Новая жизнь вампира - Кали Манн

Слабый звук кондиционера, поддерживающего прохладу в помещении.

Шелест простыней, когда Джанет выгибает бедра, принимая мой член глубже в себя. Ускоренное биение ее сердца, когда я пью из нее. И лучший звук из всех… ее стоны экстаза, когда я доставляю ей удовольствие своим членом и клыками.

Я выскальзываю из нее и погружаюсь обратно, вжимая ее в мягкий матрас. Она двигает бедрами подо мной, пытаясь убедить меня трахнуть ее, но мне нужно действовать медленно. Это ее первый раз, и я клянусь, что доставлю ей наслаждение.

Я сосредотачиваюсь на глотке ее крови, чтобы не выпить слишком много и продлить удовольствие, которое доставляю ей кормлением. Джанет сжимается вокруг меня, и я поднимаю голову, обнажая клыки.

Ее металлический привкус все еще ощущается у меня на языке, и я знаю, что никогда не смогу ее отпустить. Я думал, что готов умереть, но Джанет показала, что я только начинаю жить.

— Пожалуйста, Арчи, — умоляет она. — Мне нужно больше.

Я стону и начинаю двигаться внутри нее, наблюдая за выражением наслаждения на ее лице.

Она извивается подо мной, подталкивая двигаться быстрее.

Я стараюсь двигаться по-человечески медленно, давая ей привыкнуть к моим размерам. Не могу поверить, что я у нее первый. Что я единственный мужчина, который когда-либо был внутри этой женщины. Что мне посчастливилось сделать ее своей.

Я провожу пальцами по ее груди, животу и все еще чувствительному клитору.

— Арчи, — стонет она, и я ухмыляюсь, показывая свои клыки.

В ее глазах не было страха, только желание.

— Ты ощущаешься так хорошо, — стонет Джанет.

— Ты ощущаешься лучше. — и это правда, потому что данный момент — лучшее, что я когда-либо испытывал за свою долгую жизнь. Так хорошо, что я не могу представить ничего приятнее.

Я хватаю Джанет за бедра, приподнимая их над кроватью, чтобы войти глубже. Ускоряю темп, когда она подталкивает меня — стонет и выгибается подо мной. Удовольствие нарастает внутри, и я не могу остановиться. Сжимаю ее так сильно, что, наверное, оставляю следы, но ее стоны удовольствия говорят мне, что Джанет наслаждается каждым мгновением.

Я продолжаю, желая, чтобы она первой получила удовольствие. Снова просовываю руку между нами и провожу большим пальцем по клитору. Она сжимается вокруг меня, и я делаю это снова и снова. Когда Джанет кричит, содрогаясь и сжимая меня, я позволяю себе расслабиться, присоединяясь к ней в блаженстве.

Жду, пока она восстановит дыхание. Затем ложусь сверху, все еще находясь наполовину внутри нее, и она гладит меня по волосам.

— Я была не слишком плоха? — спрашивает она. — Для первого раза?

— Слишком плоха? — я обхватываю ее лицо ладонями и смотрю прямо в глаза. — Ты была великолепна, моя прекрасная королева. Я хочу быть с тобой так каждый день остаток наших жизней.

Она моргает.

— Серьезно?

— Серьезно, — говорю я, усаживаясь рядом с ней и заключая ее в объятия. — Я знаю, мы только что познакомились. И знаю, что еще слишком рано… — я замолкаю, пытаясь найти способ выразить словами то, что у меня в груди. — Джанет, пока я не встретил тебя, то думал, что родственные души — это чушь собачья.

— Чушь собачья? — взгляд Джанет опускается мне между ног, и я чувствую, что снова становлюсь твердым.

— Галиматья, — говорю я.

— Что? — Джанет непонимающе на меня смотрит.

— Чушь собачья значит галиматья. — я пытаюсь придумать более современное выражение. — Абсурд.

— О… — шепчет она.

— Я думал, авторы выдумывают родственные души, точно так же, как они выдумали вампиров, которых нужно пригласить, но у них нет души. По крайней мере, я предполагаю, что у нас есть душа. — я притягиваю ее ближе. — Мы определенно не прокляты, просто мы другой биологический вид, чем люди. Но это не то, что я пытался сказать.

— Нет?

— Нет. — я качаю головой. — Я пытался сказать, что каким-то образом, с того момента, как ты появилась на моем крыльце, и до этого момента, прямо здесь, я влюбился в тебя.

— Влюбился? — шепчет она с широко раскрытыми глазами.

Я снова встречаюсь с ней взглядом и прижимаю руку к ее груди, прямо над сердцем.

— Ты тоже это чувствуешь, не так ли? — спрашиваю я. — Что мы созданы друг для друга.

— Родственные души… — шепчет она.

Я утыкаюсь носом в ее шею, борясь с желанием укусить.

— Вот именно.

— Я никогда не думала, что влюблюсь, — говорит она тихо. — Не думала, что где-то есть мужчина для меня.

Я улыбаюсь, показывая клыки.

— Не мужчина. Вампир.

Она кивает, не поднимая глаз. Я уж почти решаю, что она заснула, несмотря на ее несколько неровное дыхание и учащенное сердцебиение, когда Джанет шепчет:

— Я тоже тебя люблю.

— Ты не обязана отвечать тем же, если не готова. Я готов ждать. Столько, сколько потребуется. Я бессмертен… — и страстное желание выйти на солнце и положить конец своему бесконечному существованию полностью исчезло. Осталось только одно желание — оставаться рядом с Джанет вечно.

— Я не знала, что это может произойти так быстро, — говорит она. Затем, словно читая мои мысли, добавляет. — Но я не могу представить жизнь без тебя.

Я накрываю ее губы своими и притягиваю к себе для глубокого поцелуя. Не собираюсь заходить дальше, но у меня уже стоит. Я хватаю Джанет за бедра, но она отстраняется.

— Арчи… ты проживешь намного дольше меня… я, должно быть, как вспышка в твоей долгой жизни.

Я сажусь, не обращая внимания на нашу наготу и запах, витающий в воздухе после занятий любовью.

— Я люблю тебя, Джанет, и хочу быть с тобой всегда.

— Всегда? — спрашивает она, прикусывая губу. — Ты имеешь в виду, что я могу… стать вампиром?

Я киваю.

— Не знаю, — говорит она. — Мне нужна работа для оплаты счетов, а я не смогу этого делать, если начну избегать солнца и…

— За свою долгую жизнь я накопил кое-какое состояние. Тебе не придется больше работать, если ты этого не хочешь.

Она кивает.

— Что насчет Пейдж? И моей семьи? Я вижусь с тетей и кузенами на Рождество и поддерживаю связь с несколькими друзьями из библиотечной школы. Если я просто исчезну…

— Тебе не обязательно исчезать. Кот может переехать к нам, а ты сможешь видеться с семьей, по крайней мере, какое-то время. — я беру ее руки в свои. — Давай жить вместе.

Когда она задумывается, на ее лбу появляется морщинка, и у меня в животе появляется тяжесть. Мне нужно что-то сказать, что угодно, чтобы склонить чашу весов и убедить ее стать моей.

— Еда станет вкуснее, — выпаливаю я. — А секс — более восхитительным. — я ломаю голову