Семь камней радуги - Диана Удовиченко

2 июня 78 года. Сегодня проснулась поздно, ведь вчера праздновали мой День рождения. Праздник удался на славу. Сначала вся семья собралась за столом. Мне вручили столько подарков! Колье от маменьки с папенькой, браслет с изумрудами от дяди Павла. А его жена, тетушка Анна, подарила мне чудесный набор серебряных гребней, украшенных жемчугом. Дядя Андрей и его жена, тетушка Наталья, преподнесли мне музыкальную шкатулку из перламутра. Если ее открыть, начинает играть музыка, и маленькая женская фигурка исполняет прелестный танец. Внизу шкатулки есть ящичек для драгоценностей. Туда вместились все мои подарки. Дашенька, старшая дочь дяди Андрея, вручила мне дамский молитвенник в бархатном переплете, украшенный по углам золотом. Очень мило, конечно, но уж слишком она набожна! Тетушка Наталья даже боится, что Дашенька захочет уйти в монастырь. А папенька говорит, что не дело девице из богатой семьи так увлекаться церковными службами. Но больше всего я обрадовалась, когда приехал дядя Алексей. Он немного опоздал к столу, и дедушка встретил его хмуро. Но потом оказалось, что дядя Алексей специально ездил в соседнее поместье за подарком для меня, и дедушка его простил. Дядя Алексей самый молодой из дедушкиных сыновей, он еще даже не женат, и он самый веселый. И подарок его был самый забавный. Он привез мне щенка! Я так была рада! Щенок толстый и лохматый, дядя сказал, что он вырастет и будет очень большим псом. Я отнесла щенка в свою комнату и дала ему молока. Щенок наелся и уснул, а я долго сидела рядом и гладила его пушистую спинку. Потом я вернулась в столовую, и тут началось самое интересное. Как только на улице стемнело, дедушка пригласил всех выйти в сад. Оказывается, он готовил для меня фейерверк. Как это было красиво! Над садом взмывали разноцветные огни, превращаясь в небе в пышные цветы, крутящиеся огненные колеса и яркие звезды. А потом дедушка сказал: "Ну что, Оленька, посмотри на свой подарок!" И конюх вывел прекрасного белого жеребца, такого, как я хотела. Я со слезами благодарила дедушку. А конь сразу меня полюбил. Я дала ему кусок сахару, и он взял его с руки мягкими губами, и так ласково на меня посмотрел! Маменька, кажется, немного расстроилась, она всегда переживает, когда я катаюсь верхом. Но сказать ничего не посмела, ведь дедушка у нас очень строгий, и все его немного боятся. Только я не боюсь, а просто очень его люблю. Ведь я дедушкина любимица! Сколько помню себя, мне позволялось гораздо больше, чем остальным домашним. Лишь мне дедушка разрешал без стука входить в его кабинет, на остальных он очень сердито кричит: "Не мешайте мне работать!" Милый, милый мой дедушка! Интересно, как он догадался, что я хочу в подарок больше всего? Сейчас я пойду кататься на Волшебнике. Я так назвала коня, по-моему, это очень подходящее для него имя. А щенка назвала Пушок. Дядя Алексей очень смеялся и сказал, что огромного пса должны звать Волкодавом. Но он ведь очень маленький пока! Для меня он всегда останется Пушком…"

– Дальше чернила как-то размыты, - сказал Макс, перевернув несколько страниц.

– Что-то нашли? - раздался голос Виктории, - А у нас ничего интересного.

– Мы нашли дневник. Но я устала разбирать строчки, - сказала Аня, - Давайте по очереди читать вслух.

Макс протянул ветхую книжицу Виктории.

– Начинай ты.

– Может, спустимся к камину? - подал голос Роки, сидевший у ног Макса, - Здесь холодно.

