Адмирал Л. М. Галлер - Сергей Зонин

С помощью теплопеленгаторов можно было обнаруживать лишь надводные корабли. Галлера осенью 1940 года больше занимало радионаблюдение — так тогда называлась радиолокация. Ему было известно о работах по обнаружению радиометодами самолетов, которые вели о начала 30-х годов ученые ЛЭФИ — Ленинградского электрофизического института и ЦРЛ — Центральной радиолаборатории. Командующий КБФ Л. М. Галлер через Николая Владимировича Алякринского, начальника НИИ военного кораблестроения, познакомился с лэфистами, занимавшимися радиообнаружением. Трудно было тогда решить, какой метод перспективнее для радиообнаружения: непрерывного излучения, которому отдавали предпочтение Ю. К. Коровин и Б. К. Шембель, или импульсного — сторонником его был М. Д. Гуревич. Начальник НИМИС — Научно-исследовательского морского института связи Аксель Иванович Берг, давний знакомый Галлера еще с той поры, когда он был штурманом на линкоре «Цесаревич», склонялся к импульсному методу. Но Берг просил Льва Михайловича поддержать перед В. М. Орловым его просьбу об ассигнованиях на работы по обоим направлениям. Галлер делал для этого все что мог в последний год командования КБФ, и после того, как стал заместителем коморси. Еще до отъезда в Москву, в 1936 году, Галлер ознакомился с результатами испытаний радиообнаружителя ЛЭФИ «Буря», модифицированного для обнаружения и самолетов и кораблей. Дальность его действия, к сожалению, оказалась малой: самолет обнаруживался лишь на 10–15 километрах, корабль на 3–5[230]. Это была аппаратура с непрерывным излучением радиоволн. Но многое обещали работы по радиообнаружению и лаборатории И. В. Бренева в НИМИС. А. И. Берг и его институт были на пороге создания радиообнаружителя импульсного излучения. Но в 1937 году арестовали А. И. Берга и многих его сотрудников как «врагов народа»…

Уже будучи начальником ГМШ, Лев Михайлович в конце 1939 года внимательно изучил результаты испытаний станции радиообнаружения «Редут» около Севастополя. Испытаниями от ВМФ руководил А. Л. Генкин, которого Галлер помнил с середины 30-х годов слушателем Военно-морской академии, проходившим практику на сторожевике «Вихрь». Молодой инженер, призванный на флот после окончания ЛЭТИ, обратил тогда на себя его внимание не столь уж часто встречающимся умением ясно и кратко излагать самые сложные и проблемные технические вопросы, живым, ищущим умом. Вот и испытания «Редута» А. Л. Генкин провел быстро и организованно, получил интереснейшие результаты: станция, установленная на самом берегу моря, у высокого обрыва, обнаружила гидросамолет МБР-2, летевший на высоте шесть тысяч метров, на дальности около 150, а эсминец — на 20–25 километров[231]. Это было замечательно!

И Лев Михайлович высказал наркому Кузнецову свое мнение: радиообнаружитель, созданный ленинградскими учеными Ю. Б. Кобзаревым и А. И. Шестаковым, открывает блестящие возможности для ПВО флота. Но испытанный вариант береговой. И нужно спешно добиться изготовления подобной станции, пригодной для установки на кораблях. Для начала необходимо снабдить «редутами» линкоры и крейсера.

В апреле 1940 года НИМИ-С выдал заказ на разработку корабельного варианта радиообнаружителя «Редут» — «Редута-К». Галлеру предстояло проверить, как он выполняется, и попытаться ускорить поступление станции радиообнаружения на флоты для монтажа ни кораблях. Нужно было торопиться, чтобы не отстать: в ГМШ имелись сведения, что на кораблях британского флота с 1938 года началась установка радиообнаружителей самолетов.

Просматривая документы, представленные Управлением связи, Галлер убедился, что со средствами гидроакустического обнаружения дело обстоит несколько лучше, чем с радиообнаружением. На всех подводных лодках устанавливались шумопеленгаторы, с помощью которых следили за надводными и подводными кораблями. Хуже обстояло дело с шумопеленгаторами для противолодочных катеров: «слушать» с их помощью подводные лодки можно было, лишь застопорив ход. Работы же по созданию активного гидроакустического обнаружителя (потом они будут именоваться гидролокаторами) лишь разворачивались. И тут тоже следовало разобраться, помочь.

В течение тех нескольких суток, когда Галлер занимался ознакомлением с работой подчиненных ему управлений ВМФ, какое-то время было уделено боевым катерам — торпедным, противолодочным и артиллерийским. Почему замнаркома уделил им особое внимание, понятно. Развернув строительство катеров, можно было быстро усилить ВМФ на вероятных морских театрах военных действий — на Балтике и на Черном море. Наконец, строить боевые катера могли заводы, расположенные на реках.

В свое время, еще летом 1927 года, Галлер внимательно следил за испытаниями первого советского торпедного катера «Первенец» конструкции А. Н. Туполева. В 1928 году, когда он стал командиром дивизии линкоров, пришлось осваивать методы противокатерной обороны соединения на переходе морем, отражая учебные атаки первых советских серийных торпедных катеров типа «Щ-4». Потом на смену им пришли катера типа «Г-5», в том числе и управляемые по радио с самолета наведения. Катера «Г-5» и состояли в конце 1940 года на вооружении всех флотов. Но опыт боевой подготовки показал недостаточную их мореходность. На Тихоокеанском и особенно, на Северном флотах применять «Г-5» было сложно. Случалось, что штормовые волны выкидывали катера на берег. Для флотов океанских требовался торпедный катер большего водоизмещения. И Лев Михайлович пометил себе, что нужно знать, как идут испытания больших торпедных катеров со стальным и деревянным корпусом, сконструированных и построенных в Ленинграде. Следовало выяснить и положение дел с удивительными катерами конструктора В. И. Левкова.

С создателем первых в мире катеров на воздушной подушке Владимиром Израильевичем Левковым командующий КБФ Галлер познакомился в 1934 году. Будучи в Москве, вместе с коморси В. М. Орловым побывал на испытаниях двухместного катера «Л-2» на Переяславском озере. Оба флагмана тогда решили, что катера на воздушной подушке ожидает большое будущее. Затем катера В. И. Левкова испытывались в Копорской губе под руководством заместителя коморси П. И. Смирнова и Б. В. Никитина, комбрига торпедных катеров. Испытания продолжались в 1937 и 1938 годах, катера оказались замечательными: развивали скорость до 130 километров в час, выходили с моря на пологий берег и двигались над сушей. Но подводили моторы — перегревались[232]. Доработка моторов, устранение других замечаний по катерам приостановились после ареста В. И. Левкова и его сотрудников как «врагов народа». Потом Левкова освободили, он продолжил свою работу. И Галлер записал в тетрадь: «Узнать, что с катерами Левкова».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});