Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина - Олег Дивов

– Долго не продержится… – сказал Рашен, непонятно кого имея в виду.

* * *

– Готово? – спросил коммандер Файн. – Ну, пронеси, господи! Эх, лейтенант Рипли, милая барышня, ты прости меня, насильника, а только иначе нельзя. Джонни… Пошел!!!

Скаут выстрелило из глубокой шахты на борту мегадестроера, как пробку из бутылки шампанского, которую основательно встряхнули.

– Куда еще понесло этого идиота? – спросил командир «Старка» у своего помощника. – Сам же просился к нам в шлюз, посланник, мать его за ногу…

– Я так думаю, господин вице–адмирал, – глубокомысленно сообщил помощник, – что у нейтрала с перепугу шарики за ролики окончательно зашли. Вы же слышали, он и так какой–то прибабахнутый…

– Хрен с ним, – отмахнулся командир. – Готовимся к абордажному маневру. Попробуем взять этих уродов живьем. Энергии в накопителях им хватит еще минут на десять, а потом они наши…

– Господин вице–адмирал, сэр! – встревоженно позвал навигатор. – Смотрите!

– Куда? – спросил командир.

– Смотрите! – повторил навигатор, увеличивая изображение в том из секторов экрана, где вовсю улепетывал разукрашенный венерианскими гербами скаут Файна. – Я не знаю, куда этот кретин намылился, но он где–то забыл свой реактор!!!

– Где?!! – хором спросили командир и помощник.

– Фокстрот виски! Фокстрот виски! – проорал знакомый голос на аварийной волне. – Фокстрот альфа браво! Фокстрот альфа браво!

– Вот тебе и нейтрал… – пробормотал командир. – Что он хочет этим сказать? FW, а потом FAB… Что бы это значило? И где его реактор? Что–о?!! Продуть главный шлюз! Немедленно продуть главный шлюз! Продуть главный шлюз немедленно, я приказываю, мать вашу… А–а–а–а!!!

– А вот и Абрам! – воскликнул в ходовой рубке «Тушканчика» Боровский. – Видите?

– Голосовое сообщение на аварийной волне, сэр! Передает скаут нейтралов! Группе F предупреждение! Группе F – все назад! Сэр…

Рашен, не раздумывая, бросил корабль в немыслимую по крутизне петлю.

– Плохо видно, шеф… – прохрипел раздавленный перегрузкой Кристоф. – Посмотрите, мне кажется, он без реактора…

– Главное, чтобы он догадался заварить им внешний люк… – выдавил Боровский.

«Старк» неожиданно жахнул из главного калибра, но только не вслед «Тушканчику», а по скауту Файна. Разведчик, видимо, ждал такой благодарности и виртуозно уклонился.

– Это за тебя, Andrey, – прошептал Рашен, выжимая из корабля все, на что тот был еще способен. – Это за тебя, мой хороший… Техники! – вспомнил он. – Сейчас опять долбанет! Если хотите попасть домой, рожайте еще один комплект предохранителей!

Ходовую рубку залил холодный белый огонь. Но за долю секунды до того, как экраны в очередной раз погасли, компьютер успел нарисовать перед астронавтами восхитительную картину, открывшуюся его сенсорам за кормой.

Там развалился пополам мегадестроер «Эрик Джон Старк».

* * *

Рашен, Файн и Боровский сидели на бетонной дамбе, отделяющей водохранилище от города. Далеко позади бухал, забивая сваи, паровой молот. Там де Вилье заново отстраивал кирпичный завод.

На берегу водохранилища раскинулся палаточный лагерь. А совсем на краю земли, у самого горизонта, оплывшей горбатой тушей возвышался над лесом искалеченный «Тушканчик», радиоактивный и окончательно потерявший ход.

У всех троих астронавтов цвет лица был нездорово загорелый, а движения замедленные и нечеткие. Так сейчас выглядел каждый счастливчик, вышедший живым из боя над Землей. За прошедшие сутки экипажи съели весь противорадиационный арсенал доктора Эпштейна и готовились растерзать запас химии доктора Ллойда.

Освобожденный из тюрьмы ликующим народом Эссекс обещал прибыть к рассвету. У контр–адмирала был забот полон рот, он пытался вырвать из жадных лап временного правительства честно сдавшегося ему Дядю Гуннара. Адмиралу Кёнигу собирались заодно с Директорами рубить голову, а он был сейчас позарез нужен для комплектации нового флота.

– Боюсь я, ребенка она потеряет, – вздохнул Рашен, щурясь сквозь темные очки на бредущую по берегу далеко в стороне фигурку.

– Эссекс завтра прилетит, отвезет ее в клинику. Док говорит, обойдется.

– Как знать, Жан–Поль, как знать… Обидно будет, да?

– Я бы на вашем месте, драйвер, тоже полетел.

– Не могу я сейчас, – пробормотал Рашен, уютно складывая руки на коленях и опуская на них голову. – Мне там покоя не дадут, а я безумно хочу отдохнуть. Сил больше никаких.

– Это все от медицины, драйвер. У нас сейчас обмен веществ совершенно ненормальный. Из меня утром такой кусок стронция выпал, я думал, унитаз развалится.

– Завидую, – улыбнулся Файн. – Тебе хоть геморрой не мешает…

– Еще как мешает…

– Господин адмирал, сэр! – позвали сзади.

Рашен, неловко вывернув голову, одним глазом уставился на подошедшего астронавта. Им оказался техник Ди Ланца. В руке он держал какой–то белый сверток.

– Разрешите доложить… – начал было Ди Ланца, но мучительно закашлялся. Рашен милостиво кивнул. Техник некоторое время хрипел и задыхался, потом отвернулся, сплюнул и снова встал смирно.

– Расслабьтесь, Этторе, – посоветовал Боровский. – Вам теперь каждый день с адмиралами общаться. Привыкайте.

– Да, сэр. Господин адмирал, работы по дезактивации корабля идут согласно графику. До поставки заказанных комплектующих пятнадцать часов. Разрешите…

– Как здоровье, Этторе? – спросил адмирал.

Техник снова кашлянул.

– Благодарю вас, сэр, лучше. Док говорит, через неделю буду в норме. Мы же сидели в центральном стволе, нас, можно сказать, почти и не задело.

– Слушайте, Этторе… Я все никак не могу избавиться от мысли… Просветите меня, как специалист. Неужели не было никакого другого выхода?

– Вы насчет лейтенанта Вернера, сэр? Простите, нет. Сбросить реактор можно было только вручную. Он и управляться–то не мог дистанционно, там все оборвало… Мы хотели тянуть жребий, но лейтенант уже вышел в корму и задраил люк за собой.

– Вот тебе и везунчик Энди, – протянул Файн. – Узнаю своего русского.

– Вы понимаете, сэр, – продолжил Ди Ланца. – Мы сами все время об этом думаем. Конечно, лейтенант мог провести кабель от привода катапульты внутрь корабля и сбросить реактор, оставшись с нашей стороны. Но тогда он не смог бы контролировать работу машины. Корабль взорвался бы уже на пятой–шестой минуте. А лейтенант продержал его сами знаете сколько… Да еще и переборку всю перекосило, люк заклинило намертво… Он не смог бы вернуться, даже если бы передумал. Только он не передумал, господин адмирал, сэр. Я так понимаю, лейтенант сразу все решил, как только увидел, что контроль за реактором утерян. Видите ли, сэр…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});