Разорванная клятва - Дмитрий Янтарный

понравился. Их поединок продолжался ещё минуту, после чего Анейраша схватила лиана и швырнула о землю. Но Сарефу показалось, что стревлог специально дал себя схватить. И вот, когда он упал, сразу четыре зелёные плети обрушились на него… и ни одна не достигла цели! Стревлог испарился буквально на пустом месте. А мгновение спустя он появился прямо перед эльфийкой и выдал в неё струю белого пламени.

После этого эльфийка неожиданно исчезла, как исчезли и её лианы. Просто испарились дымом, словно это были всего лишь иллюзии. Стревлог же сел отдыхать, подобрав под себя ноги. Оглядевшись, Сареф увидел, что Бакус к ним подходить не стал. Он маячил вдалеке и изо всех сил делал вид, что он здесь случайно, ничего не понимает и вот-вот собирается уйти. Но ожидаемо было и это. Если уж Анейраш был нужен Сарефу — то и разговаривать со стревлогом предстояло ему.

— Эй, — он окликнул стревлога, — ты же… Анейраш, верно?

Стревлог обернулся так стремительно, что за малым не вывихнул себе шею. Но, увидев Сарефа, расслабленно выдохнул.

— Живой? Здесь? Откуда ты меня знаешь? Что тебе нужно?

— Ну… вообще-то я искал тебя, — ответил Сареф.

— Ты кто вообще такой? — спросил стревлог, — и откуда меня знаешь? Я не имею дел с людьми.

— Меня послали другие стревлоги, — начал было Сареф.

— Ну, послали и послали. Нечего было им докучать, сам виноват, — хмыкнул Анейраш, — и ты искал меня только для того, чтобы мне на это пожаловаться?

— Не неси чушь! — рассердился Сареф, — ты пропал на пустом месте, и все стревлоги, которые отвечали за твою безопасность, чуть с ума не сошли от страха! Из-за этого их выгнали из Глумидана, и они не имели возможности найти тебя! Поэтому они наняли меня.

— Да-да, — махнул рукой Анейраш, — неудивительно, что стревлогов погнали с Глумидана. Над бесправными всегда можно издеваться, как угодно. Ничего, только дайте мне дожить до моих Системных Состязаний. Человеческий молокосос дал слово, что поможет мне с Параметрами. И я обязательно выиграю! И вот тогда посмотрим, как пойдёт пляска!

— Вообще-то этот молокосос — я, — представился Сареф, — мне очень приятно.

— В самом деле? Ну, не моя вина, — равнодушно махнул рукой стревлог, — мои братья сдержали же слово и провели тебя на твои Системные Состязания, как ты и хотел. Ты же не обижаешься, что я уже планирую твою помощь на свои Всесистемные? В конце концов, делить нам нечего. У тебя будут свои Всесистемные, у меня — свои.

— Меня не стоит называть молокососом, — мягко, но настойчиво ответил Сареф, — и я тебе говорю о другом. Когда ты исчез, тёмные эльфы испугались. Они решили, что стревлоги могут подумать, что они схватили тебя. И у них не было никаких доказательств своей невиновности, поэтому…

— Достаточно! — приказал Анейраш, — тебе придётся подождать.

С этими словами он встал и запустил огненный шар в лежавший по центру камень. Тот от прикосновения огня замерцал всеми цветами радуги, после чего на арене появился гном в сиреневой куртке и чёрных штанах. Он, подобно кроту или тому же Каменному Слизню, моментально закопался в землю, откуда на Анейраша полетели каменные стрелы. Тот аккуратно прыгал по арене, что-то выцеливая. Наконец, он прицелился и сотворил странный жест, что-то вроде толчка ладонью. В тот же момент очередной каменный столб, который вылез из-под земли, словно вдавило обратно. Раздался явный хруст костей, но гном из-под земли не вылез. По крайней мере, сразу. Вылез он несколько секунд спустя, облачённый в броню из… гибкого камня, что ли? Во всяком случае, этот слой брони нисколько не сковывал движения гнома. Напротив, он словно ускорял его, вдобавок полностью блокируя огненный урон Анейраша.

Но даже этого было мало. Он начал метать в стревлога… сгустки магмы. И любая оплошность могла стоить Анейрашу огромного количества здоровья. Но… в следующий момент Сареф нехотя признал, что Анейраш достоин быть Чемпионом своей расы. Потому что, переждав несколько атак, он, сблизившись с гномом, сотворил в руках серый, словно сотканный из дыма шест, которым нанёс с десяток стремительных ударов по броне гнома. Броня, на удивление, выстояла, но стревлог был к этому готов. Он снова сотворил своё толкающее движение ладонью, вот только теперь выглядело это так, словно он толкает что-то снизу вверх.

И это сработало! С омерзительным скрежетом каменная броня раскололась, и гнома подбросило в воздух. И Анейраш, расколов этот орешек, не упустил возможности добраться до мякотки. Он сделал стремительный замах обеими руками — и через всё поле со страшным свистом пролетел чёрный хлыст. Его атака была столь стремительна, что она… буквально рассекла на две части несчастного гнома, который, заорав от боли, испарился дымом. Анейраш же снова сел на землю, переводя дыхание.

— Что ты вообще такое делаешь? — спросил Сареф, — для чего это?

— Разве не очевидно? — ответил стревлог, не поворачивая к Сарефу головы, — тренируюсь. Вот это, — он указал на камень посреди поля, — особый артефакт. Он содержит в себе память всех Чемпионов, что когда-либо участвовали во Всесистемных Состязаниях. Каждый раз, когда я этого прошу, камень посылает мне случайного Чемпиона. Неважно, выиграл он Всесистемные Состязания или нет — на них приходят лучшие из лучших, и из каждого боя я извлекаю бесценный опыт.

— Но… зачем? Почему здесь?

— Потому что я стревлог, и ни один инструктор какой бы то ни было расы не станет меня тренировать. Поэтому за знаниями и опытом я пришёл сюда.

— За просто так? — с сомнением спросил Сареф, — тебя сюда привели, чтобы ты тренировался?

— Нет, — пожал плечами стревлог, — меня предупредили, что это место будет пить мои силы. И мои Параметры, возможно, упадут. И значительно. Но для этого у меня есть ты, молокосос. В нужный момент ты раскрутишь мне Параметры и вернёшь полную силу. И тогда я на Состязаниях буду таким же, как и планировал. Но с бесценным опытом борьбы с любым соперником! Параметры — это пустое! Их можно копить бесконечно долго — и всё равно их может не хватить. А вот опыт и знания — бесценны!

— Но почему здесь? — спросил Сареф, — почему нельзя было отнести тебя и этот камень на какой-нибудь необитаемый остров, где ты бы спокойно тренировался, и никто бы тебе