Золотая стрела - Елизавета Абаринова-Кожухова

— С удовольствием побеседую с Вашим Высочеством, — церемонно откланялся боярин Василий и в сопровождении старого слуги покинул трапезную.

— Теофил, вы не могли бы устроить мне встречу с Кузькой? — негромко спросил Дубов, пока они шли по длинному коридору.

— Кузьма Иваныч ожидает в отведенных вам покоях, — столь же тихо ответил Теофил.

Кузька бросился в объятия своего задушевного друга боярина Василия, едва тот вошел в комнату:

— Василий Николаич! Какими судьбами?!

— Погоди, погоди, — говорил Василий, отряхивая свой боярский кафтан, который уже оказался безнадежно запачканным — Кузька был весь в саже и копоти. — А ты, как я вижу, заделался заправским трубочистом. Ну как тебе новая власть, не обижает?

— Не, совсем наоборот, — весело откликнулся Кузька. — Виктор уважает тех, кто делом занят. Вот грозится дать мне сельских девушек для обучения домоводству…

— Спасибо, что выручил нас, — прочувствованно сказал Василий.

— Да пустяки, — махнул рукой Кузька.

— Слушай, Кузьма Иваныч, — по-деловому заговорил Дубов, — появилась реальная возможность прогнать упырей из Белой Пущи…

— Ты уж не впервой обещаешь, — перебил домовой, — и что?

— Уже сейчас преемники Григория, как я слышал, вынуждены поджать хвосты. Эти упыри поняли, что если даже князь Григорий не такой уж неуязвимый, как считалось два столетия, то сами они тем более. Теперь главное — нанести по ним решающий удар. В прошлый раз твоя помощь, Кузьма Иваныч, была для нас неоценима…

— Ну-ну, не подмазывайся, — засмеялся Кузька. — Выкладывай, чего нужно.

— Тебе с первой же оказией предстоит отправиться в Белую Пущу, в княжеский замок…

— Ни-ни-ни! — замахал ручками домовой. — Ты чего, на верную погибель меня посылаешь?! — И, помолчав, уже совсем по-деловому спросил: — И что я там должон делать?

— То же, что и здесь, — ответил Дубов. — Нет-нет, я имею в виду не чистить дымоходы, а следить за тем, что там у них происходит. А еще… Василий нагнулся к уху Кузьки и что-то зашептал. Домовой понимающе закивал.

Тут в дверь постучали, и на пороге появился Теофил:

— Боярин Василий, вас просит к себе Его Высочество.

— Иду-иду, — поднялся с кресла Василий. — Ты все понял, Кузьма Иваныч?

— Все, Василий Николаич! — весело ответил домовой и юркнул прямо в камин.

В коридоре на Дубова чуть не налетела Анна Сергеевна.

— Здравствуйте, Василий Николаич! — скривив губки, деланно обрадовалась она.

— Добрый день, Анна Сергеевна, — как ни в чем не бывало поздоровался детектив. Теофил деликатно прошел вперед и дожидался боярина Василия в конце коридора.

— Явились, чтобы вредить мне? — сощурившись, продолжала Анна Сергеевна. Дубов вздохнул:

— Вы сами себе вредите и своими действиями, и всем образом жизни. А я сюда явился в поисках истины и справедливости!

— Слова, слова… — покачала головой Глухарева. — А я вам предлагаю действовать заодно — у меня уже есть парочку заманчивых делишек на примете!

— Этого не будет никогда, Анна Сергеевна, — тихо, но непреклонно ответил Дубов. A госпожа Глухарева уже решительно запускала руку за корсаж.

— Если вы отвергаете меня, — с пафосом говорила она, откупоривая скляночку с прозрачной жидкостью, — то и жизнь мне ни к чему! — C этими словами Анна Сергеевна основательно приложилась к бутылочке и, крякнув, вытерла рукавом рот. — Ах, я умираю! — решительно заявила она.

— Ну и на здоровье, — улыбнулся Дубов.

Анна Сергеевна начала плавно оседать, томно закатывая глаза и издавая предсмертные стоны. Василий галантно подхватил даму одной рукой, другой же незаметно ущипнул ее.

— Ах вы противный! — взвилась лже-покойница, и тут же, изогнувшись, как кошка, прошипела: — Значит, война?

— Между нами другие отношения просто невозможны, — усмехнулся Василий. Извините, Анна Сергеевна, если у вас ко мне все, то я должен спешить меня ждет Его Высочество.

Анна Сергеевна посторонилась, и Дубов поспешил вслед за Теофилом. Но даже затылком он ощущал полный холодной ненависти взгляд госпожи Глухаревой.

— Вздорная женщина, — заметил Теофил. — Его Величество Александр такую и на порог не пустил бы.

Виктор встретил боярина Василия в своем рабочем кабинете — там, в отличие от покоев Александра, не было ничего лишнего, не говоря уж о всяком хламе, который у короля валялся даже на рабочем столе. Единственное, что привлекло внимание гостя, так это ржавая шпага, висевшая на стене.

— По преданию, эта штуковина принадлежала еще Георгу, — пояснил хозяин, уловив интерес боярина Василия. — Якобы она и послужила причиной его изгнания. Или, вернее сказать, последней каплей.

— Вот как?! — искренне подивился Василий.

— Ну да. Будто бы он выхватил шпагу и с криком: «Крыса!» проткнул занавеску. А там стоял некий почтенный царедворец.

— Ну, так эта шпага историческая реликвия, — заметил Дубов и подумал, что баронесса Хелен фон Ачкасофф дорого бы дала, чтобы заполучить такой экспонат к себе в коллекцию.

— Да пустяки, — пренебрежительно махнул рукой Виктор, — я ощущаю себя наследником не безумных выходок Георга на родине, а его полезных начинаний здесь.

— А начали с безумной авантюры, — подхватил боярин Василий и, спохватившись, добавил: — Надеюсь, Ваше Величество, я не позволил себе излишней?..

— Я как раз хотел поговорить с вами откровенно, — перебил Виктор, — безо всех этих утонченных церемоний… Скажите, что мне оставалось делать? Они бы так и так своего добились, ведь у нас даже собственных войск нет, уж не говоря обо всем прочем. А вступив с ними в соглашение, я могу хоть как-то держать положение под своим надзором и что-то сделать если и не во благо, то хоть бы не во зло Ново-Ютландскому государству и народу.

— Извините, Ваше Высочество, но мне кажется, что вы просто пытаетесь успокоить свою совесть, — отбросив «утонченные церемонии», откровенно высказался Василий. — И потом, вы все время говорите «они». Кто — они? Виктор подавленно молчал. — Князь Длиннорукий, Соловей-разбойник да неизвестно чьи наемники. Если что, их хозяева в Белой Пуще тут же от них открестятся — мол, знать не знаем, ведать не ведаем всю эту шушеру.

— Крыть нечем, — через силу усмехнулся Виктор.

— А вы для них — просто, извините, половая тряпка, которую они выжмут, вытрут ноги и выбросят, — продолжал боярин Василий.

— Что же делать? — с болью вырвалось у Виктора.

— Положение не столь уж безнадежное, — понизил голос Дубов. — Вы же сами видите, что упырям, которые в Белой Пуще, не до вас и не до князя Длиннорукого. Вам нужно повиниться перед вашим дядей и вместе с Беовульфом и прочими славными рыцарями изгнать отсюда всю эту нечисть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});