Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений - Горовая Ольга

Карина медленно кивнула, дав понять, что останется. А Соболев, все с той же улыбкой и веселым ожиданием в глазах, подтолкнул в ее сторону небольшую стопку чистых листов, на которых лежали два простых карандаша.

Подготовился, значит.

Она решила не комментировать, а, встав с дивана, забрала предложенный ей «инструментарий» и каждый из них, вроде бы, погрузился в свои дела. Соболев вернулся к своим документам, Карина рисовала, не позволяя ему заглядывать через плечо, что Костя время от времени порывался сделать, прохаживаясь с телефоном во время очередного разговора.

Несколько раз в кабинет заглядывал Фил, справляясь о том, не желает ли кто чая или кофе? На кофе согласились оба, и эконом, дополнив то очередным своим кондитерским шедевром, обеспечил их перекусом. Впрочем, к чему Карина уже почти привыкла, сладостей ей досталось мало, Константин пользовался любым подходящим, и не очень, случаем, чтобы забраться в ее тарелку. Словно бы недоедал в своем доме. Вот и сейчас, Соболев, что-то невнятно пробормотав (из-за того, что жевал), про ее занятия спортом и их бесполезность, нагло съел большую часть. А когда Карина напомнила, что не одной ей тут грозит лишний вес, с усмешкой сообщил, что потратит лишние калории на корте, или, она может помочь ему избавиться от тех в постели. Желая его подразнить, она в отместку предложила свою кандидатуру лишь для игры в теннис. Продолжая жевать, он не отказался и от этого.

Минут через сорок рисовать Карине надоело. Над эскизами дизайна думать не хотелось, настроение было не то. А портретов Кости, занятого разными делами, у нее уже и так накопилось предостаточно.

Хорошо еще, что она додумалась не оставлять их где попало. И эти надо будет убрать. Карина сама на себя злилась от того, что продолжает рисовать его. Но ей нравилось лицо Константина, то, как его выражение и глаза меняются в зависимости от ситуации и настроения. Иногда она даже специально старалась запомнить каждую деталь и черточку, а после перенести то на бумагу по памяти. Несколько раз, раздражаясь, Карина в клочки разрывала эти рисунки. Она злилась на себя за то, что настолько интересуется этим мужчиной. А потом снова ловила себя на том, что уже прорисовывает черты его лица, даже не задумываясь.

Сейчас она перестала злиться на себя, найдя некоторое внутреннее равновесие после того, как решила позволить своей жизни какое-то врем плыть по течению. Аккуратно отложив листы, она поднялась и принялась бесцельно бродить по кабинету, раздумывая, что будет уместней с тем сделать, чтобы действительно превратить в комфортное рабочее место для конкретного человека. Остановилась у окна, рассматривая комнату, и случайно перевела глаза на Костю. Он продолжал работать, не похоже, чтобы ее «брожение» его отвлекало. Наоборот, Соболев, казалось, полностью сосредоточился на читаемом документе. А ей вдруг захотелось протянуть руку и погрузить пальцы в его волосы, так, как тогда, ночью у него на работе. Рука, словно сама дернулась, в обход сознания, но Карина заставила себя образумиться. Пальцы так и застыли у бедра.

— Смелей, я не кусаюсь. — Тихо заметил Костя, продолжая читать свой контракт.

Она моргнула, не поняв, каким образом он узнал, чего ей хочется. Но строить из себя наивную простоту и разыгрывать перед ним непонимание — было глупо. Прочистив горло, ощущая себя смущенной и растерянной, она, тем не менее, подошла ближе, держась с уверенным видом.

— Знаешь, судя по моей порции печенья, я бы так не утверждала. — Заметила Карина чуть хрипловатым, дразнящим тоном.

Она поддалась желанию и зарылась пальцами в густую шевелюру, жалея, что Соболев носил достаточно короткую стрижку. Ей, оказывается, понравилось перебирать его волосы пальцами.

— Наоборот, похоже, очень даже кусаешься. — Прошептала Карина и опустила ему на макушку еще и щеку. Наглеть, так полностью.

Только вот ей не удалось сделать этот жест вызывающе-сексуальным. Совсем нет. Потому что она испытывала внутри себя что-то такое, чему не очень-то и знала название. И, похоже, поняла, что сердце может щемить не только от страха, но и от нежности, которую, кажется, все же начала испытывать к этому мужчине. Вопреки всякому здравому смыслу и чувству самосохранения.

— Тебя — обещаю не кусать. — Казалось, он проурчал это уж очень довольным голосом, вновь напомнив Карине о тигре, с которым она его уже как-то сравнивала.

Костя подался чуть назад, запрокинув голову, и медленно провел по ее скуле своей щекой. Это вышло у него так мягко и чувственно. И настолько же нежно, наверное, как и ее прикосновение к нему.

Господи! Что же она делает-то? Неужели, после всего, готова своими руками выкопать себе могилу и настолько поверить кому-то? И от того, что понимала — ответ, скорее всего, будет положительным, она попыталась уйти от всего этого.

Впрочем, кто бы сомневался, у Соболева были совершенно иные планы. И его пальцы, обхватившие ее руку, удержали Карину, не позволив отстраниться.

— Мне нужны мои вещи. — Карина отвела глаза, не готовая сейчас встретиться со слишком проницательным взглядом Кости. Лучше сменить тему. — Хочу съездить домой. Здесь не очень далеко. Соскучилась по родной чашке. Да и гардероб свой хочу вернуть. Там много вещей, к которым я прикипела душой. — Сверкнула она наигранной улыбкой.

— До послезавтра потерпишь? — Деловито уточнил Костя, потянув ее на себя и усадив на свои колени. — Я и Никольский будем заняты завтра. А потом — поедем.

Она и не рассчитывала, что он отпустит ее одну. Да и сама прекрасно понимала, что глупо давать в руки Картова подобный шанс.

— Мне и охранников хватит. — Карина старалась держаться отстраненно.

Только вдруг, ни с того, ни с сего, ей это надоело, и она улеглась головой ему на плечо, словно так и было должно.

— И не мечтай. — Костя провел тыльной стороной ладони по ее шее. — Поедешь только со мной. — Твердо отрезал он. И, будто для того, чтобы сгладить впечатление от этой жесткости, мягко усмехнулся. — Я же умру от любопытства. Ты мой дом видела от чердака до подвала, а мне, значит, свое жилище не хочешь показывать? Не выйдет, хорошая моя.

Надо было бы еще поспорить. Хоть для поддержания образа, что ли, но Карине было слишком спокойно и уютно в кольце его рук. И потом, она увидела, что на тарелке, стоящей на краю стола, осталось еще одно печенье. Потому лишь кивнула, ловко подцепив десерт пальцами и отправив тот себе в рот до того, как Костя успел перехватить ее руку.

— Смелый поступок. — Признал Соболев со скрытой угрозой в голосе, хоть по его глазам она и видела, что он шутит. — Но за него придется платить. — Добавил он перед тем, как принялся целовать ее губы, покрытые сахаром и крошками.