С/С том 3. Фанатик. Билет в газовую камеру. Лабиринт смерти - Джеймс Чейз

В клубе работали очень привлекательные девушки. Все они были не старше двадцати четырех лет: проститутки и просто любительницы острых ощущений, желающие подзаработать. Девушки носили униформу: узкий лифчик, шелковые трусишки, позолоченные туфли на высоких каблуках. К пупку липкой лентой крепилась гвоздика. Пониже спины на одежде были вышиты надписи: «Не швартоваться!», «Это принадлежит мне!», «Не хватать руками!», «Нет входа!» и тому подобная чепуха.

Звездой среди девушек клуба, без сомнения, была Дрена Френч. Исходя из информации, которую получил Линдсей от детективного агентства, эта девушка приехала в Парадиз-Сити полтора года назад. Ей было двадцать два года, черноволосая, удивительно красивая. Моральных принципов у нее было не больше, чем у бродячей кошки.

Именно к ней, следуя инструкциям Линдсея, приехал Киган. Он вошел в клуб, кивнул швейцару, который одарил его дежурной улыбкой, отдал шляпу гардеробщице и, отодвинув красный вельветовый занавес, вошел в шумный, насквозь пропахший сигаретным дымом зал. Там сидело человек тридцать подгулявших матросов и несколько хорошо одетых мужчин — скорее всего, банковских клерков среднего разряда, которые пришли сюда расслабиться.

Киган сразу заметил Шайна О’Брайена, управляющего клубом, и стал пробираться к нему между тесно поставленных столиков, отмахиваясь от цеплявшихся девиц.

О’Брайен, высокий рыжеволосый ирландец с серо-голубыми глазами и перебитым носом, с опаской глянул на Кигана. Он не любил этого красавца, так как знал, что Киган очень опасен: профессиональный убийца.

— Привет, Шайн, — поздоровался Киган. — Похоже, дела у тебя идут хорошо.

— Как сказать. Еще слишком рано, — проворчал Шайн. — Ты бы посмотрел, что здесь будет твориться в два часа. Сегодня в гавань зашел лайнер. Представляешь, сколько здесь будет матросов!

— Да уж, — Киган закурил. — А где Дрена? — спросил он как бы между прочим.

— Занята. А зачем она тебе?

Киган улыбнулся.

— Успокойся, приятель, она мне нужна. Наклевывается небольшое дело, так что найди ее.

О’Брайен встревожился. Несмотря на шестерых вышибал и свою немалую силу, он все же побаивался Кигана.

— Послушай, друг, она представляет слишком большую ценность для клуба. Ты меня понимаешь? Я не хочу, чтобы она работала на тебя.

— Неужели? — Киган продолжал улыбаться. — Это плохо. Глохни, приятель, и приведи ее сюда. Иначе однажды ночью мы придем вместе с Лу… и отлично повеселимся. Так что вперед, ирландец.

Серьезную угрозу О’Брайен чувствовал с полуслова. Поколебавшись, он все же решил, что из-за Дрены не стоит рисковать по-крупному, и ушел. А Киган сел за один из пустых столиков.

Дрена Френч едва протолкалась к нему сквозь толпу матросов, руками отбиваясь от особо наглых. Она (шла в стандартной униформе. Лозунг на ее шортах гласил: «Попка — мое имя, страсть — моя натура».

Дрена остановилась рядом с Киганом и посмотрела выжидающе. Глядя на его кукольное лицо, никто бы нс подумал, что этот человек очень опасен. Но от О’Брайена она знала, кто этот красавчик, и не обманывалась насчет его внешности.

— В чем дело, дорогой? — сказала она, наклоняясь над Киганом.

— Переоденься, — коротко велел Киган. — Я буду ждать тебя на выходе через десять минут. У меня есть интересное предложение.

Дрена рассмеялась.

— Не проще ли подняться ко мне? Я работаю здесь и не могу покинуть заведение. Кроме того, меня не удивишь никаким предложением. Это так скучно.

Киган едва контролировал свои эмоции. Ему чесалось влепить увесистую оплеуху Дрене, но связываться с шестеркой вышибал О’Брайена как-то не хотелось. Подавив злобу, он сказал:

— Но моим предложением ты заинтересуешься, бэ-би. Речь идет о больших деньгах. У меня есть работа как раз по твоему профилю.

Дрена вздрогнула, изумленно уставясь на Кигана.

— Шутишь?

— Нет. — Киган вытащил из бумажника три банкнота по сто долларов и, поднявшись, сунул деньги в декольте.

— Торопись, бэби. Напоминаю: у тебя есть десять минут на то, чтобы переодеться. — И, не тратя времени на лишние слова, он вышел из клуба.

Из облака сигаретного дыма вынырнул О’Брайен.

— Что ему надо? — требовательно спросил он.

— Понятия не имею. — Дрена вытащила триста долларов из бюстгальтера и продемонстрировала их Шайну. — У него есть какая-то работа для меня. Могу я уйти, Шайн?

