Июнь. 1941. Запрограммированное поражение. - Лев Лопуховский

В вермахте организации разведки уделялось первостепенное значение. До начала военных действий одним из основных способов добывания сведений о противостоящих группировках противника было прослушивание и перехват его радиопереговоров. В Германии была создана весьма мощная служба радиоразведки, которую организовал и возглавлял начальник связи германской армии с октября 1934 г. генерал Э. Фельгибель[122]. В 1935 г. были сформированы первые пять мобильных моторизованных «рот радиоперехвата». К 1938 г. их было уже восемь. Центральным органом новой системы стала «Главная станция радиоперехвата», подчиненная непосредственно самому Фельгибелю и занимавшаяся оперативной разведкой[123].

Немецкая радиоразведка начала свою работу против Советского Союза задолго до начала Великой Отечественной войны. После Гражданской войны на работу к немцам перешел бывший белый офицер Петр Новопашенный — опытный специалист в области дешифровки. Кроме того, германскому «Шифровальному отделу» удалось близко познакомиться с достижениями польской разведки, сумевшей во время войны 1920 г. взломать советские коды. На базе этих знаний немцы смогли в 20-е и 30-е годы успешно перехватывать и читать многочисленные советские военные и дипломатические шифрованные сообщения. Опыт перехвата советских радиограмм значительно пополнился во время войны с Польшей, где немцы активно прослушивали переговоры советских войск и штабов во время ввода Красной Армии в ее восточные районы. Благодаря низкой дисциплине в эфире советских радистов и несоблюдению ими правил шифровки радиограмм германским специалистам по радиоперехвату удалось значительно пополнить свой багаж знаний о РККА и ее системе связи, который очень пригодился им в недалеком будущем.

Во время польской и французской кампаний «Служба радиоперехвата» была с успехом испытана в деле. Добытые ею данные пользовались доверием германского командования. С учетом полученного боевого опыта структура службы была усовершенствована, в ней отказались от жесткой централизации управления. При каждой группе армий были организованы штабы командиров войск радиоперехвата, пользовавшиеся значительной независимостью в своих действиях. Подчиненные им подразделения получили большую самостоятельность. Это позволило существенно повысить эффективность их работы: добытые данные перехвата стали гораздо быстрее попадать непосредственно к тем, кто их использовал. В канун германского нападения на СССР на востоке сосредоточились все 8 имеющихся в вермахте «рот радиоперехвата», которые были оснащены в общей сложности 250 приемниками [665]. Применяемая аппаратура обеспечивала уверенный перехват переговоров в зоне, расположенной западнее Десны и Днепра, в Прибалтике и территории, прилегающей к финской границе. Подобной столь разветвленной и мощной службы радиоперехвата в СССР тогда еще не было. Немногие существующие подразделения радиоразведки вели ее только в диапазоне длинных и коротких волн. Прослушивать передачи противника в ультракоротковолновом диапазоне, который широко использовался в танковых частях и подразделениях вермахта, начали только в конце 1941 г. Но сведения, добытые советской радиоразведкой с началом боевых действий, доверием высокого начальства не пользовались (подтвердить их другим способом не всегда удавалось) и до войск не доводились.

Не менее важным преимуществом в организации разведки в вермахте являлось то, что ее органы части и подразделения были хорошо укомплектованы, оснащены и заблаговременно развернуты, а их личный состав обладал боевым опытом. Для ведения разведки в тактической глубине немецким танковым дивизиям и армейским корпусам были приданы в непосредственное подчинение разведывательные эскадрильи, с самолетов которых командованию передавали ценнейшие сведения о местонахождении, количестве и составе вражеских сил, а также информацию о состоянии местности, дорог и мостов, по которым им предстояло пройти[124]. В вермахте были хорошо продуманы способы скорейшей передачи войскам добытой развединформации. Кроме обычной радиосвязи, широко использовалась система условных сигналов, которые летчики подавали с воздуха наземным войскам с помощью разноцветных ракет или сбросом письменного донесения (карты с нанесенной обстановкой), помещенной в специальные цилиндрические контейнеры, которые содержали источники желтого дыма, позволявшие наземным войскам легко их обнаруживать [666]. Самолеты могли также маркировать дымовыми шашками обнаруженные позиции противника, его засады, которые нередко было трудно вовремя засечь с земли. В результате передовые немецкие части и подразделения зачастую получали от своих самолетов разведывательную информацию раньше, чем командование их соединений. Это позволяло немецким командирам принимать решения, основанные на реальном знании войск противника и местности, и на этой основе добиваться максимальных результатов с наименьшими потерями.

