Сторгическая любовь - Игорь Борисович Мардов

рода черновой сторгии. Низшее сторгическое благо, благо соприкосновения высших душ в общем случае добывается без специальных усилий и, теоретически говоря, доступно каждому. На этом самопроизвольном этапе сторгического строительства застревает добрая половина человечества. Великое множество супружеских пар делаются сторгически любимыми родственниками. Их родственная любовь отличается от других типов самостной любви тем, что она стыкуется со сторгической любовью.

В отличие от сторгии состояние предварительной сторгичности можно нажить в любом возрасте, и после 40 лет, после 60-ти лет.

Сторгичность как таковая есть одно из самых ценных качеств человека в отношении осуществления Замысла.

* * *

Любить ближнего как самого себя, то есть, как свое другое Я, – точная формула сторгической любви. Все дело, как понимать ближнего. В сентиментальном христианстве Х1Х века под ближним в этой заповеди понимался человек вообще. В ХХ веке под особенным ближним стали понимать особенно чужого человека, например, того или иного «меньшинства». В Средние века ближний – это человек своей конфессии. Ближний в Пятикнижии Библии – человек своего народа, общедушевный ближний. Тора предлагает каждому любить человека своего народа так, словно он сторгический ближний, свое другое Я.

Любить ближнего, словно самого себя – сторгический принцип, устанавливающий высшую степень общедуховной сплоченности народа.

В личной сторгиодуховной жизни, в со-жизни своего Я и своего другого Я, сторгический ближний создается в трудной и сложной душевной работе. В со-чувствовании, со-мыслии, со-действии людей в общедуховной национальной жизни ближний задан, определен сторгической сплоченностью народа.

Люби ближнего, словно самого себя – идеальная форма сторгических взаимоотношений нации. Но требования сторгической общедуховной любви не невозможные идеальные требования. Без крепости сторгической общенациональной любви невозможна полноценная жизнь народа.

Любовь к ближнему словно к самому себе – сторгическое национальное чувство.

У каждой народной души особенная психофизиологическая близость земляков. У каждой народной души своя культурная близость. У каждой народной души своя особенная – русская, немецкая, французская – сторгичность. Из века в век она сохраняет свой характер переживания радости и боли ближнего, свой образ любовности, добропорядочности, ласковости, душевной ответственности и жалости; и, конечно, свой особенный стиль самоотреченности – во всех ее ступенях, начиная с простой вежливости и предупредительности повседневного общения и кончая высшими образцами самопожертвования.

Национальная сторгичность закрепляется общим жизневоззрением, общим Вероисповеданием, традиционными нравственными установками жизни общества и общедуховной властью.

Сторгическая близость нации не вытекает из совместного бытия, этнического сходства солидарных душ, их сожительства и сосуществования. В ней устанавливается и действует иррациональное чувство общедушевного ближнего своего народа, предполагающего самоотречение по чувству душевной ответственности за него.

Чувство сторгического ближнего включает в себя чувство справедливости и переживается сторгической совестью, требующей взаимной душевной ответственности и самоотреченности.

Каждый человек несет в себе образ национального сторгического ближнего своего – "настоящего русского человека", если вы русский, или "настоящего грузина", если вы грузин. Но это не образ другого человека, а свой собственный образ в жизни своего народа. Образ этот по своей природе идеален, в нем – всё, что любят, что сторгически желает и ждет каждая душа в народе.

Требования сторгической общедуховной любви не невозможные идеальные требования. Без крепости сторгической общенациональной любви невозможна полноценная жизнь народа.

Сторгичность народной души не хранится в генах. Она существует, поскольку существует народная душа, и только тогда, когда она существует. Народ превращается в толпу не по низменности интересов и не тогда, когда перестает слышать своих идеологических наставников, а когда из народа уходит его сторгичность.

* * *

Русский народ – хотя бы в том его состоянии, в котором его застали Толстой и Достоевский, – особенно привлекателен своей лучащейся сторгичностью, которую он сам вроде бы не примечает, не выставляет и как бы не ценит в себе. Но она проявляется (или проявлялась?) во всем.

Русская простонародная сторгичность чрезвычайно трогательна, органична и полновесна. И составляет главное достояние Руси. Русскому человеку без сторгической жизни, не испытывая чувство ближнего, жить трудно. Он пьет, бывает, чтобы раскрепоститься и ощутить сторгическую близость. Непьющий человек, у которого даже нет потребности через алкогольное расслабление самости ощутить чувство сторгического братания, подозрителен ему. Есть на Руси всякого рода пьянство, но есть и это обаятельное пьянство, которого ни в каком другом народе нет.

Отношение к преступникам, в сострадании к ним как к падшим, отверженным и гонимым ближним, как и отношение к нищим, убогим, несчастным, несомненно продиктовано сторгической совестью русского народа. То же самое можно сказать и о так называемых социальных "уравнительных тенденциях" общинного типа в русском народе, которые порождены сознанием справедливости и, следовательно, сторгически неустранимы. С этим нельзя не считаться. Прав был когда-то и Столыпин, разрушавший общины ради экономического и государственного процветания страны, но прав был и Лев Толстой, гневавшийся на него за это по соображениям общедушевного здоровья нации.

* * *

Надо различать вынужденный сторгический рост и свободный сторгиодуховный рост. Для свободного сторгического роста необходимо волевое участие керува.

Вынужденный сторгический рост идет на всех (кроме наивысших) этапах сторгии. Но только самопроизвольная сторгия держится на нем. Поэтому труд самопроизвольной сторгии по силам всякому и в любом душевно здоровом состоянии жизни.

Вынужденный сторгический рост в самопроизвольной сторгии нацелен на обретение новой полноты жизни вошедших в первичное зацепление внутреннего мира мужчины и женщины. В сравнении со свободным ростом его дистанция короткая. Каждый в вынужденном сторгическом росте самопроизвольной сторгии стремится подойти к предельно заданному для него состоянию. Область работы вынужденного роста в самопроизвольной сторгии – свой внутренний мир и свое «Я».

Область сторгической работы в свободном росте есть не столько свой, сколько внутренний мир своего сторгического ближнего. Проявляется это и служением, и воспитанием, и самоотречением, и, разумеется, в самой сторгической любви, в которой двое свободно и радостно свиваются друг с другом.

В чистом виде свободный сторгический рост возможен во взаимодействии по сторгическому существу. В таком взаимодействии учатся свободному сторгическому росту и достигается такое ускорение собственно сторгического роста, которое необходимо для наибольшей активизации воль сторгического существа.

Обычно свободный сторгический рост рано или поздно замедляется. Для сохранения сторгии и усиления сторгического блага желательно участие общенародной жизни, которая обеспечивает и активно поддерживает ускорение сторгического роста. Самопроизвольная сторгия без общенародной сторгичности чрезвычайно затруднена. Плоды самопроизвольной сторгии вырастают из общедушевной сторгии, в одном народе.

9

Души должны быть приведены друг к другу для сторгии. В условиях, когда внутренний мир одного человека плотно закрыт от внутреннего мира другого пределами отделенности того и другого, это делается, как правило, пробойной силой любви-влюбления. Филия желает сторгию, желает возвести влюбленность на сторгические вершины. Влюбленность указывает сторгическим устремлениям души дорогу к другому сердцу, показывает на образ и предлагает его. Осуществиться сторгии без филических чувств чрезвычайно трудно.

Предсторгическое влюбление необходимо для того, чтобы пробить души и тем