Проклятая Мангазея - Константин Волошин

губы.

Девушка сделала страшное лицо, ничего не ответила, а платочек спрятала у груди. Из этого юноша сделал вывод, что она вполне принимает его подарок.

Рядом стояли её мать с сыном Петькой и младшим на два года Глебом. Девушка сделала знак головой и Тимошка протиснулся подальше от семейства Якова. Тот служил службу и попадаться ему на глаза Тимошка никак не хотел. Особенно вблизи его домочадцев. Был доволен и тем, что Петька стоял впереди и не мог заметить ничего предосудительного со стороны юноши.

А Тимошка ликовал. Его усилия не пропадают даром. И весной надеялся соблазнить девчонку. К тому же как-то слышал мнение других девок относительно непутевости поповской дочки. Это могло быть наветом, завистью и всё же дало повод думать, что его попытка может увенчаться успехом.

А зима лютовала. С провиантом было плохо, однако для Тимошки такого не существовало. За последние три месяца он четыре раза участвовал в контрабанде рухляди и теперь деньги у него водились. Небольшие, но он не жаловался. Его мысли витали вокруг Агапки, и с каждым месяцем он всё больше уверовал в успех. Отец Яков и его супруга частенько с подозрением вглядывались в послушника. И всё же молодые люди старались быть предельно осторожны, и Петька лишь подозревал их в порочных деяниях, а застукать ему так и не посчастливилось.

Тимошка даже подумал, что не пора ли проучить Петьку за любопытство, но отбросил это, как слишком опасное дело. К тому же приближалась Пасха, и он надеялся на законных основаниях сорвать поцелуй у Гапки. Хотя и тут могли быть неприятности. И всё же Тимошка с надеждой и даже уверенностью смотрел в будущее. Батюшка вряд ли пойдёт на позор и согласится на их брак.

Уже началась весна, но снега лежали скованные морозом. Лишь день стал длиннее, солнышко начинало помаленьку греть.

Тимошка рассказал батюшке о его работе по вечерам и тот, скрепя сердце, не стал его наказывать строго. Лишь положил ему чтение деяний святых и Библии. А по ночам отбивать поклоны и молиться. Тимошка часто ленился и далеко не всегда исполнял наказание. Приходилось и получать подзатыльники, когда его уличали в обмане. Однако кто-то же должен делать домашнюю работу и помогать в церкви. А с Тимошкой было просто. Ему не надо было ничего платить, тем более что он подрабатывал на стороне.

По этому поводу Тимошка упросил Исая сделать ему фиктивную работу у своего дружка. У того была мастерская по пошиву обуви и тот согласился на такую аферу.

— Ты, Митяй, ничего не будешь парню платить, — увещевал Исай друга. — Просто будет числиться твоим работником в случае спроса. Всем говори про Тимошку-работника. Хотя вряд ли кто им заинтересуется. А работать чуток будет. Всё тебе помощь. Договорились?

Митяй думал недолго. К тому же Исай хорошо угощал его спиртным и даже привозным вином, что было редкостью в Мангазее.

И получилось так, что отец Яков встретил Митяя и поинтересовался:

— Как там мой послушник работает у тебя?

— Вроде неплохо, батюшка. Благословите, прошу.

— Бог благословит, Митяй. Что-то ты мало в церковь вносишь. Не по-божески поступаешь. Я ещё проверю тебя.

— Я исправлюсь, батюшка! — пообещал Митяй и кланялся в пояс, сняв шапку.

Дома отец Яков как-то вспомнил Митяя и заметил Тимошке:

— Твой Митяй хвалит тебя, отрок. Трудись, и Бога не забывай. И церкви должен пользу приносить не только работой, но и деньгами.

Его прозрачный намёк прямо взбесил Тимошку. Тут же подумал, что от жадности поп явно не помрёт.

Но подошла масленица, за ней Пасха, и Тимошка стал мечтать о поцелуе. Если получится, то остальное дело времени. И тогда… Даже думать было страшно, что будет тогда!

Глава 4

Весь город Мангазея пребывал в состоянии разнузданного веселья и пьянства. Пасха всем давала повод облобызать интерес своего сердца. И Тимошка с нетерпением выискивал возможность поцеловать Гапку. Он её уже несколько раз замечал во дворе, но никак не мог избавиться от зорких глаз Петьки и попадьи.

И тут он услышал, как матушка передала Агафье завёрнутые в чистый плат несколько куличей для приятельницы. Та жила на посаде и в сопровожатые послала сына Петьку. Агапка же, встретившись с Тимошкой глазами, призывно ухмыльнулась.

Тимошка тут же помчался за несколько домов в посад, где жила приятельница, и упросил знакомых парней отвлечь Петьку, даже затеять лёгкую потасовку. Тем более поповского сынка недолюбливали. Слишком был заносчив и дерзок.

Парни за пятак легко согласились слегка подраться, и трое их поджидали пару поповичей. Тут же пристали к Агафье и Петька стал задиристо выступать в защиту. Его свалили в снег, а девку испугали намеренно, и та пустилась бежать к избе подруги. Тимошка её уже поджидал у забора из брёвен.

— Что это ты мчишься, как угорелая, Гапка? — спросил юноша, выступая перед нею.

— Посадские напали! Едва убежала. Петьку лупят!

— Прямо так и лупят?! Это, наверное, вроде забавы. Праздники! А ты куда?

— Матушка просила отнести тётке Дарье куличи и кусок паски, — блеснула она глазами.

Тимошка рассмеялся, сгрёб её в охапку, прошептав на ухо:

— Христос воскресе, Гапа! — и впился в её холодные губы. Она дёрнулась и тут же успокоилась, затихла, перестала дышать. Глаза закрылись. Потом отшатнулась и с выпученными глазами прошипела:

— Люди кругом! Дурак ты, Тимошка! Что дома скажут?

— Так ведь все целуются. А ты мне так и не ответила…

— Да ну тебя, поганец! — воскликнула она, но глаза выдавали её. Они сияли и с нетерпением требовали продолжения. Тимошка оглянулся и опять приник к губам коротким торопливым поцелуем. Оба тяжело дышали, переводя дыхание.

— Ну всё! — опять вскричала девушка. — Теперь мы пропали! Матушка меня убьёт.

— А батюшка? — быстро спросил Тимоха, боясь больше матушку попадьиху.

— С ним легче. Он хоть что-то может понять, а мамка…

Оба боязливо оглянулись, и Тимошка спросил пытливо глядя в глаза:

— Так батюшка ещё может и позволить нам?..

— Чего позволить? — притворно спросила Агафья, вроде не понимая.

— Как чего, Гапа! Свадьбы нашей! Или ты против?

Агафья помялась, и всё же ответила, потупив глаза:

— Нет, но… этого просто не может быть. Никто из моих не позволит… Ты же ничего не имеешь. А мне тятя уже жениха ищет. Может, уже и нашёл. Пока молчит.

— Значит, ещё не всё потеряно, Гапа. Будем надеяться!

Девушка скривила красивые губки в гримасу недовольства, молчала, словно раздумывая и что-то решая. Ничего решить она не могла лишь ответила робко:

— Ты прости, Тимошка, да мне