Лунное молоко. Научно-мистический роман - Елена Фёдорова

Всё, что происходило потом было похоже на меняющиеся картинки: слуги, доктор, дочь, жена, мертвецкая, странные люди с серыми угрюмыми лицами, свет, колокола, чёрный бархат, тёмно-зеленая вода, чёрная гондола, подсолнухи, огонь и тишина. Траурная процессия движется молча с земли на воду и обратно. Надо всеми возвышается закутанная в чёрное платье фигурка Альбертины, скорбь, отчаяние и слёзы…

– Не плачь, моя девочка, – кричит он ей с небес, с белых облаков. Но она не слышит. – Не плачь, Альбертина. Мы ещё встретимся. Жизнь не заканчивается, не заканчивается, нет…

– Альбертина, я продаю дом, – взяв дочь за руку, сказала Коронела. – Ты должна меня понять. Так будет лучше. Мы не сможем оплачивать счета. Мы не сможем содержать столько слуг. Мы потратили слишком много денег на похороны твоего отца.

– Да, мама, да… – проговорила Альбертина, вздрогнула, испугавшись своего голоса. Он стал чужим, далеким, неузнаваемым, словно шёл из-под земли. Словно она сейчас там, вместе с отцом в чёрном гробу, заваленном землей. Ей всё безразлично. Всё…

– Завтра мы уезжаем, Альбертина, – голос матери выводит из оцепенения.

– Завтра?! Но, почему…

– Не смей задавать глупые вопросы, – зашипела на неё Коронела. – Не раздражай меня… Мне и без тебя тошно. Я только что похоронила мужа, а ты…

– А я попрощалась с отцом, – сказала Альбертина так, что Коронела побледнела.

– В этом ангелочке сидит демон, – подумала она. – С этой девчонкой нужно быть осторожней. Ах, как же быстро она выросла… Как быстро…

Коронела обняла дочь, сказала:

– Всё будет хорошо, дорогая, не плачь. Мы справимся с потерей… Держись…

– Хорошо… Ма-ма… – еле слышно проговорила Альбертина.

Проводив дочь до дома, Коронела побежала на встречу с графом Сансавино.

– Траур тебе к лицу, – сказал граф, поцеловав её руку. – Ты сказала ей?

– Да. И выпустила на волю демона, – Коронела поёжилась. – Альбертина выросла. Ей уже тринадцать… – улыбнулась. – Самое время выдать её замуж и получить хорошее приданое.

– Мысль прекрасная, но сейчас нам нужно завершить сделку с продажей дома. Покупатель торопит, спрашивает, когда вы сможете освободить дом – граф не был расположен к сентиментальным беседам.

– Завтра к полудню, милый, – голос Коронелы стал нежным.

– Прекрасно, – граф улыбнулся. – Завтра к полудню мы станем баснословно богатыми людьми, дорогая. И тогда наше счастье будет безграничным. Тогда мы наконец-то насладимся друг другом.

– О, не терзай мою душу, Николо. Я же в трауре, – она приложила платочек к глазам, протянула ему руку в чёрной кружевной перчатке. Он приспустил её, поцеловал белую изнеженную кожу, посмотрел на Коронелу с вожделением:

– Ради этого стоит жить, моя прелесть, – прошептал он.

– Стоит… – выдохнула она, прижавшись к нему всем телом.

Они не знали, что Якобело Альберено смотрит на них с небес, но оба почувствовали что-то неладное. Где-то неподалеку разбилось стекло, запели колокола.

– Я пойду, милый, мне что-то не по себе, – сказала Коронела. – До завтра…

– До полудня, любовь моя…

Коронела Альберено вернулась домой. Увидела дочь, сидящую на ступенях крыльца, села рядом, взяла её за руку, попросила:

– Расскажи обо всём, что тебя тревожит, деточка.

– Мне грустно от того, что мы должны уезжать так скоро, – сказала Альбертина. – Дух отца ещё здесь, с нами. Я его чувствую…

– Хватит болтать вздор! – закричала Коронела, вскочив. – Занятия теософией были лишними. Тебе вбили в голову всякий вздор. Дух витает… Нет никаких духов, запомни это. И не смей мне больше морочить голову всякой ерундой. Пойди лучше собери свои вещи, которые хочешь взять с собой. Только бери самое необходимое. У нас нет места для сундуков, запомни это.

– Хорошо, – Альберитина поднялась.

– Завтра в полдень мы должны уехать, – сказала Коронела бесцветным голосом. – Не спрашивай меня, куда. Потом всё узнаешь.

– Хорошо… – Альбертина пошла собирать вещи.

Коронела закрылась в своей комнате, упала ничком на кровать, разрыдалась.

