Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать - Мария Максонова

населения это не распространялось, но… но я и сам говорил, что не считаю Рику ниже себя.

Я совсем запутался. Покосился на нее — сидит на соседнем сиденье, нервно крутя обручальное кольцо на пальце. Букет дорогущих свежих цветов небрежно кинула на заднее сиденье к Сигу, который не уставал щебетать что-то бессмысленное, не позволяя повиснуть в машине напряженной тишине.

Еще и этот майор Торвисон, который поздравил нас с будущим бракосочетанием, назвав меня по фамилии. Я его не узнал, но Рика пояснила, что он тоже работает в полиции. «В головном отделении», — заметил он многозначительно, намекая на свой высокий статус. Я никогда не интересовался начальством больше необходимого, считал своим призванием хорошо делать работу на своем месте, но сейчас чувствовал себя не в своей тарелке. Что именно он слышал обо мне? В голову даже закрались странные мысли, что он пытался что-то выяснить обо мне через Рику, но это было бы слишком безумным планом, никто не мог предполагать, что я поеду сегодня ее встречать после экзамена.

Кажется, это дело совершенно сводит меня с ума, в голове рождаются самые фантастические подозрения. Но в словах Торвисона все равно до сих пор мнилась насмешка, когда он сказал:

— Поздравляю, следователь Стейнсон, вам очень повезло с невестой, она потрясающая молодая женщина.

— Она еще не дала своего согласия на брак, — буркнул я мрачно.

— Но она обещала подумать, а это уже очень много, — улыбнулся он широко и, как мне показалось, издевательски.

Я сжал руль так сильно, что он жалобно скрипнул. Рика покосилась на меня неодобрительно, и я постарался состроить менее зверское выражение на лице, но, кажется, не очень хорошо получилось — она отвернулась к окну.

Что ж за день сегодня такой, все из рук валится!

Я подвез Рику к подъезду:

— Я хотел бы все обсудить, — попросил, косясь на Сига. Тот понятливо кивнул и выскочил из автомобиля.

— Я не уверена, насколько это прилично, — пробормотал она, не глядя на меня.

— Я сделал тебе предложение. Посидеть рядом в машине недолго в публичном месте уж точно не возбраняется.

— То есть, пока ты не делал мне предложения, это было для меня позором? — она обернулась, одарив меня гневным взглядом.

— Нет, — я замялся.

— Я поняла, что прежде слишком доверяла тебе, и теперь не смогу полагаться на твое мнение в этих вопросах. Я вела себя опрометчиво, но теперь у меня есть планы на жизнь в этом мире, и я должна остерегаться всего, что может им помешать.

Она взялась за ручку двери.

— Постой! — я схватил ее за запястье. Один яростный взгляд, и мои пальцы обжигает пламя, пробежавшееся по ее коже. Рика выскакивает из машины и громко хлопает дверцей. — О, демоны преисподней! — кастую заклинание льда, чтобы охладить обожженные пальцы.

Хочется просто плюнуть и уехать, забить на это все, дать остыть ей и себе за одно. Я тоже не из железа, чтобы такое терпеть! Я уже собираюсь активировать двигательный артефакт, но все же медлю. Что-то в ее словах было не так, за что-то зацепилось мое внимание.

Позор, который может ей помешать осуществить планы, нежелание полагаться на мое мнение в этом вопросе… то есть мое предположение, что это в их мир куда более строгие порядки, было неверным? Тогда на чье мнение Рика могла бы положиться?..

Ответ пришел сам собой. Я немного подождал, потом обошел здание и проверил, что окна в комнате Рики загорелись, то есть она пошла домой, а не в госте к любимой подружке. Значит, можно будет спокойно поговорить.

Поднимаясь по лестнице, я пытался сообразить, как построить наш будущий разговор, но в голову ничего не приходило. Нужно было узнать всю последовательность логики Рики, все, что она делала и слышала от других, чтобы понять ее позицию. Добравшись до четвертого этажа, постучал в знакомую дверь.

— Кто там? — доброжелательно отозвалась матушка Гудда.

— Это я, Эрик Стейнсон, матушка Гудда, здравствуйте! — улыбнулся я.

— О, это Эрик!.. — потом послышалась какая-то возня за дверью.

— Я не желаю с вами разговаривать, мистер Стейнсон! Уходите! — послышался уже строгий голос Кейи из-за двери.

— Кейа, это очень важно! — попытался донести я.

Я почти слышал из-за двери, как она сопит недовольно, но молчит, не желая открывать дверь.

— Что тут происходит? — по лестнице поднялся Сиг. Наверное, он за мной следил. Или за своей Кейей.

— Я хотел поговорить с тобой о Рике. Кейа, открой, пожалуйста! — я вновь постучал в дверь.

— О, понятно… — протянул Сиг.

За дверью стало очень тихо, а потом щелкнул замок и дверь распахнулась так резко, что мне пришлось отскочить, чтобы не получить в лоб.

— Ты на его стороне! — возмущенно вскричала Кейа, тыкая пальцем в Сига.

— Да Рика просто не так все поняла!.. — попытался объяснить тот.

— У вас всегда так! Одни отговорки у всех парней: не так поняла, не на то понадеялась, приняла желаемое за действительное… И как я только могла тебе довериться!..

— Нет, ты не поняла!..

— Вот уж точно!

— Но Кейа!

— Не подходи ко мне больше, видеть тебя не хочу! — она резко захлопнула дверь.

— Кейа! — он попытался дернуть ручку на себя, но Кейа успела задвинуть засов.

— Никогда за тебя замуж не пойду! Никогда! — послышалось из-за двери.

— Но ты же обещала подумать! — проныл Сиг.

— Нет тебе веры, предателю!

— Ты не понимаешь!..

— И слушать не буду, не буду слушать! — еще несколько стуков, а потом за дверью послышалось громкое пение.

— Ты ведешь себя как ребенок! — возмущенно рыкнул Сиг.

В ответ на это пение стало только громче, я прямо-таки видел, как она заткнула уши руками и пела, чтобы точно ничего не слышать, как ребенок.

Я закрыл лицо руками, стараясь не смеяться, настолько все это было глупо. Сиг бросил на меня мрачный взгляд:

— Ничего, как только все прояснится, она меня простит.

— Ты уверен?

— Конечно! У нас слишком долгие отношения, чтобы они были разорваны из-за какого-то недопонимания.

Я был в этом совсем не уверен, но не стал встревать. Вместо этого я съездил на рынок и купил простенькую глиняную вазу подходящего размера и оставил в ней цветы под дверью Рики, надеясь, что она найдет их завтра с утра и, быть может, несмотря на обстоятельства, они покажутся ей красивыми, хоть во время пути они и помялись немного. Подумав, вырвал лист из блокнота и, написав записку, подложил ее под вазу.

Из-за всей этой истории голова пухла, но день еще не закончился, нужно было возвращаться на работу. Это было даже проще, чем думать о Рике,