Русское сектантство - Андрей Попов

Среди народа Селиванов получил славу благодаря объявлению себя императором Петром III. С этим связано целое учение. Петр III (Селиванов) противостоит Наполеону, который явился от Екатерины II. Страшный суд произойдет, когда количество скопцов станет 144 000, тогда «царь и бог» Селиванов явится в облаках в Москву, соберет скопцов и отправится в С.-Петербург судить живых и мертвых[169].

Скопчество активно распространялось в Москве, Санкт-Петербурге, Туле, Тамбове и т. д. Законодательство не препятствовало этому[170]. Так было до 1818 года[171]. Потом их пропаганда перешла в армию. Это вызвало недовольство петербургского генерал-губернатора гр. Милорадовича, по настойчивым представлениям которого решено было «подтянуть» скопцов. Вскоре Милорадович получил донос, что у скопцов появилась девица, именующая себя супругою цесаревича Константина Павловича. 17 февраля 1820 года по высочайшему поведению составлен был особый Секретный комитет из митрополита Михаила, архиепископа тверского Филарета, министра духовных дел кн. Голицына, гр. Милорадовича и кн. Кочубея, постановивший убрать Селиванова в монастырь, что и было выполнено[172].

Архимандриту Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря предписано было принять старца с человеколюбием и поместить его в келье, которая служила бы ему утешением[173].

Селиванов умер в монастыре 20 февраля 1832 года. Секта расползлась по самым отдаленным уголкам Российской империи, даже в Молдавию.

Мистицизм[174], который охватил Российскую империю в первой половине XIX века, мог вызвать популярность любой секты. Это и происходило. Так извращения скопцов находили отклик в народе и элите. Александр I, поначалу поддерживающий их, понял впоследствии разлагающее влияние скопцов на Российскую империю и стал принимать меры, о чем говорилось выше.

Таким образом, государственная политика в правление императора Александра Павловича в отношении скопческой секты была двоякой. На протяжении многих лет царь и правительство знали о секте, при этом она пользовалась уважением у власти, невзирая на критику церкви и местных властей. В данном случае верховная власть ценила секту за своеобразную мистическую идеологию, которая, в том числе, говорила о Наполеоне как об Антихристе. Это, во-первых, совпадало с мистическими взглядами императора и некоторых членов его правительства, во-вторых, было выгодно в политическом плане − формировало отрицательное общественное мнение о главном враге России − Наполеоне − и призывало к сопротивлению ему как Антихристу. Именно по этим причинам, по нашему мнению, скопцы имели большое влияние. Под конец же царствования император изменил отношение к сектам, в том числе и к скопцам. Общественное мнение также настаивало на запрещении секты; к тому же учение стало проникать в армию, вызывая отвращение к службе у солдат. Под влиянием этих причин секту запретили.

Духоборы и российская действительность

Прежде чем перейти к правительственной политике в отношении духоборцев, нужно рассмотреть их догматику для понимания мотивов власти. Духоборцы (духоборы) − русская рационалистическая секта[175]. Духоборческое учение сильно отличалось от учения многих сект[176]. Они отвергли православные догмы и Библию[177]. Важным источником по изучению догматики духоборцев является их «Животная Книга». В псалме 61 говорится[178]: «Бог есть дух свят, сам себе святое место; душа его, тело − бессмертные; не рожден, не сотворен». Или: «веруем мы в единого Бога-отца Вседержителя, Творца, который сотворил нам небо и землю». В дальнейшем мы видим, что они признают Христа Сыном Божьим[179] и Святую Троицу (Отец-Бог − память, Сын-Бог − разум, Святой Дух Бог − воля). В этом они сходны с православием, хотя по-своему толкуют о лицах Св. Троицы. Они также признают 10 заповедей.

Отличий в их учении от православия и разных сект больше, чем сходства. У духоборцев свое представление о сотворении Мира[180]. Первый день − сотворение света на земле, второй день − солнца, третий день − луны и звезд, четвертый − чтения, пятый − пения, шестой − единая суббота, седьмой − сильных на земле. Их значение могут объяснить только они сами, но что они отличаются от других догм − это очевидно.

У них свое понимание о Конце Света. По их учению, должен протрубить Архангел Михаил, тогда люди должны пойти на зов, кто же не услышит его − пойдет на погибель. Похоже, эти сектанты читали Евангелие, так как здесь имеется сходство с Апокалипсисом из Библии.

Критика православия прослеживается в псалмах: «Есть у нас един Господь, а иного нету, а у них (православных) есть попы наемники, разложили они власы долгие, разогнали наших праведных свидетелей».

Догматика духоборцев имеет целью борьбу за дух и истину. По легенде духоборцев, было племя Авеля − это те, кто возлюбил печать Господню, племя Каина − те, кто возлюбил печать Антихристову; попы − их наемники. Бог заповедовал всем трудиться и питаться. Труд выпал на долю сынов Авеля. Каиновы сыны обездолили сынов Авеля и стали богатыми господами. Сыны Каина извратили церковь − создали рукотворные церкви, где берут за родины и за крестины. Однако остались на земле духоборцы, через которых светит истинный свет. Тело их − храм Божий, душа − образ Его. Человек имеет в себе Бога, поэтому лишить жизни Человека непозволительно. «Друзья, братья духовные, вы бегите за те леса темные, хоронитесь за те колоды дубовые, перенесите холоду и голову, вы там не умрете, вовек живы будете. Богу нашему Слава»[181]. Вот против кого и какими методами духоборцы предлагали бороться. В легенде подчеркивается большой духовный подвиг духоборцев и их миссия «луча света в царстве тьмы» и т. п.[182]

