плитке, будто звук был замедлен раз в пять. Вот они спустились с платформы, прошли мимо нас, ничего не заметив, и отправились к парковке. Их голоса тоже доносились до нас как будто с чудовищной глубины, и понять, о чем говорят эти заторможенные люди, было невозможно.

– Мы делаем так специально, чтобы они нас не замечали, – сказал Вик. – Мы с ними живем в разных масштабах времени. Как… птица и дерево. Понимаешь? Дерево не видит, как на него села птица. Птица не видит, как растет дерево.

– Наша птица все видит, – сказал я. – Помнишь Карла?

– Карл крутой, – согласился Вик, но продолжать не стал.

Я даже оглядел небо и близлежащие деревья, будто рассчитывал там увидеть нашего ручного ворона, но, конечно, никого не заметил. Я вспомнил, как наш добрый Карл разбудил меня, когда я уснул в поезде, – или ничего этого не было, и я проснулся сам? Вероятно, в связи с этим мне пришла в голову еще одна занятная мысль.

– Давай залезем в вагон, – сказал я. – Пока поезд стоит.

– Зачем? – теперь удивился Вик.

– Ну… даже не знаю. Городских давно не видел.

Вик не стал спорить. А может быть, это просто я сам пожелал оказаться внутри – и он попал туда заодно со мной, не знаю.

В поезде было светло и просторно. Почти все кресла были свободны. Мы пробежались по двум или трем вагонам, даже не боясь наступить кому-нибудь на ногу. В одном тамбуре я едва не столкнулся с человеком, который выходил из туалета, но просто прошел сквозь него. Вот было бы весело, если бы и правда столкнулся! Никогда не вредно сходить в туалет повторно, подумал я, но не стал представлять подробностей. Меня заинтересовал следующий пассажир, который сидел на диване в одиночестве.

Конечно, я его вспомнил. Это был толстяк в джинсовой куртке, на чью голову я уронил свой чемодан – первое, что я сделал, триумфально прибыв в Чернолесье. Он и сейчас сидел в той же куртке. Его увесистый портфель лежал на верхней полке.

«Интересно, нашел он мой старый телефон или нет», – подумал я.

Толстый тормозной пассажир не спеша (как и все в этом замедленном мире) повернулся в мою сторону, будто почувствовал мое присутствие. Медленно раскрыл рот. И вдруг оглушительно чихнул, даже не потрудившись прикрыть свой пухлый рот. Чих вышел громким и гулким, как звук обвала в пещере. Я клянусь: до меня даже долетели брызги и сопли – хотя я не уверен, что это не была игра воображения. Но я очень, очень разозлился. Прямо взбесился, как настоящий волк.

Вик в недоумении смотрел, как я подпрыгнул в проходе и взмахнул передними лапами. Я точно знал, что надо делать. Портфель толстяка опять-таки не спеша зашевелился и начал медленно сползать с полки, уже наметив себе цель – плешивую голову хозяина. Но сам хозяин об этом еще не знал. Он шмыгал носом (это звучало похоже на продувку труб) и медленно вытирал уголки своих жирных губ тыльной стороной ладони. Должно быть, из-за чихания он ничего не слышал и уж точно ничего не подозревал. Чемоданчик уже готовился к приземлению, но тут Вик повел себя странно. Он подпрыгнул тоже, толкнул лапами падающий портфель и вернул его на место. После чего легко перевернулся в воздухе и побежал по проходу между кресел по направлению к тамбуру.

Я последовал за ним, хотя ничего не понимал. Потом Вик обернулся и сказал мне строго:

– Не делай так. Не привыкай.

– Ты чего мне, учитель, что ли? – обиделся я.

– Нет. Кто привыкает, начинает потом убивать. Не делай так.