Организация связи была одним из самых слабых мест предвоенной Красной Армии. Развитие войск связи не поспевало за быстрым ростом вооруженных сил. Их подразделения перед войной также содержались в штатах мирного времени и только после начала мобилизации должны были резко увеличиться. Так, батальоны связи, обеспечивающие управление армиями, разворачивались в полки. Но грамотных специалистов для них остро не хватало. Видимо, поэтому части и подразделения связи во многих случаях имели большие сроки развертывания, чем у соединений, которые они должны были обслуживать. Но даже после отмобилизования они были не в состоянии полностью обеспечить управление войсками, поскольку их материальная база не соответствовала растущим потребностям. Особенно это касалось средств радиосвязи. Даже Генштаб и фронтовые управления были обеспечены радиостанциями менее чем на 35 % от штата, а штабы армий и корпусов — лишь на 11 %. Заметно лучше были обеспечены радиосредствами войска: дивизии — на 62 %, полки — на 77 %, а батальоны — на 58 %. Однако значительная часть их оборудования не относилась к современному. Во фронтовом звене успели устареть 75 % наличных радиостанций, в армейском — 24 %, в дивизионном — 89 %, а в полковом — 63 %. Традиционных проводных средств связи тоже не хватало. Телеграфных аппаратов имелось 78 %, а полевых телефонов — 65 % [668]. Для фельдъегерей тоже недоставало необходимых автомашин, мотоциклов и связных самолетов.

И без того тяжелую ситуацию со связью заметно усугубляло низкое качество имевшегося оборудования. Большая часть средств связи РККА к лету 1941 г. уже устарела и не подходила для маневренной войны. Они были ненадежны и не могли обеспечить необходимую оперативность и бесперебойность передачи и получения информации, жизненно важной для успешного ведения боевых действий. Это относилось даже к обычному телефонному проводу. Его изоляция не обеспечивала необходимой герметичности, поэтому попавшая на него влага, особенно во время дождей, нередко приводила к перебоям в связи. А это было неизбежно для полевых линий, проложенных прямо по земле. И, конечно же, его нельзя было вести по дну рек, озер, ручьев, каналов и прочих водных преград.

В мирное время в военных округах широко использовались проводные каналы гражданского Наркомата связи, которые не обеспечивали надежного управления войсками. Угроза вывода их из строя авиацией противника, действиями его агентуры или диверсионных групп явно недооценивалась. В целях повышения надежности проводной связи начальник штаба ПрибОВО приказал с первого дня выхода дивизий в свои полосы обороны по установленному сигналу выставлять на ближайшие узлы связи специально назначенные команды из состава отдельных дивизионных батальонов связи. Но на это требовалось много времени. В связи с внезапностью немецкого нападения взять под свой контроль узлы связи во многих случаях не удалось. В результате действий антисоветского подполья проводная связь на многих направлениях была выведена из строя.

В отличие от связистов вермахта их советские оппоненты не были оснащены ни радиорелейными станциями, ни аппаратурой высокочастотного телефонирования и тонального телеграфирования, ни УКВ-радиостанциями, ни кабелями дальней связи. Несколько лучше было поставлено шифровальное дело. В штабах РККА от дивизии и выше для кодирования передаваемых донесений использовалось машинное шифрование. На оперативно-тактическом уровне применялись малогабаритные дисковые кодировочные машины К-37 «Кристалл», на оперативно-стратегическом уровне — шифровальные машины М-100 «Спектр». Специальная техника позволяла повысить скорость обработки текста в 5–6 раз по сравнению с ручным способом, сохраняя при этом гарантированную стойкость передаваемых сообщений. Однако советские шифровальные машины уступали в портативности и удобстве применения немецкой «Энигме», тоже предназначенной для автоматического кодирования и раскодирования текста. А главное — их было слишком мало, поэтому в большинстве случаев кодирование приходилось производить вручную. Из-за необходимости постоянно зашифровывать и расшифровывать передаваемые сообщения обмен в эфире занимал слишком много времени. Это сильно замедляло и затрудняло радиопереговоры и делало радиосвязь неудобной для повседневного пользования.