Окончание «Животной Книги» духоборцев называется «Слово о муках». Там говорится о наказаниях после смерти: первая мука − дерево железное и огненное. Там люди мучаются за раздоры между соседями; вторая мука − 3 огненных круга. Там люди горят за блуд по воскресеньям. Третья − огненная река, где люди стоят по колено за непочитание родителей, по пояс − блудные, по грудь − сквернословные, по уши − кто бранил отцов духовных. Четвертая мука − палата «болезненная и огненная» для неправедных судей. Пятая − черви для непостящихся, не соблюдающих заповеди, возлюбивших тьму. Шестая − змеи, грызущие тело и сердце для чародеев, разлучителей родителей и детей. Седьмая − смола кипучая для сребролюбцев и грабителей.

Духоборцы выделяют 7 мук в аду, и это учение оригинально и не встречается у других сект[183].

Примечательно также их противление воинской повинности (диалог):

− Не буду вам ни присягать, ни служить.

− Почему?

− Потому, что я христианин, не желаю ни убивать, ни насиловать братьев своих.

− Почему?

− Потому, что я считаю, по слову Господа Бога Иисуса Христа, что все живущие люди на земле одного отца дети.

Духоборцы о воинской присяге: «Господь Иисус Христос запрещает клятву принимать, а клятва есть присяга»[184].

Вместо заповедей блаженства в православии у них существует Сказание о друзьях:

первый друг − правда;второй − чистота − к богу приводит;третий − любовь;четвертый − труд;пятый − послушание;шестой − неосуждение;седьмой − рассуждение;восьмой − молитва;девятый − благодарение;десятый − милосердие;одиннадцатый − покорение;двенадцатый − покаяние.

Как мы видим, духоборцы имеют больше отличий, чем сходств с любым другим религиозным течением.

Важно понять, откуда берет начало их догматика. Обратимся к истории развития духоборцев. Духоборцы появились в Екатеринославской губернии среди казаков[185]. В принципе, вначале у них было много общего с хлыстами. Но в 1750-х в селе Никольском Екатеринославского уезда Силуан Колесников в своей общине отменил обряд радений (главный у хлыстов). Его последователи приняли название духоборцев. Подлинными же основоположниками считается Илларион Побирохин. Он приобрел много последователей среди крестьян и купцов и организовал «тело Христово», т. е. новые общины. В 1780-х годах он объявил себя Христом и выбрал 12 учеников. Он был популярен среди тамбовских хлыстов[186]. Карьера его закончилась тем, что он со всеми учениками торжественно вступил в Тамбов, объявляя, что идет судить Вселенную, но был арестован и сослан в Сибирь. Также поступали со всеми духоборцами в правление Екатерины I, не жаловал их и Павел I. В основном их ждала тюрьма или ссылка.

В правление императора Александра I политика в отношении духоборцев переменилась в лучшую сторону. Если до этого духоборцев либо ссылали в Сибирь, либо били плетьми по решению суда (например, в правление Екатерины), то теперь по решению правительства Александра им предложили всем переехать в Мелитопольский уезд Таврической губернии, где условия были намного лучше. Там сектанты могли развиваться и собирать хороший урожай[187]. Их поселили по бассейну реки Молочная. Правительство считало, что в таких условиях, во-первых, секта сможет нормально существовать в экономическом плане, во-вторых, не будет повода к раздорам, постоянно возникающим между ними и православными в других губерниях России[188]. Власть осознавала, что там они могут жить в достатке, так как духоборцы вели трезвый образ жизни и критиковали лень. На Молочных водах[189] духоборцам дали по 15 десятин на душу, освободили на 5 лет от налогов и выдали по 100 рублей на семью. Император много заботился о положении духоборцев и даже повелел все донесения о тех[190], кто обращается к православию, представлять на его усмотрение[191]. Об отношении к секте императора ярко свидетельствует и такой факт. В путешествии по югу России в 1818 году царя сопровождал, в числе прочей свиты, статс-секретарь В. Р. Марченко. В своей автобиографии он повествует о таком случае: «В Киеве, когда государь уже садился в коляску, отправляясь в дальнейший путь, к Варшаве, предстали перед ним до 30 мужиков с просьбой. Спеша отъездом, государь приказал мне переговорить с ними, а сам уехал. Это были посланные из молокан и духоборцев, которые поселены на Молочных Водах, в Таврической губернии, между нагайцами и колонистами. Они жаловались на притеснения генерал-губернатора графа Ланжерона… По приезде в Варшаву я доложил государю обо всем и представлял опасения мои насчет развития вредных правил духоборцев. „Я давно знал о них, − сказал государь, − и потому поселил их между нагаями и немцами: там они не могут никого совратить. Их учение вредно и опасно; но я не хочу порабощать совесть. Они отреклись признавать во мне государя, я им дозволил это − только бы исполняли обязанности гражданские. Они отреклись присягать, я велел брать с них одно честное слово. Во время войны они не хотели стрелять, опираясь на заповедь − не убий, и на представления, что их ведут против врагов отечества, отвечали, что Моисеев закон, дозволяя защищать себя, нигде не говорит об отечестве. Тогда только я принужден был приказать расстрелять двух или трех из них“»[192].