Любовь, джаз и черт - Юозас Грушас

Андрюс. Замолчи! Замолчи! Голова раскалывается…

Юлюс. Дать пирамидончик? (Шарит в карманах.) Все слишком много говорят. Слова, одни слова. Осталась одна шелуха. Еще Гамлет возмущался: «Слова, слова, слова…» (Глотает таблетку, забыв, для кого ее искал.) Даже вода кончилась, запить нечем…

Пауза. Лукас, вдруг упав головой на стол, начинает беззвучно плакать. Молчание.

Андрюс. Трясет меня чего-то. Наверно, жар.

Юлюс (Лукасу). Ну, чего нюни распустил? Себя жалко или человечество?

Андрюс. В жизни голова так не болела!

Юлюс (беззлобно). А на черта сдалась тебе голова?

Андрюс. Дай же таблетку.

Юлюс. Последнюю сжевал.

Андрюс. А чего эти носилки здесь торчат? Лукас, сходи за пол-литром.

Лукас молчит.

Надо же человеку опохмелиться…

Лукас молчит.

Юлюс, смотай хоть ты, даром я твой бред слушал?

Юлюс (нежно). Андрюсас, миленький, понимаю, как тебе тяжело. Даже головка трещит. Ты ведь глуп, как чучело осла!

Андрюс. Начхал я на твою философию. Тонге мне идеалист! Теперь у нас практический век. Башли нужны – и все. Тогда ты кум королю.

Юлюс. Деньги?.. (Смеется.) С собой в могилу возьмешь? Жлоб ты…

Кто-то тихо стучит в дверь.

Лукас (обрадовано поднимает голову). Она! (Стук становится громче.) Нет, не она!

Андрюс (с тревогой, шепотом). Может, шофер? Или та рыжая дура из парка? Официант?

Юлюс. Поди, погляди.

Андрюс. Молчи.

Стук повторяется уже громче.

Юлюс. Может, это те лопухи? Все же когда-нибудь дверь придется открыть…

Пауза.

Андрюс (прислушиваясь). Пронесло.

Юлюс. Ну да, каждый привод в милицию – это важная веха на жизненном пути. Сыграем, что ли?

Андрюс, Лукас и Юлюс берут свои инструменты и начинают играть. Постепенно убыстряют темп, играют все громче, словно желая излить свою тоску и беспредметную ярость. Лукас вдруг бросает свои ударные, подбегает к Андрюсу и бьет его. Андрюс, отшвырнув гитару, молча, дает сдачи.

Андрюс. Дрянь!

Юлюс (кричит). Сейчас трубу о ваши головы поломаю! Спятили из-за девки!

Драка прекращается. Все трое снова берут инструменты.

Андрюс. Ладно, давайте играть, а то еще перекалечим друг друга.

Лукас. Так бы тебе и надо!

Юлюс. Порезвились, и хватит.

Лукас (более миролюбиво). Слушай, Андрюс, тебе же на нее наплевать?

Андрюс. А тебе какое дело?

Лукас. Злишься, что она со мной?..

Андрюс. С тобой?

Лукас (кивает на Юлюса). Ну, с ним…

Андрюс. И не с ним. В том-то и соль, что она крутит, а мы остаемся с носом.

Юлюс. А ты, вижу, кое-что смыслишь…

Андрюс. Если бы она принадлежала всем нам, чего ради стали бы мы драться?

Лукас. Она не из таких.

Андрюс. А из каких?

Лукас. Сам знаешь. Это тебя и заело.

Андрюс. Что же она за цаца? Ларчик без ключа. Может, ничего внутри и нет. А вы беситесь. Тоже мне святая невинность. На каждого мужика кидается…

Лукас. Врешь!

Андрюс. На меня кидалась? Дневник читал? Тебя за нос водила? А Юлюса? Потом всех по шапке, теперь вон тех лопухов ублажает… (Смеется.)

Юлюс начинает ему вторить, потом втягивается и Лукас. Все трое смеются неестественно громко, почти истерически.

Пауза.

Юлюс. Да, спутала она мне все карты. В последнюю минуту Зинку вместо себя подставила. Теперь из-за нее у меня даже дома нет. Тошно смотреть, как папаша в маразм впал и с Зининым ублюдком тетешкается… (Вынимает из внутреннего кармана пальто бутылку.) Ладно, уж, так и быть, выпьем. (Разливает водку.)

