Любимая игрушка Зверя - Валерия Ангелос

мяч по двору без надзора сраной охраны.

- Сопляк, - выплевывает с презрением. – Да сотни простых пацанов хотели бы стать тобой! Занять твое место. Они бы убили за такой шанс.

- Вперед, - говорю. – Я готов поменяться. Выбирай себе нового наследника и пусть он правит. А я буду жить как сам считаю нужным.

- Пошел вон, - отмахивается отец.

С удовольствием. Разворачиваюсь и направляюсь к выходу из кабинета. Скорее бы до Льдинки добраться, поговорить, объяснить, успокоить мою девочку. Она накрутит себя, нервы вымотает. Фантазерка моя родная.

- Твою бабу не трону, - раздается мне вслед. – Я свои клятвы держу. Хотел – получил. Наслаждайся этой шлюхой сколько влезет. Жри ложками. Только смотри не подавись. Готов с ней до конца быть. Молодец. Хорош. А она готова? Выдержит?

Не оборачиваюсь. Кулаки сжимаю.

- Она не шлюха, - выдаю холодно.

- Ну да, конечно, - фыркает. – Мать двоих детей. Практически не тронутая. Целкой тебе досталась, прямо с небес на голову рухнула.

- Чтоб ты сдох, - толкаю дверь и выхожу.

- Я тоже тебя люблю, сын, - плевок в спину.

+++

Льдинка открывает мне дверь и тут же бросается прочь. Мчит вглубь квартиры. Развивает там активную деятельность. Слышу, как хлопают дверцы шкафов, выдвигаются ящики. Шорох ткани тоже улавливаю.

Прохожу следом. Посреди гостиной сумка с деньгами. Расстегиваю молнию, осматриваю начинку. Отец играет грязно. Ничего нового. Бросаю дозвон Тайсону. Пусть готовится. Цирк только начинается. Шапито, бля. Отхожу, оглядываю огромный чемодан рядом, куда запаковываются детские вещи.

Моя женщина не выглядит ни сломленной, ни подавленной. Боевой дух на уровне. Запал ощутим на физическом уровне. Глаза красные, явно плакала, но сейчас слез нет. Собрала волю в кулак, заставила себя успокоиться. Действует. По этой проклятой халупе мотается, вещи хватает, документы в папку складывает.

Задумала что-то. Что? Бледная. На взводе. Издерганная.

Пора ей правду открыть. Сознаться. Только Игла на опережение действует: оборачивается лицом ко мне, глазами насквозь прошивает, под кожу вонзается, текучей сталью по венам разливается.

- Нам нужно уезжать, - говорит. – Срочно. Из города. Из страны.

- Что случилось?

Сам не знаю, зачем игру продолжаю. Хочется. Тянет. Гадко так чувствами играть. Я же не гребаный шахматист. Но удержаться трудно. Ее эмоции будоражат. Запредельно вкусные. Кайфовые.

- Твой отец против наших отношений, - выпаливает. – Он не рад видеть рядом с тобой женщину с двумя детьми, и я его прекрасно понимаю. Такое никому не понравится.

- Чужое мнение не должно тебя волновать, - замечаю ровно.

- Возможно, - вымученно улыбается. – Если только это не мнение того, кому принадлежит весь наш город. Никита, пойми, у меня двое детей, рисковать не стану. Я же не одна здесь живу. Господин Багров четко пояснил суть своих намерений. Либо расстаюсь с тобой, либо он пойдет до конца, ни перед чем не остановится. И честно, я даже представлять боюсь, на какие мерзости этот человек способен.

- Решила принять его предложение? – спрашиваю.

- Ничего не решила, - вздыхает, на сумку кивает. – Твой отец дал мне безумную сумму денег. Лишь бы бросила тебя. Исчезла из твоей жизни и никогда не возвращалась.

- Трудный выбор, - хмыкаю.

- Выбор? – бросает со смешком. – Нет здесь никакого выбора, Ник. Или ты всерьез думаешь, будто я могу выбирать между тобой и детьми?

Ее голос срывается. Резко. Предательски. В шепот уходит. И я подступаю вплотную, обхватываю хрупкие плечи. В ледяных глазах утопаю. Нутро полосует ножами.

- Я не могу и не хочу выбирать, - продолжает она. – Умом понимаю, проще оттолкнуть тебя. Солгать. Нагородить какого-то бреда. Но сердце не разрешает. Я привыкла по совести поступать. Я не умею предавать. Не выходит. Столько фраз успела придумать, столько легенд в голове прокрутила по дороге домой. А потом порог переступила – и поняла, что существует единственный путь. Без вариантов.

- Это как?

- Твой отец не отступит, - выдает Игла. – Потому что не отступишь ты. Он не подарит спокойной жизни ни мне, ни детям. Не забудет про нас и… черт, я не хочу настраивать тебя против него. Только ты сам знаешь, я права. Он сметет любую преграду.

И как она столько лет с тем лохом прожила? Мишутка. Смех просто. Не верится. Умная женщина. Суть просекает в момент. Чувствует, чует. Не важно. Ее нельзя соблазнить, нельзя обмануть. Честная. До тошноты. Прямая. Правильная.

Верно ходы предугадала. Каждый шаг приведет к проигрышу. Отец уже оценил угрозу, желает уничтожить. Его и правда ничего не остановит. Даже в случае согласия, он бы постарался нейтрализовать опасность.

Несчастный случай. ДТП. Нападение какого-нибудь вдрызг пьяного забулдыги. Есть сотни способов избавиться от потенциального источника раздражения. Вот как мой родной папаша мыслит.

Ирина – опасность. Ее дети тоже. Их всех нужно убрать. И не имеет значения, будет ли она со мной, расстанется или сбежит. Искушение необходимо искоренить. Вырезать под чистую. Никаких слабостей. Никакой уязвимости. Ни единого увлечения.

Эта философия подняла моего отца на вершину. Сделала тем, кто он есть. Сотворила монстра. Хотя нет. Он родился таким. Больной ублюдок, одержимый властью. Его настоящая природа пронизана гнилью.

Я превратил свою женщину в мишень для этого гада. Просто тем фактом, что приблизил ее. Признал как равную пару.

Клятва защитит мою Льдинку. Но не навсегда. Выиграна битва. Впереди нас ждет серьезная война. Отец не сдастся. Поборется. Только и я сдаваться не собираюсь.

Я не он. Я буду свою семью защищать. Когтями. Клыками. Как полагается.

- Зачем вещи собираешь? – спрашиваю.

- Нам нужно уехать, - говорит твердо. – Дети вернутся из школы, и я их сразу отвезу подальше отсюда. Здесь оставаться нельзя.

- Думаешь, это сработает? – возвращаю ее собственную фразу.

Она вздрагивает. Моргает. Смотрит на меня с немым вопросом.