У нас убивают по вторникам (сборник) - Алексей Слаповский

– Слинял, зараза, – прокомментировала Маша.

Людмила не обратила внимания: глаза ее стали вдохновенными и закрытыми, хотя и были открыты; она видела теперь не окружающее, а свою историю.

– Тогда, выхватив мобильный телефон, Ольга позвонила мужу.

– А раньше-то чего не звонила? – встрял Глеб Галкин.

– Сказано же, сюрприз сделать хотела!

– А он не знал, что она прилетает?

– Не знал! Потому что ее на обратный рейс на другой самолет пересадили, вот она раньше и прилетела, причем на целые полсуток! – ответила Людмила, невольно выйдя из вдохновенного состояния. Но тут же опять вернулась в него, обняла себя руками, как бы желая удержаться от мелких эмоций, и, слегка раскачиваясь, продолжила:

– Георгий не отвечал на звонки. Смутная тревога обхватила Ольгу. Это была суббота, а в субботу Георгий никогда не выходил из дома, предпочитая пить пиво и просматривать спортивные телепередачи.

– А может, пиво кончилось, в магазин побежал? – мудро предположил Глеб Галкин.

– Сердце подсказывало Ольге, что тут что-то не так, – гнула свое Людмила. – Она позвонила его матери. Мать ответила неопределенно и уклончиво, что окончательно вселило ужас в сердце Ольги.

– Матери всегда своих сыновей защищают, – осуждающе вставила Маша.

– Тут Ольга обнаружила отсутствие многих вещей Георгия. До нее стала доходить страшная догадка, что здесь замешана другая женщина. За два месяца до этого она с Георгием была на свадьбе его младшей сестры, где обнаружила Георгия у туалета, где он страстно обнимал девушку, имя которой было Ирина, она была подругой друга жениха. На тот момент Ольга решила простить за счет алкогольного опьянения Георгия, который в таком состоянии плохо себя помнил. Но через неделю, взяв случайно телефон Георгия, она обнаружила там имя Ирина, которого до этого не было. Она, не желая скрывать подозрений, спросила Георгия, какая Ирина имеется в виду. Может быть та, с которой он без стыда и совести интимно стоял у туалета? Нет, сказал он, это другая Ирина, по работе. Но после этого имя Ирина исчезло из телефона.

– И появился Андрей, – мудро хмыкнул Глеб Галкин. – Знаем эти штуки.

– Сам, что ли, применяешь? У, кобели вы все! – Маша слегка толкнула Галкина, что тому было только приятно. Приятно ему также было, что его причислили к разряду кобелей, то есть успешных у женского пола мужчин. Хоть это, увы, было не так.

– Оно исчезло из телефона, – все более разгоралась Людмила, увлекаясь своим рассказом, – но Георгий стал задерживаться на работе, хотя будучи при этом работником ремонтного предприятия бытовой техники и имея нормированный день. Он ссылался на частные заказы на дому, но это было малоубедительно. Ольга высказывала свои подозрения, тогда Георгий стал приходить аккуратно, но неизвестно, что он делал во время ее отсутствия.

– Вот именно! – сердито сказала Маша. – Сутки туда, сутки обратно, что там мой Петр делает, хрен его знает. Я ему говорю: смотри, принесешь мне что-нибудь венерическое, я тебя просто на месте убью тогда. А он только смеется, зараза. Да нет, он меня любит, – успокоила себя Маша, не приведя никаких аргументов, которые, впрочем, женщине и не нужны, ей нужна только вера.

– Итак, Ольга догадалась, что Георгий ушел к Ирине, – взволнованно продолжала Людмила. – Ее поразила эта новость. Да, она знала, что такое бывает, что мужья уходят к чужим женщинам, но она не представляла, что это может случиться с ней.

– Все плохое с другими происходит, – мудро подтвердил Галкин.

– Вся вне себя от несчастья, но держа себя в руках, Ольга позвонила сестре Георгия, та позвонила бывшему другу Ирины, который остался другом ее жениха, то есть теперь мужа, и под ложным предлогом выяснила не только телефон Ирины, но и ее адрес – будто бы из-за необходимости посоветоваться относительно перешивки брючного костюма, который ей был куплен неудачно, потому что Ирина была портниха-подгонщица в ателье и на дому. Костюм отличный, импортный, недорогой, мерила в магазине – все нормально, принесла домой – на размер больше, то ли другой подсунули, то ли просто как-то обгляделась, поволокла обратно, не берут, – пояснила Людмила историю с костюмом, произнеся это все скороговоркой и обычными словами – вне рассказа. И, сделав паузу, вернулась в прежнее русло. – И тогда Ольга пошла прямо туда, по которому адресу жила подлая Ирина. Она вошла в подъезд, воспользовавшись местной старушкой, которая открыла дверь, поднялась на лифте и дрожащей рукой позвонила в дверь. Но в квартире никого не оказалось. Тогда Ольга села на лестнице и стала ждать. Проходили разные люди, но Георгия и Ирины не было. Наконец приехал очередной лифт, и Ольга услышала знакомый голос Георгия. Услышала она также женский голос. Ольга встала перед ними. Мертвец, вставший из гроба на кладбище, так бы не испугал эту отвратительную женщину, как испугала ее Ольга. Но Георгий постарался сохранить жизнерадостный и спокойный вид. Он сказал, что заехал просто так по поводу переговорить о пошиве себе куртки, потому что он никак не может найти себе нормальную куртку для его размера и фасона. Тут Ирина пришла в себя и сказала: «Георгий, ты же мне обещал, что мы не будем врать и скажем ей всю правду». – «Да, – сказал Георгий, – но ее надо подготовить, и я с ней прожил все-таки восемь лет». – «Ты мог ее подготовить раньше, – сказала Ирина, – мы договаривались об этом. Больше того, ты говорил мне, что ты с ней объяснился про нашу любовь и отношения». – «Хорошо, – сказал Георгий, – ты иди, а я ей все объясню». – «Нет, – сказала эта жестокая женщина, – говори при мне или мы расстанемся».