— Я не удерживаю тебя, — сказал О’Брайен. — Но будь начеку. Это кобра, и укус смертелен.

— Но не убьет же он меня! Я буду очень осторожна.

Повернувшись, Дрена ушла переодеваться, виляя бедрами, от чего ее лозунг закачался, как на демонстрации.

Пятнадцатью минутами позже она вышла из клуба.

Киган дожидался ее в «тандерберге». Он открыл дверь, и Дрена уселась рядом.

— Хозяину ты не нравишься, — сообщила Дрена, откинувшись на мягкую спинку кожаного сиденья. — Он сказал, что ты — вроде кобры.

— Ха! — Киган погнал машину по дороге. — Может, он и прав.

Киган остановил машину на пустынном пляже, погасил свет в салоне и повернулся к девушке.

— О’кей, бэби, поговорим о деле. Вначале — о плате за услуги. Если ты разыграешь карты, как надо, получишь десять тысяч долларов. Придется выложиться на полную катушку. И я не шучу. Десять тысяч. В случае успеха… твоей миссии.

Дрена в изумлении открыла рот. Она глянула в холодные маленькие зеленые глаза, и волна возбуждения прокатилась по ее телу. Парень знает, что говорит. Долгий опыт общения с мужчинами подсказывал ей это.

— Продолжай, — сказала она дрожащим голосом, сжимая пальцы в кулак, чтобы унять предательскую дрожь. — Это звучит получше всякой музыки

— И не говори, — улыбнулся Киган. — На десять тысяч можно пожить в свое удовольствие. — Он закурил сигарету, но ей не предложил. Чего-чего, а хорошие манеры отсутствовали у Чета напрочь. Женщин можно использовать по назначению, но любезничать с ними — чистейший абсурд. — Это парень, Фред Льюис. Я интересуюсь им.

Дрена очень удивилась.

— Фредди? С чего бы это?

— Слушай, бэби, я говорю, ты слушаешь. Никаких вопросов. Льюис… как у вас с ним?

Она пожала плечами, сделав недовольную гримасу.

— Липнет ко мне. Может, позже… я не знаю… но он хочет жениться на мне. Он так говорил. Когда клуб мне осточертеет, я, может быть, и пойду на этот шаг. Но не сейчас.

— Какие у тебя к нему чувства?

Дрена равнодушно пожала плечами.

— Да он просто помешался на мне. Это, наверное, приятно, когда имеется мужчина, который по уши влюблен. Но он беден. А девушке нельзя жить без денег.

— Он спит с тобой? — прямо спросил Киган.

Дрена оскорбленно выпрямила спину.

— Какого черта? Да ты знаешь…

— Умолкни, — оборвал ее Киган. Сквозь лобовое стекло он смотрел на набегающие на песок волны прибоя. — Я спрашиваю тебя… у тебя с ним что-то было?

Дрена некоторое время нерешительно молчала, потом пожала плечами.

— Ну… Если такой простофиля хочет жениться на девушке моей профессии, то она должна держать колени крепко сжатыми. Что, у меня головы нет на плечах?

Киган повернулся и взял с заднего сиденья кейс, положил на колени и открыл.

— Раскрой глаза, бэби.

Дрена даже перестала дышать. В кейсе, аккуратно запечатанные, покоились пачки пятидесятидолларовых банкнотов. Столько денег она видела впервые в жизни.

— Здесь десять тысяч долларов, — негромко сказал Киган. — И все они будут твои, если ты хорошо проведешь дело.

Он позволил Дрене еще несколько секунд полюбоваться деньгами, затем захлопнул крышку.

— Говори, — Дрена прерывисто дышала. — Кроме убийства, я готова на все, мой красавчик.

И Киган рассказал.

Клиника Гаррисона Уэнтворта располагалась далеко от города, в укромном месте залива, так что из окон можно было любоваться морем и находящимся вдалеке причалом для яхт. Массивное здание занимало участок примерно в три акра и стояло посреди безукоризненно ухоженной лужайки. Вокруг клиники была построена высокая стена. Пожилой сторож в будке у ворот встречал посетителей со старомодной вежливостью.

Охрана здесь была строгая. Каждый пациент содержался в отдельной палате, дверь которой запиралась на два замка. В каждом коридоре дежурил опытный санитар. В палатах — кондиционеры. Окна с небьющимися стеклами прикрыты стальными жалюзи. Это не тюрьма, но ни один из пациентов пока что отсюда не сбежал.

Клиника — одна из самых дорогих и привилегированных в мире. Она рассчитана на пребывание двухсот человек, но в настоящий момент в ней находилось лишь сто двадцать два пациента. Все — люди с положением, есть молодые, но в основном это старики, по крайней мере, пятьдесят из них — опасные. Буйные сумасшедшие.

Кроме доктора Хертца, заведующего клиникой, в штат входили два врача, сестра-хозяйка и десять санитаров. На каждого из этих санитаров Линдсей в детективном агентстве получил подробное досье. Изучив их, Линдсей остановил свой выбор на Фреде Льюисе как на наиболее подходящей кандидатуре для такого рода работы.