Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Ближайшая задача фронта имела глубину до 120 километров и ограничивалась выходом советских войск на рубеж Остров, Лыэпна, Гулбене. Ее намечалось выполнить в два этапа. Сначала силами 1-й ударной армии под командованием Н. Д. Захватаева и 54-й армии под командованием С. В. Рогинского наносилось поражение войскам противника перед стрежневским плацдармом к югу от Острова (главный удар - с плацдарма смежными флангами обеих армий в направлении Курово, Аугшпилс, Малупе). А на втором этапе в дело вступала 67-я армия В. З. Романовского и, используя успех на главном направлении, должна была разгромить вражеские войска, оборонявшиеся непосредственно в районе Острова.

Последующей задачей фронта являлось наступление в направлении Выру. В то же время дивизия правого фланга 67-й армии в обход Пскова с юго-запада и 42-я армия, действовавшая фронтально, не позже 28-29 июля должны были овладеть Псковом. В дальнейшем с рубежа Псков, Выру, Дзени предполагалось наступать в направлении Тарту или Пярну.

План наш был утвержден Ставкой, и начало наступления назначалось на 17 июля. Перед тем мы еще раз объехали армии и корпуса, на месте отрабатывая их задачи в наступлении. П. Д. Яковлев и Г. А. Ворожейкин усиленно занимались подготовкой артиллерии и авиации. К вечеру, однако, каждый из нас спешил на КП фронта. Там сообща подводились итоги за день и писалось донесение в Москву.

Накануне операции, 16 июля, во всех армиях была предпринята paзведка боем. С рассветом при сильной артиллерийской поддержке разведывательные отряды атаковали противника. В полосе 1-й ударной армии разведчикам удалось ворваться в немецкие траншеи, а через полтора-два часа боя они овладели небольшим населенным пунктом Чашки и закрепились там. Командарм послал на помощь им дополнительные силы пехоты, но дальше продвинуться не удалось. На других направлениях разведывательные атаки успеха не имели. Противник оборонялся предельно упорно.

В ночь на 17 июля мы отправились на наблюдательный пункт командующего 1-й ударной армией генерала Н. Д. Захватаева. Он располагался на стрежневском плацдарме.

Реку Великую пересекли еще затемно. Нужно было поторапливаться: утро ожидалось погожее и во всех отношениях жаркое.

Армейский НП представлял собой систему глубоких щелей на небольшой высотке, перекрытых накатом толстых бревен. Прибыли мы туда с большим запасом времени, но Захватаев уже поджидал нас. Выслушав его короткий доклад, И. И. Масленников и я присели у приборов наблюдения, а Яковлев и Ворожейкин занялись со своими специалистами.

Как всегда в подобных случаях, люди, собравшиеся на НП, заметно напряжены. Переговариваются вполголоса, будто боятся нарушить торжественность момента. Все давно налажено, настроено. И все-таки каждый еще и еще раз что-то проверяет, что-то уточняет. Операторы колдуют над картами. Связисты склонились над своей аппаратурой. Понятное чувство нетерпения заставляет то одного, то другого посматривать в ночную темень, в сторону противника.

Но вот наступила решающая минута, и картина резко меняется. С первыми залпами артиллерии все как-то разом задвигались, громко заговорили.

В воздухе появилась наша авиация. Она воспользовалась хорошей погодой и действовала в то утро безупречно. Взрывы авиабомб слились с грохотом артиллерийских разрывов.

Огневая система противника была подавлена надежно, и пехота уверенно двинулась в атаку. Скоро поступили первые обнадеживающие доклады: наши войска вклинились в оборону 83-й пехотной дивизии немцев и развивают успех не только в глубину, а и на фланги, "сматывая" вражескую оборону.

Хорошо пошли дела и в 54-й армии. Там оборона противника тоже была прорвана.

Появились пленные. Опросом их удалось установить, что перед фронтом обеих армий находятся 32, 83 и 218-я пехотные дивизии противника да несколько охранных полков, составляющие арьергард основных сил врага, которые начали отход на запад. Сведения об отходе являлись новостью, но отнюдь не неожиданной. Мы не исключали, что немецко-фашистское командование может уклониться от удара, занесенного над его 16-й армией, и попытается встретить советские войска где-то в глубине. В предвидении такого варианта в 1-й ударной и 54-й армиях заблаговременно были созданы подвижные группы, правда небольшого состава. У Захватаева в подвижную группу вошли: один стрелковый полк 85-й дивизии, 16-я танковая бригада и 724-й самоходно-артиллерийский полк. У Рогинского подвижная группа составилась из 288-й стрелковой дивизии и 122-й танковой бригады. Сейчас пришла пора ввести их в дело.

Подвижные группы немедленно начали преследование противника, а нам Масленников предложил перебраться на фронтовой наблюдательный пункт. Мы, однако, отказались от этого предложения. Хотелось лучше чувствовать пульс боя, и мы двинулись вслед за войсками, пообещав возвратиться на НП к ночи.

Путь наш лежал вблизи Пушкинских гор. Здесь, в бывшем Святогорском монастыре, находилась могила великого поэта, а в расположенном неподалеку родовом имении Михайловском он провел более двух лет томительной ссылки. Мы знали об этом с детства и живо себе представляли образ ссыльного поэта, худенькую сгорбленную няню Арину Родионовну, И. И. Пущина и близорукого А. А. Дельвига, навестивших друга в изгнании. Здесь Пушкин закончил своих "Цыган", написал "Бориса Годунова", основные главы "Евгения Онегина", много лирических стихов, положенных потом на музыку. Все это стало неотъемлемой частью нашей культуры, без которой и не мыслится русский человек. Как же можно было проехать мимо этих мест! И мы, конечно, завернули туда.

Пушкинские горы удалось освободить несколько ранее начала наступления главных сил 3-го Прибалтийского фронта. Отсюда с позором были выброшены рота карателей, безуспешно гонявшаяся за партизанами, и некоторые подразделения полевых войск противника. Наши саперы успели уже расставить предостерегающие таблички - "мины". Такое предупреждение поджидало нас и на лестнице перед монастырем, и у могилы Пушкина.

Повсюду зияли разрушения. Святогорский монастырь - редкий памятник архитектуры XVI века - был обезглавлен и частично подорван. Внутри монастырских помещений все изломано и разбросано в беспорядке.

В соседнем Михайловском - картина не лучше. Родовой дом Пушкиных, превращенный в музей, сожжен. Домик Арины Родионовны разобран на блиндажи. Вековые деревья Михайловского и Тригорского парков оккупанты наполовину вырубили.

С тяжелым чувством уехали мы отсюда.

А операция продолжала благоприятно развиваться. Войска получили указание ни в коем случае не приостанавливать преследование противника в ночное время.

К полуночи подвижная группа 54-й армии овладела важным узлом дорог Красногородское и не дала возможности арьергардам противника закрепиться на рубеже реки Синяя. Другие наши войска, действовавшие севернее и южнее стрежневского плацдарма, вплотную придвинулись к реке Великой в готовности форсировать ее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});