Журнал «Вокруг Света» №02 за 1992 год - Вокруг Света

Домой

Вернувшись наконец в Ченстохову, мы обнаружили, что группа, как гласила оставленная на стоянке записка, уже двинулась в Брест. По ночным и изрядно загаженным паломниками улицам мчимся на вокзал. Город, где всего день назад бушевало веселье, будто вымер — все разъехались. Слава Богу, успеваем перехватить своих на вокзале. Подходит наш состав. Вагон берем штурмом: конкурентов — огромное количество. Но поезд вместо Бреста везет нас в Гродно. А там не пропускают через таможню, потому что декларации заполнены в Бресте — полная неразбериха. Едем в Брест. Все так соскучились по Союзу, что готовы расцеловать пограничников.

Краков — Ченстохова-Варшава — Лодзь

 

Василий Крыленко, корр. ИМА-пресс — специально для «Вокруг света» Фото И.Филиппенкова

Что видно с утеса мертвецов

«В коричневато-желтом полумраке я опасливо ступал по человеческим костям, хрустевшим под ногами. Нависающая над головой скала высотой 30 метров прорезана нишей. В нее с трудом могли бы втиснуться десять человек, но она каким-то непостижимым образом скрывает в своих мрачных глубинах три тысячи скелетов. Среди нагромождения костей тут и там виднеются полинявшие пыльные лоскутья. Кем были эти мертвецы? Как попали на это кладбище в поднебесье? Откуда пришли сюда? Почему при жизни поселились в этой суровой, иссушенной солнцем части Африки, где река Нигер прорезает Сахель?»

Э ти вопросы не давали покоя известному американскому журналисту и исследователю Африки Дэвиду Робертсу, который осенью два года назад предпринял увлекательное путешествие на этот до сих пор загадочный, окутанный вековыми тайнами континент. Путешествие оказалось удачным: Дэвид сумел найти ответы на большинство мучивших его вопросов.

Оказалось, что кости в нише Утеса Мертвецов — останки теллемов, народа, который просуществовал всего 500 лет, с XI по XVI век. После него не осталось почти никаких следов только пещеры на утесах, несколько сараев из саманного кирпича, прилепившихся к скалам, да искусно сделанные многочисленные погребальные статуэтки. Они-то и составляют основную часть загадочного наследия теллемов.

Большинство пещер теллемов труднодоступны; они, подобно пчелиным сотам, расположены в отвесной гряде скал из песчаника, известной под названием Бандиагара, которая тянется на 170 километров через центральные районы Мали. Эта скалистая земля, одно из последних «белых пятен», исследованных европейцами, стала прибежищем африканцев уже в 300 году нашей эры. Древнейший из известных науке здешних народов, толои, повидимому, просуществовал в этих местах всего несколько столетий, после чего буквально исчез с лица земли. Прошло более тысячи лет, прежде чем появились теллемы, но в XVI веке исчезли и они, вытесненные догонами, которые и поныне населяют несколько сотен деревень, разбросанных на площади в пять тысяч квадратных миль. «Мы с фотографом Жозе Азелом приехали в Мали, чтобы исследовать пещеры теллемов и познакомиться с жизнью их преемников, — рассказывает Дэвид Роберте. — Численность догонов — около 300 тысяч человек. Это земледельцы, которые живут согласно древним традициям предков и почти не соприкасаются с современностью. И хотя некоторые поселения догонов открыты для туристов, в основном эти люди живут по старинке под защитой высоких малийских плоскогорий, в потаенных долинах, в изоляции от белых исследователей и даже от своих же соплеменников».

 

Свидетельства этой разобщенности можно обнаружить в 35 диалектах догонов, которые нередко ставят в тупик переводчиков, если те удаляются хотя бы на полсотни километров от Санги — главного поселения этого народа.

Дэвид приехал в Африку в надежде узнать что-нибудь о таинственных догонах и их удивительных предках, возможно, лучших альпинистах и скалолазах древнего мира. И цели своей он достиг.

Если взглянуть из пещеры Трех Тысяч Скелетов, то весь нехитрый уклад жизни догонов предстанет перед вами, как на ладони. Вот две темнокожие женщины, занятые повседневной работой: на головах у них — тяжелые кувшины с водой, но женщины непринужденно болтают между собой, ступая босыми ногами по затененной редкими акациями каменистой тропе; вот поджарый старик, одиноко рубящий просо на окраине деревушки. Просо это непрестанно толкут в ступках догонские женщины, слаженно и монотонно напевая в процессе работы. А вообще по утрам в стане догонов тихо и туманно, и круг ежедневных занятий вечен.

