Влюбленная мстительница - Мэрил Хэнкс

— Мне тоже, очень.

— Для вас все уже готово, мисс Стэджерфорд. Если желаете, я провожу вас наверх и все покажу…

— Думаю, мне лучше сделать это самому, — довольно нетерпеливо прервал ее Фергюссон. — У вас, наверное, еще полно дел, Молли.

— Это верно, мистер Фергюссон, — кивнула домоправительница. — Мне надо еще много чего купить к Рождеству, а магазины так переполнены… Могу я что-то сделать для вас, прежде чем уеду?

— Сварите, пожалуйста, кофе.

— Через пять минут все будет готово, — пообещала миссис Гарднер и с приветливой улыбкой покинула гостиную.

— Не могу сказать, что тут много чего показывать, — повернувшись к Белинде, сказал Освальд. — Но пока мы ждем кофе, проведу вас по первому этажу.

Он открыл двойные двери справа.

— Это парадная столовая, но я ею практически не пользуюсь. Когда бываю дома, то предпочитаю есть в кухне…

Столовая была таким же чудом, как и гостиная. Красивый камин занимал целый угол, на мраморной полке стояли фарфоровые часы, вся мебель принадлежала к прошлому веку.

— Следующее помещение — библиотека и одновременно мой кабинет.

Приятная светлая комната. Вдоль стен стоят заставленные книгами шкафы, также сделанные столетие назад. Единственной уступкой веку нынешнему было современное офисное оборудование, расположенное на большом старинном письменном столе красного дерева.

— Ну, в общем-то, и все, кроме кухни и еще, конечно, моей спальни, — приветливо сообщил Освальд. — Дом небольшой, как я и говорил. — Он вывел Белинду в коридор и показал на деревянную лестницу. — Раньше это была лестница для прислуги. Когда-то весь второй этаж был отведен для них и часть чердака тоже. С тех пор как я купил дом, они пустуют.

— Да, но у вас же есть прислуга.

— Только двое.

Белинда удивилась и нахмурилась. Великий Фергюссон, похоже, живет очень просто, что совершенно не соответствует созданному прессой образу.

— Кроме Молли, — продолжал Освальд, ведя свою гостью по направлению к кухне, — у меня есть еще уже знакомый вам Джонсон, но он живет в квартире над гаражом. Раньше это были конюшни.

Кухня оказалась большой и светлой. Хотя она тоже была отделана согласно моде девятнадцатого столетия, Белинда отметила, что на длинной стойке есть все новейшие приспособления, облегчающие труд домохозяйки. Сквозь открытые окна легкий ветерок влетал внутрь и трепал легкие светло-розовые занавески.

На столе стояли чашки тончайшего кремового фарфора с изящными розочками, такие же сахарница, сливочник и кофейник. Из носика поднимался парок, наполняя кухню изумительным ароматом. Миссис Гарднер сдержала свое обещание.

— Ну как, готовы пить кофе? — спросил Освальд.

Белинда кивнула и почувствовала вдруг, как, несмотря на тепло, по спине пополз холодок. Впервые они с Фергюссоном находились наедине, и ей отчаянно захотелось удрать, немедленно покинуть поле битвы.

— Положить вам сахару?

— Нет, только немного сливок, пожалуйста.

Она продолжала стоять, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Почему бы вам не присесть? — любезно пригласил хозяин дома.

Она подчинилась и села. Он устроился на стуле рядом с ней и принялся наливать в чашки божественный напиток.

Глядя на его руки с длинными, довольно тонкими пальцами и аккуратно подстриженными ногтями, Белинда удивлялась, как проворно они справляются с этой чисто женской работой. Умелые, искусные руки. Руки, знающие, как доставить женщине наслаждение.

Она представила, как они движутся медленными, ласкающими движениями по ее обнаженному телу, вздрогнула и учащенно задышала…

— Пожалуйста. — Освальд протянул ей чашку.

— Спасибо, — пробормотала в смущении молодая женщина, застигнутая врасплох.

Она неосторожно подняла голову — и встретила внимательный взгляд синих глаз. Фергюссон чуть улыбался, будто догадывался о том, что творится в ее голове.

Белинда попыталась сказать себе, что этого не может быть, просто потому что не может быть, но знала, что это не так. Освальд Фергюссон слишком опытный соблазнитель, чтобы не отличить откровенное сладострастное желание от чего-либо другого. Молодая женщина ощутила, как ее щеки медленно заливает яркий румянец.

Проклятье! Если он до сих пор еще не догадался, о чем она размышляет, то теперь-то уж точно поймет.

Совершенно багровая, Белинда смотрела куда угодно, только не на своего любезного хозяина, и с ужасом думала, кто же она, черт возьми, такая, если способна грезить о человеке, которого ненавидит и презирает.

Они совсем ей не свойственны, эти сексуальные фантазии и мечты. Как раз наоборот. Марта однажды даже сказала ей, что она ужасно старомодная и такая сдержанная, будто дала обет безбрачия, готовясь принять постриг.

— Если ты в ближайшее время не озаботишься своей сексуальной жизнью, — добавила подруга, — то скоро превратишься в сморщенную, вечно раздраженную старую деву.

Возможно, именно это чудовищное предостережение и заставило ее принять приглашение Чарли и начать с ним встречаться. Но ничего, увы, из этого не вышло. Чем больше он тянулся к ней, тем больше она отстранялась. Чарли постоянно обвинял ее в невнимании, в холодности и жесткости, в том, что она не любит его… что вообще не способна на чувства.

Белинда прилагала все мыслимые усилия, чтобы расслабиться и вести себя, как положено влюбленной девушке, но даже помолвка и подаренное Чарли кольцо не помогли, хотя она и пошла ему навстречу в отношении секса. Но без всякого удовольствия…

И вот теперь, пожалуйста, занята эротическими фантазиями в отношении Освальда Фергюссона!

Мисс Стэджерфорд попыталась затолкать ненавистные ей мысли подальше в закоулки сознания и обрести привычное хладнокровие, пока мелкими глотками пила кофе и смотрела по сторонам и в окна. Там, в саду, будто было разлито целое озеро роз самых разных форм и оттенков — розовых, белых, желтых, красных, темно-бордовых, черных, даже синих…

Повернувшись наконец к столу и к Фергюссону, Белинда поставила чашку и сказала:

— Я никогда раньше не встречала ничего подобного.

— И как, вам нравится то, что вы видите? — спросил Освальд, глядя на нее в упор.

— Я в восхищении. Просто изумительно! Знаете, с таким садом это немного напоминает мне кукольный дом.

Фергюссон тепло улыбнулся.

— Я знаю, что вы имеете в виду.

— Это, должно быть, уникальный дом.

С удовлетворением хозяин обвел взглядом кухню, посмотрел на розы за окном и подтвердил:

— Да, это так.

— А вы знаете его историю?

— О, конечно. Розовый дворец был построен сто с лишним лет назад известным американским архитектором Гринуэем для своей любовницы Розалинд Меррит. Она была танцовщицей, выступала на Бродвее. Их роман был в высшей степени бурным и страстным. Гринуэй женился бы на Роз, но, увы, у него уже была жена и двое детей — маленьких мальчиков трех и четырех лет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});