RealRPG: Я убью Систему 1. Сдохни или умри - Алексей Пислегин

руках, взглянул на меня.

– Помо… – прохрипел он, и изо рта хлынула кровь. – По…

Он дёрнулся, лицо исказилось от страха – и парень рухнул без движения. Его имя и уровень исчезли в интерфейсе – и в этот миг у девушки уровень сразу с девятнадцатого перескочил на двадцать первый.

Она как раз вскочила на ноги, вместо кинжала у неё в руках с белой вспышкой появился маленький арбалет. Правда, не заряженный.

– Не подходи ко мне, урод! – крикнула она. – Вали нахрен, тут нечего ловить! Я и другана твоего, и зверушек его убила! И тебя убью!

Она орала на меня, а саму в это время колотило, и истерика в её голосе крепчала с каждым словом. По лицу бежали слёзы.

– Так, спокойно, – я спрятал в ячейках Клементину, показал открытые ладони. – Без понятия, что ты подумала, но я не с ним. Я его не знаю.

Мой градус подозрительности упал почти до нуля. Девушка в шоке, и на злобного убийцу-психопата не похожа. Только – на перепуганную школьницу, которую накрыло с головой состояние аффекта. А Метка смерти… Ну, она и у меня есть. И убиваю я, как показала практика – легче и без истерик. Тем более, она даже не в жреческом сете. И…

Блин, точно!

Орилеб качает Жрецов до двадцать пятого уровня, у неё сейчас – двадцать первый! Ваша честь, мой клиент не виновен!

Хотя, парня-то она убила. Может – ради опыта и лута?

Нет, если так, если она готова на гриферство – не отказала бы Орилебу изначально.

Я приободрился. Честно – мне не хотелось драться с девушкой. Тем более – убивать. Одно дело – звероподобный ублюдок Орилеб, угрёбок Князь. Другое – напуганная милашка в худи и с голыми ножками.

Да, сейчас я разглядел, что девушка очень красивая: стройная, очаровательно-щекастая. Пухлые губки, чуть вздёрнутый нос, глаза – карие, с зеленоватым отливом, и тёмные россыпи веснушек на смуглом лице.

Оверсайз худи с принтом (внезапно) “My Little Pony” было единственной её одеждой, и ноги оставляло открытыми почти полностью – подол был лишь чуть ниже ягодиц. Обуви на девушке не было, только какие-то грязные обмотки из ткани. Осьминоги её прямо из дома утащили? Тогда ещё повезло, что не голую из душа.

– Не с ним, ага. – прорычала Травка. – Я прям поверила. Прибежал сразу, тоже тварь какую-то привёл.

Гера возмущённо фыркнула, посмотрела на меня офигевшим взглядом.

– А вот это было обидно, – заметил я. – Она всё понимает, между прочим.

Девушка растерялась. Она была готова биться до конца, выгрызать у этого мира, у меня и у суки-Системы свою жизнь. А я взял, и обманул её ожидания. Стою, весь из себя спокойный, не проявляю агрессию. Даже упрекаю. Вот и что со мной, таким, делать?

– У тебя арбалет не заряжен, – доброжелательно сообщил я, закрепляя успех. – Бывает, разволновалась.

Она скосила глаза вниз, ойкнула – как то совсем уж по дурацки, не боевито, но на удивление мило. Рванулась натягивать тетиву “козьей ногой”, но вдруг замерла. Арбалет с белой вспышкой исчез, она опустилась на корточки, закрыла лицо руками – и заревела. Прям в голос, прям навзрыд.

Я вздохнул, тихо буркнул под нос:

– М-мать…

Так уж сложилось, что все крутые герои боятся женских слёз. Слишком они мужественные, слишком суровые, чтобы проявлять чудеса эмпатии. Слишком много тестостерона вбрасывают в организм их стальные яйца.

Я вырос с сестрой, и мы с малых лет очень часто по месяцу-два жили с ней вдвоём, без отца, уматывающего в свои странные командировки. Девушка плачет – мужик воспринимает это проблемой, которую надо решить. Мы, мужики, вообще существа очень конкретные, и в мироздании выполняем роль молотков. Торчит гвоздь – забей, и молись, чтобы его шляпка не оказалась крепче твоего цельнометаллического лба.

А женщинам нужны эмоции: погрузиться в их омут с головой, пережить момент. Пандя научила меня, что слёзы не нужно прекращать, им нужно дать пролиться до конца.

Я молча подошёл к Травке (выбрала блин ник, тоже), плюхнулся рядом с ней. Она вздрогнула – но не погнала. А я бесцеремонно обнял её и подтянул к себе. С корточек девушка упала на колени, чуть на меня завалилась – и слава богу.

Очень уж волнительная до этого была поза, и замеченная случайно полоска чёрной ткани меж двух смуглых ножек навела меня на мысли, в текущей ситуации неуместные.

– Эй, не надо, – она упёрлась в меня руками, но отталкивать пока не стала. Заглянула в глаза – вроде, и с опаской, но ещё и с надеждой. И очень мило покраснела.

– Да ладно, чё ты, – буркнул я, и привлёк её к себе окончательно. В наглую стянул с головы капюшон, стал гладить волосы – рыжевато-чёрные, собранные в конский хвост, с широченной зелёной прядью на чёлке.

Тыщу лет не видел девчонок с чёлкой, не модно же…

Травка опять разрыдалась, уткнувшись лицом куда-то в полу моего плаща. К нам подошла Гера, положила на её голые коленки голову. Девушка сгребла несчастную рысь, подтянула к себе, заставив застынь в неудобной позе – и обняла.

Так и сидели: она обнимает Геру, я обнимаю её. Прям как на терапии в “Бойцовском клубе”, только вообще нифига не похоже.

Вот она, реакция здорового человека на убийство другого человека. И ведь, даже не в первый раз, Метка смерти-то на ней есть. Всё равно убивается. Почему у меня не так?

Нефелим?

Психопат?

Нефилим-психопат?

Всхлипы наконец затихли, Травка выпустила Геру и отстранилась от меня, не пытаясь, правда, окончательно вырваться из моих объятий. Рукавами принялась утирать слёзы. Зато, рысь тут же свалила от греха подальше, бросив на нас полный осуждения взгляд.

– Тебя как зовут? – спросил я тихо.

Девушка помедлила, но ответила:

– Валя.

– Максим. Этот парень заслужил то, что ты с ним сделала?

Она вздрогнула. Я знал, что вопрос опасный, и может привести к новому витку рыданий, но посчитал важным задать его.

– Да, – отрезала Валя, и лицо её на миг окаменело, стало решительным и злым.

Есть в девочке стержень. Продолжит бороться – и над пролитой кровью тоже перестанет плакать.

Супер, беру. Заверните, пожалуйста.

– Пойдём тогда, – я решительно встал, помог ей подняться. Задравшееся худи снова подарило мне миг ненужных сейчас эмоций. Приятных, но…

Но.

– Куда? – она не спорила, только