Лукас (пьет). Я и раньше от одиночества был готов выть. А уж после того, как она у меня надежду отняла, хоть в петлю лезь…

Юлюс (пьет). Ты когда-нибудь ночью сидел один в лесу у костра? Жуть. Кругом темнота, будто на всем свете черно. Волки воют. А твой жалкий затерянный огонь скоро тоже погаснет. И тебя не спасет.

Андрюс (пьет). Была у нас у троих хотя бы дружба. Никого не боялись. Модерно жили. Всегда было некогда. Все было нормально. А теперь не знаем, куда себя деть. Мой отец говорит: видно, тут черт хвост всунул… Так и есть, черт. Чертовка нас попутала. (Подходит в барабану, бьет в тарелки.) Ребята, давайте силой возьмем, а?

Короткая пауза.

Лукас. Ты что, спятил?

Андрюс. Ведь не видать тебе ее иначе как своих ушей…

Юлюс. Но это же святотатство!..

Лукас. С ума сойдешь!

Андрюс. Святотатство?.. Тем лучше. Это придает особый вкус. Остроту. Ты меня уговорил.

Юлюс. Но ведь это же… перешагнуть порог? А что за ним?.. Кошмар!

Лукас. Лучше убейте меня!

Андрюс. Кому ты нужен? Ты же для нее половая тряпка. Поиздевалась и мотнула хвостом.

Лукас испуганно и однообразно бьет в барабан.

Юлюс. Но это же чистое скотство…

Андрюс. Ну и что? Превратиться на часок в скота, без мыслей, без всяких там правил, с одними рефлексами – прекрасное ощущение! Ну как, договорились?

Юлюс. Она больше не придет. Она на нас плюнула. И растерла ногой, как плевок.

Андрюс. Потом сама будет нам благодарна, станет легче относиться к вещам. Играйте! Играйте, чертовы дети!

Играют в яростном темпе как одержимые. Вдруг Лукас перестает бить в барабан, хватает бутылку и запускает в окно. Звон разбитого стекла. Андрюс хватает стакан и тоже швыряет. Юлюс следует их примеру. Словно обезумев, они швыряют в окно все, что попадает под руку. Грохот нарастает, переходит в раскаты грома. За окном начинается гроза. Входит Беатриче. Трое парней, окаменев, молча, на нее смотрят. Сразу воцаряется тишина.

Пауза.

(Кричит.) На колени!

Все трое падают перед ней на колени.

Беатриче (испуганно пятясь). Вы сошли с ума!

Андрюс (ёрничая). От любви к тебе, святейшая!

Беатриче. Вы пьяны.

Андрюс (так же). Любовью к тебе, святейшая!

Лукас. Только выпивши…

Юлюс. Даже не навеселе… Мы не верили, что ты придешь, Бета.

Лукас. Но так тебя ждали!

Беатриче. Я пришла в последний раз. Попрощаться.

Юлюс. А может, начнем сначала?

Андрюс. Лучше начнем с конца!

Лукас. Не надо, не надо ничего начинать!

Беатриче. Вы сами не знаете, что говорите…

Андрюс. Зато знаем, что будем делать.

Беатриче. Ну да, ну да… Понимаете, я ждала чуда, но оно не произошло. Думала, что сумею хоть что-то для вас сделать. А потом решила, что раз нет, лучше мне умереть… чем разрываться. Была такая минута… Но когда вернулась мама и сказала мне…

Лукас. Твоя мама вернулась?

Беатриче… и сказала мне: «Мне ведь просто хотелось жить, я не думала, что причиню тебе такую боль!» – я все поняла.

Лукас. Ты выдумываешь! Твоя мать не вернулась! Не могла вернуться! Матери не возвращаются. Ты просто бросила нас и ушла.

Беатриче. Нет!

Андрюс. А вот мы хотим причинить тебе боль. Посмотри, у меня руки уже в крови.

Беатриче. Неправда! Неправда!

Лукас. Ты и раньше говорила эти слова. Но сама стала другая.

Беатриче. Я – та же самая, Лукас. Вспомни, как ты тихо кричал в окно, чтобы никого не разбудить: «Мама!»

Лукас. Не ври! Ничего я не кричал!

Пауза.

Беатриче. Она целовала мои руки и плакала: «Прости меня. Мне так хотелось жить! Я не понимала, что заставляла тебя страдать!» Потом она сыграла мне на рояле и спела песню. Такую прекрасную песню. Ее сочинил Чайковский.

Андрюс (достает из угла бутылку). Выпей-ка лучше.

Беатриче (резко). Не хочу!

Андрюс. Пей! (Сует ей водку.) Ну, прошу тебя… Хоть глоток.

Беатриче. Не хочу!