Макс с Гольдштейном захватили в одной из комнат пару полуразвалившихся тумбочек на дрова, и спустились вниз, где уже расположились все остальные. Макс отметил мысленно, что все девушки уже пришли в себя, а вот на Эдика было жалко смотреть. Видимо, страх не отпускал его, парень сжался у огня, и вцепился в руку Миланы, которая смотрела на него с нежным материнским сочувствием. Усевшись, Макс выжидательно взглянул на Викторию.

– Я начинаю, - сказала она, - Вот здесь текст уже можно разобрать.

"… Дедушка опять закрывается в своем кабинете и не выходит оттуда по нескольку дней. Я даже волнуюсь за него, ведь в его почтенном возрасте нельзя так много работать. А когда он, наконец, прерывает свои занятия, то становится очень сердитым и на всех кричит. Маменька вчера плакала, потому что дедушка назвал ее легкомысленной кокеткой. И еще я слышала, как дядя Павел сказал папеньке: "Он становится невыносим". Думаю, речь шла о дедушке. Мне жаль его, наверное, у него что-то не получается. Один раз я осмелилась и спросила его, чем он занимается, а дедушка улыбнулся и сказал: "Я ищу лекарство от страха, Оленька". Не знаю, наверное, он пошутил. Дедушка всегда отшучивается, если я заговариваю о его работе. Как можно придумать лекарство от страха? Страх или есть, или нет его. Например, я ужасно боюсь мышей. И ничто не сможет меня от этой боязни излечить. А вот Дашенька боится бога. Про нее все говорят, что она очень богобоязненна. Это смешно: бога не надо бояться, он ведь любит нас и никогда не накажет просто так. Но Дашенька каждый день запирается в своей комнате и молится по нескольку часов, чтобы бог простил ей ее грехи. Ну, какие грехи могут быть у Дашеньки? Ей ведь всего семнадцать. Пушок зовет меня гулять. Он толстый и веселый, и уже сильно вырос. Пойду с ним к реке, я очень люблю смотреть на ее быструю воду…"

– Что-то мне кажется, записки этой маленькой дурочки ничем нам не помогут, - прервавшись, заметила Виктория.

– Как знать, - пробормотал Гольдштейн, - Во всяком случае, фраза про лекарство от страха показалась мне интересной.

– Читай дальше, - попросил Макс.

– Дальше угол страницы оторван. А может, мыши сгрызли, - удрученно проговорила Виктория.

– У тебя, наверное, уже глаза устали. Давай я почитаю, - предложил Гольдштейн.

Он прищурился, разбирая мелкий почерк, и начал читать.

"7 Августа 78 года. Ужасно! Вчера повесился Лука, наш кучер. Слуги нашли его в каретном сарае, висящим на балке около входа. Сначала они услышали вой, а когда вбежали, увидели Пушка. Он сидел, смотрел на Луку, и выл. Петруша бегал потихоньку, чтобы подсмотреть, как Луку выносят. А потом рассказывал, что это было очень страшно: лицо все синее, глаза выпучены, и язык наружу. Я всю ночь не могла спать, мне все снился покойник. Петруша такой непослушный! Дядя Павел, когда узнал, был очень строг к нему и сказал, что в пятнадцать лет нужно быть умнее. Наша няня Агафья говорит, что если посмотреть покойному в глаза, то он вскоре заберет тебя с собой. Интересно, Петруша смотрел в глаза Луки? Наверное, да. Глупый мальчишка! Теперь я боюсь за него. Дедушка ходит расстроенный. Наверное, ему тоже жалко Луку. Дашенька закрылась в комнате и молится. Я тоже помолилась. За самоубийц нельзя молиться, потому что убить себя - страшный грех, но Лука был очень добрый. Я надеюсь, что бог простит его. Бедный Лука! И Пушка мне тоже жаль. Он ведь увидел такую страшную картину, а собаки все понимают. Поэтому он и выл. Лука очень боялся собак. Когда папенька с дядями собирались на охоту с гончими, он прятался в сарае. Но Пушка не боялся даже он, потому что Пушок маленький и ужасно милый. Сейчас он сидит у моих ног, и тихонько скулит. Пойду, прогуляюсь с ним, проведаю Волшебника.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});