Догонскую деревушку Ирели почти не видно издалека. Ее окружают только рыжие камни, трава и баобабы. Крытые соломой дома песочного цвета лепятся вдоль каменистых улочек. Тут же стоят амбары. Догонский амбар необычен и очень по-своему красив. Это квадратная башня, искусно сложенная из самана и соломы, покрытая конической кровлей и водруженная на невысокий фундамент. Амбаров в Ирели больше, чем домов.

Взрослое население встречает приезжих традиционным пожеланием здоровья гостям и их семьям, а детвора прыгает вокруг пришельцев, выкрикивая по-французски свою излюбленную фразу: «Как делишки?» Кто позастенчивее — прячутся по домам и украдкой выглядывают оттуда; более храбрые берут белых путешественников за руки и тянут за собой в узкие улочки, где под ногами суетятся цыплята и тявкают неказистые собачонки. Ходить по этим улочкам не очень приятно: они буквально сплошь покрыты стеблями крапивы, называемой здесь крим-крим. Поэтому добродушные и услужливые мальчишки чуть ли не на четвереньках ползут перед гостями, расчищая путь.

Здесь, как и в других районах Бандиагары, земля, пригодная для обработки, — драгоценность, поэтому многие местные жители строят дома на больших валунах, выкраивая для земледелия несколько лишних квадратных метров пашни. «Джинна», или «семейный дом», очертаниями повторяет человеческую фигуру: круглая общая комната — «голова», а вытянутые боковые помещения похожи на мощные руки, лежащие вдоль центральной «залы», которую можно образно назвать «туловищем».

В центре каждой догонской деревни находится тогуна — помещение, где собираются мужчины. Внутри на каменном полу в густом сумраке неподвижно сидят старейшины и взирают на всякого входящего с сонным безразличием. Женщинам путь сюда заказан, а между тем тогуна — самое прохладное место в селении; оно не имеет стен, кровля из снопов сушеного проса покоится на глинобитных колоннах в виде скелетов, олицетворяющих восемь мистических пращуров догонов. Рядом с тогуной обычно стоит хижина деревенского хогона, или шамана. Фасад ее украшен мрачной резьбой, грубыми колоннами и убран обезьяньими черепами и драгоценностями, вделанными в оштукатуренную стену.

Христианские и мусульманские миссионеры уже более ста лет живут рядом с догонами, но их деятельность трудно назвать успешной. Мусульманство приняли едва ли тридцать процентов всех догонов, число христиан и того меньше. Большинство придерживается сложной системы анимистских верований, согласно которым лисы предсказывают будущее, а по округе бродят духи. Догоны не любят покидать свои деревни после наступления темноты, и поэтому охотники, ищущие дичь по ночам и спящие на деревьях, считаются тут отважными героями, с коих должно брать пример. Кажется, что даже сам здешний ландшафт имеет некий религиозный смысл и значение. Самые крупные скалы наделены именами, как и некоторые баобабы: «Высокая Грудь», «Прародитель», «Маленькие Потомки». Создается впечатление, что руки догонов не обошли своим прикосновением ни одной, даже самой мельчайшей частицы родной земли. Продравшись сквозь густые колючие кусты на склонах холмов, можно увидеть заботливо положенные людьми камни, которые отмечают редко используемые или нехоженые тропы, лестницы, вырубленные в скалах, каменные подпорки, облегчающие путь между зубчатыми валунами. А в глубоких природных расщелинах вы ступаете по бревнам с вырубленными ступеньками, до блеска отполированными за столетия босыми ногами догонов.

На окраинах некоторых догонских селений стоят мрачные лачуги, раскрашенные символами мифического змея Лебе. Стены лачуг покрывает резьба — гротескные изображения женщин. Здесь уединяются догонские женщины в критические дни месяца.

Некоторые поселения догонов совсем опустели; народ покинул жилища в отвесных скалах и перешли в куда более прозаические обиталища внизу, на равнинах. «В одном из таких селений, — вспоминает Дэвид Роберте, — я наткнулся на больную старуху, которая лежала прямо на камнях пустынной улочки. Когда я и толпа сопровождавших меня мальчишек подошли к старухе, та вдруг пронзительно закричала, и мальчишки бросились врассыпную, будто от ведьмы.