Сокол на запястье - Ольга Елисеева

Ганеш не хотел отпускать Радку одну. Все люди сейчас заняты. Перед зимой работы много. Но до самого холма тянутся поля, где тореты все еще вскапывают и рыхлят землю, чтоб она не ушла под снег твердыми комьями, а по весне с ней легче было бы возиться. Так или иначе Радка все время будет на виду. Куда она денется?

-- Ладно, -- бросил он, наконец, -- Возьмешь в овчарне белолобого со слабыми ножками. Он все равно до весны не дотянет.

Радка кивнула.

-- Да, и оставь оружие. - его голос был крайне недовольным.

-- А лошадь? - робко спросила она.

-- Лошади в конюшне. - Ганеш махнул рукой и отвернулся.

Девушка почувствовала, что у нее слабеют ноги. Кажется, первый кон она выиграла. А дальше, как кости лягут.

* * *

У конюшни Радка поколебалась несколько минут. Она страшно боялась встретиться с пленным кентавром лицом к лицу. Но выхода не было.

Створки жалобно заскрипели, и в узкую полоску света просунулась всклокоченная голова. Перед входом девушка зачем-то стянула свой островерхий колпак, который нахлобучила дорогой. Она вообще переоделась во все свое - для верховой езды - чем вызвала лишние подозрения Ганеша.

Почти все стойла оказались пусты. Только в самом последнем кто-то шевелился и недовольно всхрапывал. Радка кралась по конюшне, плохо различая предметы в полусумраке. Если там этот, она потихоньку выберется назад. Всадница лучше бы сквозь землю провалилась, чем оказалась рядом с кентавром. Ей было так стыдно за своих соплеменников!

Она только посмотрит и уйдет. Может, там и обыкновенная лошадь? Вон ноги-то... Хотя у них у всех ноги... Мысли Радки оборвались, а сердце застучало, как овечий хвост. Выглянув из-за края деревянной поилки, она нос к носу столкнулась с человеком-конем, уже давно не без любопытства наблюдавшим за ее странными действиями.

"Чумовая девка! Лошадь что ли решила украсть?"

Они смотрели друг на друга глаза в глаза, и страх, написанный на лице гостьи, удивил Хиронида. "Чего меня-то бояться!"

-- А других лошадей нет? - сглотнув, спросила Радка, и тут же поняла, какую бестактность сморозила.

-- Все на работах. - спокойно ответил человек-конь. У него был не злой голос и не злой взгляд. Кажется, он не собирался сейчас же напасть на Радку и закусать ее до смерти за то, что тореты сделали с ним самим.

-- Мне надо... -- девушка попятилась.

-- Куда ехать-то? - спросил Хиронид.

-- К Кобыльему Холму. - Радка сама не понимала, почему не бежит из конюшни.

-- Я отвезу. - бросил кентавр. - Вон седла. - он указал рукой в угол, где кучей лежала сбруя, но Радка только еще больше отшатнулась.

-- Без седла можно? - пролепетала она.

Хиронид пожал плечами. Без седла, так без седла, у всех свои причуды.

-- Узду возьми.

Она замотала головой.

Хиронид хмыкнул, сам снял с гвоздя уздечку и небрежно набросил себе на голову. Затягивать не стал.

-- Люди смотрят. - пояснил он. - Пусть болтается.

Они вышли из конюшни, и Радка, встав слева от него, согнула ногу, а человек-конь, наклонившись, подхватил ее под колено и, забросил себе на спину. Хиронид удивился, как привычно у обоих получилось это движение. Девушка явно ездила раньше с кентаврами (у них говорили "с", а не "на"). Потому не могла позволить себе ни седла, ни уздечки. Сидела осторожно, даже особенно не сдавливала бока. Знала, что не уронят.

Тем более ей в голову не пришло связать ему руки. Другие тореты не преминули бы поступить именно так. "Зачем лошади третья пара копыт?" всегда ржал Ганеш, захлестывая кентавру запястья.

Пока ехали по деревне, Хиронид сам сложил руки сзади и намотал на них конец уздечки. Нечего пялиться! Люди и правда провожали их тревожными взглядами, но никто не двинулся вслед.

Миновав зимник, человек-конь пошел быстрее. Радка не знала, за что уцепиться. Обычно женщины держали кентавров за пояс или за плечи. Никогда за гриву, какой бы длинной и красивой она ни была. Кому понравится, когда его дергают за волосы? Но сейчас всадница не решалась даже пальцем притронуться ни к руке, ни к спине человека коня. Они были в ссадинах и длинных багровых полосах.

-- А много кентавров погибло? - робко спросила она.

-- У холма посмотришь. - бросил через плечо Хиронид.

-- Но кто-то ведь уцелел? - настаивала Радка.

-- Нет. - процедил сквозь зубы человек-конь. - Мы с Нессом были последними. Несса убили.

-- А Хирон? - не выдержала всадница. - Он не мог умереть! - от волнения кровь бросилась ей в лицо.

-- Что тебе до Хирона? - кентавр остановился и повернул к спутнице голову.

-- Он мой учитель. - губы девушки дрожали.

Кентавр, прищурившись, смотрел на нее.

-- Маленькая Радка? - наконец, неуверенно проговорил он.

Всадница застыла, тоже вглядываясь в его лицо. Они с Хиронидом плохо знали друг друга. Когда царь кентавров взял Радку в ученицы, его сын был уже молодым жеребчиком и отправлялся в путешествие. Люди-кони любили именно так завершать воспитание детей. Посмотреть мир - самое главное в жизни, считали они.

Радка запомнила Хиронида долговязым переростком с всклокоченными волосами, которые вставали на ветру черным солнышком вокруг головы. Царь гордился сыном и всегда хвалил его девушке. А ее ему. У Хирона было большое сердце, и когда он оказался один, его отцовские чувства излились на маленькую синдийку.

"Ты учишь ее тому, что женщине знать не обязательно! - смеялся сын во время коротких приездов домой. - Она скоро будет стрелять лучше тебя! Но ты хоть раз отвез ее на поле? Разве она не должна рожать детей?" "Всему свое время. - возражал мудрый Хирон. - Не нужно торопиться".

В последний раз девушка видела сына учителя перед самым отъездом на службу Тиргитао. Теперь он вырос и стал очень походить на отца...

-- Хиронид? - Радка еле узнала его в этом чумазом существе со сбитыми боками и кровавыми потеками на лице. - Хиронид! - мгновение она сидела прямо, как стрела в колчане, а потом кинулась ему на шею. - Слава богам, ты жив!

"Ну не такая уж и слава". - подумал он, тоже обнимая Радку.

Они прижались друг к другу, как родные. Обоих трясло.

-- Как ты сюда попала? Ты же служишь в Горгиппии.

-- Здесь моя родная деревня, -- шептала она, заливаясь слезами. - Я приехала навестить этих скотов.

-- Они убили отца. Они всех убили. - сбивчиво рассказывал Хиронид. От волнения он даже почувствовал вкус слюны во рту. - Радка, у тебя нет какой-нибудь человеческой еды? Меня все время кормят овсом... Я не могу больше.

Всадница оторвалась от него и, всхлипывая, полезла в сумку на боку. Там была лепешка с запеченным внутри козьим творогом. Отламывая куски, девушка вытирала тыльной стороной ладони слезы со щек, поэтому хлеб, который она совала в рот Хирониду был мокрый и соленый. Он глотал его с трудом и чувствовал, что тоже плачет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});