– Сссучка! – с присвистом выдохнула Маша. – Ну, и что?

– Ольга сказала им: «Если уж говорить, то сейчас и всю правду. Да, я желаю знать всю правду. Я уже поняла, что у вас грязные сексуальные отношения, этого мне не надо говорить, но скажи мне ты, Георгий, какое ты примешь решение, если я прощу тебя после твоей измены?» – «Это не измена, – закричала Ирина невыносимо противным голосом, – а это его ко мне любовь, а ты ему надоела!» Но Ольга мужественно не обращала внимания на ее выпады, а общалась исключительно с Георгием, потому что он был ее муж, а эта проститутка была никто. «Я слушаю тебя, Георгий», – произнесла она. И тут Георгий сказал, что да, так получилось, что он любит эту Ирину, и они теперь будут жить вместе с ее малолетним сыном.

– Как будто у самого дочери нет, – пробормотала Маша. – Ну, ну?

– Ольга мужественно вынесла это признание и опять села на лестницу. Она не произнесла после этого ни слова. Георгий и эта женщина постояли и ушли, не найдя никаких других доводов. Наступил вечер. Дважды Георгий звонил Ольге, пытаясь с ней поговорить по телефону, но она не хотела заочного общения. После этого он вышел и стал упрашивать ее одно из двух – или зайти в квартиру поговорить, или уйти домой. Но Ольга не хотела ни туда, ни туда. Наступила темная ночь. Хотя было лето, в подъезде было сыро и холодно. На следующий день было воскресенье. Георгий и Ирина затаились в квартире и ни разу оттуда не вышли. Только один раз приоткрылась дверь и тут же захлопнулась.

– Партизаны, – хихикнула Маша.

– Но вечером опять вышел Георгий и стал опять говорить с Ольгой, но бесполезно. «Я уйду или с тобой, – сказала она, – или умру тут». После этого выскочила бешеной фурией Ирина…

– Кем? – Маша была очень увлечена рассказом, но не хотела упустить ни одного оттенка смысла, поэтому и спросила.

– Фурия – это, ну, типа бешеная женщина, которая на всех кидается.

– Ага, – кивнула Маша, и по лицу ее было видно, что она запоминает хорошее слово, чтобы использовать его в практической жизни. Среди пассажиров народ бывает очень разный, а матом ругаться начальство не рекомендует, бригадир накачку делает перед каждым рейсом во избежание жалоб от пассажиров. А скажешь какой-нибудь скандалящей халде: «Фурия!» – и обидно, и не матом.

– Выскочила бешеной фурией Ирина, – Людмила подхватила там, где ее прервали, – и стала нецензурной бранью поливать Ольгу, что будто бы она не дает им жить. «Живите, – ответила Ольга, – я вам не мешаю, сижу и все». Следующие дни были превалирующим кошмаром. С утра Георгий и Ирина демонстративно ушли из дома, причем Георгий молчал – скорее всего потому, что она ему запретила. Маленького сына Ирины они взяли с собой, а потом не вернули, так как отвезли его к бабушке. Но сами вернулись вечером и опять молча прошли в квартиру. Там Ирина коварно напоила Георгия спиртными напитками, тот вышел и стал в беспамятстве ругать Ольгу и напоминать ей те поступки, в которых она никогда не была виновата. Но это говорил не он, это говорила его несправедливая злость. Не добившись результата, Георгию стало плохо и его стало тошнить прямо на лестницу, Ольга достала платок, чтобы помочь, но выбежала…

– Фурией! – с удовольствием подсказала Маша.

– Да. Выбежала фурией Ирина и закричала, что за ним есть теперь кому ухаживать, и начала тряпкой все вытирать, а потом принесла тазик и нарочно вымыла так, чтобы все стало мокро. Гергий в это время заснул у двери, Ирина потащила его в квартиру, а он начал на нее нецензурно возмущаться, а она закричала, что такими словами он может обзывать жену, а она не позволит. И утащила Георгия, – Людмила подумала и добавила, помня, что в книгах есть красивые сравнения с животным миром. – Как хищная птица утаскивает добычу в свое гнездо! После этого Георгий не показывался, из чего следует вывод, что она продолжала его держать в алкогольном дурмане, а сама предприняла самые непредсказуемые последствия. Она вызвала сначала милицию, но милиция, воочию убедившись в ситуации, не сочла нужным забирать Ольгу, так как не видела состава преступления, так как Ольга не врывалась в квартиру, а просто сидела, а документы у нее все были при себе и в порядке. Тогда Ирина вызвала психиатрическую бригаду, но психиатры как приехали, так сразу и уехали, поняв с одного взгляда, что еще неизвестно, кто тут на самом деле психованный. Тогда Ирина решила поступить в частном порядке и позвала на помощь своего брата с другом. Брат и друг взяли Ольгу за руки и за ноги и пытались втащить в лифт, но у Ольги оказались неимоверные силы сопротивления. Она расцарапала щеку одному и чуть не вырвала пальцами глаз у другого, тогда один из мужчин ударил ее.