– Господи, зачем я всё это делаю? Почему я доверилась графу, пошла у него на поводу? Я не уверена в искренности его чувств. Он скользкий, мутный человек. Что, если его титул и его богатство – блеф? Куда я тащу дочь? На что я обрекаю собственного ребенка? Почему я думаю об этом только сейчас? – встала. – Нужно немедленно отменить сделку… Нет… Уже поздно… Мы уже потратили задаток… Расписки, данные покупателю приведут меня в свинцовую тюрьму Пьёмбо… Нет, – схватилась за голову. – Нет. Боже, какие мрачные мысли меня посещают. А во всём виноват Якобело. Если бы он не поссорился с отцом, то… – спохватилась, прикрыла рот платочком. – Мир твоему праху, мой дорогой супруг. Ты был прекрасным человеком, хорошим художником… Ты любил меня, я это знаю. Прости, что не смогла сделать тебя счастливым. Но и ты не сделал того, чего я от тебя ожидала. Мы квиты, Якобело. Нам не в чем друг друга упрекать. Ты успокоился от мирских забот, а я ещё поживу. Должна же я получить то, чего была лишена все годы жизни с тобой. Пятнадцать лет мы были вместе, Якобело. У нас выросла прекрасная дочь. Я о ней позабочусь, не волнуйся, – вытерла слёзы. – Мне нужно быть сильной. Нужно верить в то, что граф говорит правду. Мы ещё покажем себя. Я стану графиней Сансавино, встану на одну ступень с королем Франции, – закатила глаза. – Николо, потомок королевского рода, как я его обожаю… – испугалась, зажала рот ладошкой. – Милый мой супруг Якобело Альберено, мир твоему праху. Верю, что ты переселился в лучшее место. Ты успокоился, ты, наконец-то, счастлив и любим… А я смертельно устала после твоих похорон. Смертельно… Доброй ночи, мой дорогой… Покойся с миром, Якобело…

Альбертина не спала всю ночь. На рассвете она выскользнула из дома. Мирио уже поджидал её, схватил за руку, потянул за собой. В узком переулке, где на домах не было окон, он прижал Альбертину к груди, заговорил скороговоркой:

– Милая моя, знай, что я всегда буду любить тебя. Всегда. Я найду тебя, Берта, клянусь. Помни, что я жду тебя. Я отдаю тебе ключ, чтобы ты смогла открыть двери моего дома в любое время, – он надел ей на шею ключ на шелковом шнурке. – Да хранит тебя Господь и моя любовь. Бежим прощаться с Венецией…

Они прибежали к заветному месту в тот самый момент, когда солнце выплыло из-за горизонта. Прощальный венецианский поцелуй был таким обжигающим, что оставил рубец на губах Альбертины и Марио.

– Мы обвенчаны, мы теперь навеки вместе, Берта…

– Навеки, Рио…

Колокольный звон разбудил город.

– Прощай, Марио…

– Прощай, Альбертина…

– Прощай Венеция… Прости меня за всё, отец… Прости меня, Рио…

Она развернулась и убежала. Он остался на мосту. Не хотел, чтобы она видела его слёзы. Он не знал, как ему теперь жить без этой девочки, отдавшей ему всю себя без остатка…

Пещера

Юрген проснулся позже обычного. Долго лежал, вспоминая свой сон. Что-то забылось, что-то врезалось в память. Почему? Встал, пошёл на кухню.

– Жизнь полна загадок. Мистерия со множеством действующих лиц, в которую добавляются всё новые и новые персонажи из снов сновидений… – усмехнулся. – Видения – привидения, каламбур подвыпившего профессора. Или – это разгадка тайны лунного молока? – налил себе кофе. – Выходит, дорогая моя, Альбертина, мы с вами знакомы тысячу лет. Хотя, это было понятно сразу с первой минуты, когда я вас увидел. Увидел и умер, а потом воскрес… Итак, вы – дочь художника Альберено. Не знаю, кто ваши родители в настоящее время. Мы это ни разу не обсуждали. А вот ваши восторженные восклицания по поводу моего Турнесола схожи с теми тысячелетней давности восторгами. Интересно, а вы, моя милая девочка, помните наше тысячелетнее прошлое? Вы видите такие же сны, как и я? – сжал виски. – По-моему, я брежу. Нужно как следует отдохнуть. У меня есть два выходных, чтобы восстановиться. Не могу же я в таком состоянии спускаться в пещеру. Я должен быть сильным. Я отвечаю не только за себя, но и за милого Ангелочка. Хотя… – покачал головой. – Альбертина больше похожа на дьяволёнка. С ней раскисать нельзя. Я и не собираюсь раскисать. Я намерен собрать вещи для предстоящего погружения под землю.

Юрген допил кофе, вытащил из кладовки снаряжение, проверил его, поставил на зарядку аккумуляторы, позвонил Альбертине.

– Привет. Не отвлекаю? – спросил он.

– Нет, – она улыбнулась. – Я собирала рюкзак. Поставила на зарядку фонари, пью кофе.

– Отлично, – он тоже улыбнулся. – Думаю, нам нужно взять побольше пробирок и пинцетов, чтобы не переживать, что их не хватит, как это было в прошлый раз, когда мы искали в пещере рачков.

– Я тоже об этом подумала.

– Кого ещё возьмём с собой? – спросил Юрген.