Систематическое богословие - Луи Беркхоф

совершает зла и, следовательно, не знает, что это значит на практике. Скорее всего, дерево было названо так потому, что оно призвано было определить, во-первых, будет ли человек в будущем добрым или злым, и, во-вторых, позволит ли человек Богу решать, что для него хорошо, а что плохо, или будет принимать самостоятельные решения. Но по какой бы причине дерево так ни называлось, данный Богом запрет имел целью испытать послушание человека. Это был просто тест на послушание, поэтому Бог никак не объяснял и не оправдывал Свой запрет. Адам должен был показать полную готовность подчинить свою волю воле Бога.

2. Сущность первого греха. Первый грех человека был типичным грехом — в нем ясно проявилась истинная его сущность. Она заключалась в том, что Адам противопоставил себя Богу, отказался подчиниться Его воле и не позволил Ему определять ход своей жизни. Он попытался забрать у Бога право решать свою судьбу и захотел самостоятельно определять свое будущее. Человек, который не мог ничего требовать у Бога, за исключением выполнения обещания за безукоризненное соблюдение всех требований завета дел, отрезал себя от Бога и поступил так, как будто у него были какие-то права. Возможно, уже у Евы закралась мысль, что повеление Бога нарушает права человека, поэтому, отвечая на вопрос сатаны, она повторила слова Бога и добавила фразу: «и не прикасайтесь к ним» (Быт. 3:3). Она явно желала подчеркнуть, что считает повеление необоснованным. Противопоставив свои права правам Бога, человек нашел в себе новую точку опоры и стал действовать против Творца. Поэтому ему захотелось быть как Бог, по этой же причине он усомнился в добрых намерениях Бога, повелевшего не вкушать плодов с дерева познания добра и зла. Первый грех — это совокупность нескольких составляющих. Разум породил неверие и гордость, воля — желание быть похожим на Бога, а сердце ощутило порочное удовольствие от вкуса запретного плода.

Г. Искушение как повод первого греха, или грехопадения

1. Порядок действия искусителя. Грехопадение произошло вследствие искушения человека змеем, посеявшим в человеке семена неверия и недоверия. Несомненно, главной задачей искусителя было заставить согрешить Адама, поскольку он был главой завета, однако змей решил обратиться к Еве. Вероятно, он сделал это по следующим причинам. Во-первых, она не была главой завета и не ощущала такого бремени ответственности. Во-вторых, она получила повеление не напрямую от Бога, а опосредованно, и поэтому в нее легче было заронить сомнения и подогреть желание оспорить запрет. В-третьих, через нее было легче всего подступиться к Адаму. Порядок действий искусителя совершенно ясен. Сначала он сеет семена сомнения: он ставит под сомнение Божьи добрые намерения и называет Его повеление нарушением свободы и прав человека. Поняв из ответа Евы, что семена сомнения дали всходы, он подсеивает семена неверия и гордости, отрицая, что преступление приведет к смерти, и утверждая, что причиной повеления было эгоистичное желание Бога удержать человека в подчинении. Он уверяет, что, вкусив от дерева познания добра и зла, человек станет подобным Богу. Ева в предвкушении чего-то лучшего посмотрела на дерево, и чем больше она смотрела, тем вожделеннее казался ей плод. В конце концов желание взяло верх, и она съела плод и дала мужу своему, и он съел.

