Их долго и счастливо - Кэти Роберт

чем-то таком важном. Он оглядел комнату, только сейчас заметив, что Галена здесь нет.

— Где он?

— Не во дворце.

Тео бросил на неё острый взгляд. Конечно… Мысль не удосужилась завершиться. Гален скорее выбросился бы из окна, чем поднял руку на Мэг. Тео вытащил свой телефон и, после малейшего колебания, прошёл в ванную и закрыл за собой дверь. Он доверял Мэг, и он доверил доктору позаботиться о Мэг, но она лгала ему, и он не знал почему. Лучше поговорить наедине.

Гален снял трубку после второго гудка.

— Что случилось?

Что-то маленькое и болезненное сжалось в груди Тео. Конечно, Гален должен был знать, что его звонок посреди дня означал чрезвычайную ситуацию, а не просто потому, что Тео хотел с ним поговорить.

Что же пошло не так?

Он отложил этот вопрос в сторону, точно так же, как последние полгода откладывал в сторону личные дела. Тео перестал быть просто человеком в ту секунду, когда корона опустилась на его голову. Он был королём Талании, и, как любил повторять ему Гален, его счастье ни хрена не значило по большому счёту.

— Тео?

— Мэг ранена, — два коротких слова, чтобы выразить страх, который всё ещё сжимал его грудь, тиски, которые он не знал, как ослабить. — Серьёзных повреждений не было, но она вывихнула плечо и выглядит дерьмово, — он взглянул на дверь. — Она говорит, что упала, но…

— Но это чушь собачья. Кто-нибудь что-нибудь видел?

— Я не знаю. У меня не было времени провести полное расследование, поскольку я бежал по коридорам.

Ему даже в голову не пришло проверить камеры, чтобы посмотреть, что они засняли.

Фоновый шум на линии усилился, как будто Гален вышел из здания или машины.

— Я позабочусь об этом. Оставайся с ней, пока я не вернусь. Как только мы узнаем, что произошло, мы решим, что делать дальше.

Как будто он оставит Мэг в её нынешнем состоянии.

Гален этого не знает, больше нет.

Ощущение в груди усилилось.

— Я никуда не уйду.

— Хорошо, — Гален завершил звонок.

Когда-то Галену и в голову не пришло бы усомниться в том, что Тео останется рядом с Мэг, пока они не узнают наверняка, что произошло — и что угроза миновала. Кое-что ещё, с чем нужно разобраться позже. Количество вещей, о которых они так и не удосужились поговорить, со временем только росло. Если бы они не были осторожны, это раздавило бы их.

Тео воспользовался моментом, чтобы плеснуть немного воды на лицо, и, когда он, наконец, вернулся в спальню, его королевская маска была на месте. Доктор собирал свои вещи.

— На тумбочке есть пузырёк с обезболивающим. Может, вам удастся вразумить её, — он коротко поклонился и вышел из комнаты.

— Его манеры обращения с больными почти такие же отстойные, как у Галена, — Мэг облокотилась на небольшую гору подушек, наблюдая за ним. Когда они впервые встретились, на её лице промелькнула каждая мысль, которую можно было прочесть. Где-то на этом пути его принцесса научилась лгать. Или, может быть, она всегда умела, но до недавнего времени не утруждала себя этим умением. Невозможно сказать.

Он взял оранжевую бутылочку с маленькими белыми таблетками и рассмотрел их.

— Ты выпьешь одну перед сном.

— Тео, — она покачала головой и поморщилась. — Я не принимаю ничего, кроме ибупрофена, и ты, чёрт возьми, прекрасно это знаешь.

— От них тебе не станет плохо, если ты будешь без сознания, — он поставил флакончик обратно и забрался на матрас, чтобы сесть рядом с ней. Впервые за всё время, что они знали друг друга, он не знал, как двигаться дальше. Она солгала ему, и не о чём-то обыденном или бессмысленном. Но, с другой стороны, Мэг всегда знала, где лучше всего разыграть свои карты, даже когда была не в себе. — Позволь мне обнять тебя, принцесса?

Она осторожно повернулась к нему лицом.

— Ты спрашиваешь меня или говоришь мне?

Блять, он не знал, как это сделать. Тео не был неуверенным. Он пришёл в этот мир, зная своё место, и даже когда это место было временно потеряно для него, он ни на мгновение не сомневался, что оно принадлежит ему. Даже с Галеном он всегда считал само собой разумеющимся, что они найдут путь вперёд, способ быть вместе. Когда он встретил Мэг, она стала частью этого предположения. Они подходят друг другу, и поэтому они во всём разберутся.

Он больше не мог ничего предполагать.

— Я спрашиваю.

Мэг придвинулась ближе, и он осторожно обнял её одной рукой и подождал, пока она устроится рядом с ним. Она вздохнула.

— Это полный бардак.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожный, пробный вопрос.

Она придвинулась ближе.

— Я чувствую себя отстойно. Моё лицо — одна большая пульсирующая боль, а плечо отзывается при каждом вдохе, давая мне понять, насколько оно взбешено.

Он запустил пальцы в её волосы, стараясь держаться подальше от её ушибленной скулы.

— Всё могло быть намного хуже. На этой лестнице погибла моя пра-пра-тётушка.

— Конечно, они это сделали, — она издала звук, который при других обстоятельствах мог бы сойти за смех. — Есть ли какая-нибудь часть этого дворца, которую не преследуют действия и смерти твоей семьи?

Ему хотелось бы, чтобы у него был другой ответ на этот вопрос.

— Нет. Талания любит свою историю, даже неприглядные её части.

В некоторых случаях особенно неприглядные.

— Как у нас дела, Тео? И прежде чем ты дашь мне какой-нибудь исчерпывающий ответ, я имею в виду, как у нас на самом деле дела? Прошло шесть месяцев. У тебя есть какие-нибудь успехи?

Он хотел погладить её в ответ, чтобы развеять беспокойство, сквозившее в её тоне. Но Тео не мог требовать честности — чего он полностью намеревался добиться — если не был готов ответить ей честностью взамен.

— Это медленно. Действительно медленно. Три семьи решили, что они не заинтересованы в активном сотрудничестве со мной, хотя они пока не зашли так далеко, чтобы выступать против моей политики. Хаксли отстранён. Леди Нибли согласна, но с условием об одолжении.

— Её внук.

Он улыбнулся, уткнувшись лицом в её волосы.

— Итак, ты слышала об этом.

— Как она может ожидать, что ты сделаешь то, на что никто в её семье не был способен?

— Я король.

Такой простой ответ, и в то же время такой чертовски сложный. Его с детства учили справляться с политическими приливами и отлившимися сторонами, но Тео никогда не помнил, чтобы это было так утомительно.

Мой отец был жив раньше. Я не осознавал, насколько сильно его присутствие защищало меня, пока