2. Интерпретация искушения. В истории было сделано немало попыток объяснить историю грехопадения, предпринимаются они и сегодня. Некоторые считают весь отрывок Быт. 3 аллегорическим описанием постепенной деградации человека. Барт и Бруннер полагают, что описание первозданного состояния человека и его грехопадения — миф. Творение и грехопадение — это не история, а сверхистория (нем. Urgeschichte), и поэтому одинаково непостижима для человеческого разума. История в Бытии лишь учит нас, что, хотя сейчас человек и не способен творить добро и подчинен закону смерти, такое положение вещей совершенно не обязательно. Человек может освободиться от греха и смерти благодаря жизни в общении с Богом. Именно такой описана жизнь в раю, и она предвосхищает будущую жизнь, дарованную нам в Том, чьим прообразом был Адам, — во Христе. Однако это не та жизнь, которой человек живет сейчас или жил в самом начале истории. Рай — это не географическое понятие, это место, где Бог — Владыка, а человек и все остальные сотворенные существа добровольно покоряются Ему. Рай прошлого не принадлежит человеческой истории. Барт говорит: «Когда началась история человечества, когда возникло человеческое время, когда начались время и история, а за человеком оказалось первое и последнее слово, тогда рай исчез»123. Бруннер пишет приблизительно о том же: «Как бессмысленно спрашивать, где произошло творение, так же бессмысленно спрашивать, где произошло грехопадение. Творение и грехопадение лежат за пределами видимой исторической реальности»124.

Некоторые не отрицают историчность повествования в книге Бытие, но утверждают, что змéя следует воспринимать не буквально, как животное, а как символ алчности, сексуального влечения, заблуждения или сатаны. А другие полагают, что все сказанное о змее нужно понимать метафорически. Однако Писание опровергает все подобные толкования. Очевидно, что отрывки, предшествующие Быт. 3:1–7 и следующие за ним, — это историческое повествование. Авторы библейских книг воспринимают его буквально (Иов. 31:33; Еккл. 7:29; Ис. 43:27; Ос. 6:7; Рим. 5:12, 18, 19; 1 Кор. 15:21; 2 Кор. 11:3; 1 Тим. 2:14), поэтому мы не имеем права утверждать, что данные стихи, являющиеся неотъемлемой частью повествования, могут пониматься в переносном смысле. Более того, змей перечисляется среди животных (Быт. 3:1), поэтому замена слова «змей» словом «сатана» ничем не может быть оправдана. Написанное в Быт. 3:14–15 подразумевает, что был наказан настоящий змей. И во 2 Кор. 11:3 Павел говорит о нем как о реальном змее. Можно представить, как змей выразил какую-то мысль хитрыми действиями, но совершенно невозможно вообразить, что змея могла вести разговор, который записан в Быт. 3. Без сомнения, все действия змея, включая речь, можно объяснить только присутствием в нем некой сверхчеловеческой силы, которая в Быт. 3 не названа. Писание дает нам понять, что змей был всего лишь инструментом, настоящим искусителем был сатана. Точно так же позже он действовал через людей и свиней (Ин. 8:44; Рим. 16:20; 2 Кор. 11:3; Откр. 12:9). Змей был подходящим существом для сатаны, потому что он олицетворяет грех. Змей символизирует грех, потому что, во-первых, он хитрый обманщик, а во-вторых, его укус смертелен для человека.

3. Грехопадение из-за искушения и возможность восстановления. Было высказано предположение, что, поскольку грехопадение человека произошло из-за искушения извне, человек получил возможность восстановить свое положение, в отличие от падших ангелов, которые согрешили под воздействием внутренних факторов. Однозначного ответа на этот вопрос нет. Однако какое бы значение факт искушения не имел, одного его не достаточно, чтобы объяснить, как святой Адам мог согрешить. Мы не можем постигнуть, каким образом искушение оказало такое губительное воздействие на святую личность. Еще труднее объяснить происхождение греха в мире ангелов.

 

Д. Эволюционное объяснение происхождения греха

Понятно, что теория эволюции не может принять учение о грехопадении; некоторые либеральные богословы отвергают его, поскольку оно не согласуется с теорией эволюции. Правда, есть несколько достаточно консервативных богословов, таких как Денни, Гор и Орр, которые признают эволюционное объяснение происхождения человека, хотя и с оговорками, и считают, что оно в некотором смысле оставляет место и для учения о грехопадении. Но при этом они рассматривают историю грехопадения как миф, как аллегорию некоего морального переживания или нравственной катастрофы, произошедшей в начале истории и приведшей к страданиям