Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

- Думаете, напугали и мы откроем вам кошель?.. А мы не из пугливых.

Верховный не дал командующему закончить доклад и приказал Генеральному штабу еще раз разобраться с планом предстоящей операции и определить необходимые для нее силы и средства. На другой день тот же план докладывался вторично, но уже в обычном порядке. Сталин не перебивал, почти не сделал замечаний и даже дал некоторые дополнительные средства для прорыва обороны противника. А когда мы уходили из его кабинета, напутствовал Мерецкова такими словами:

- Желаю вам удачи! Сами напугайте противника, а не поддавайтесь ему...

После успешного завершения Свирско-Петрозаводской операции Кирилл Афанасьевич прислал мне два альбома с новыми фотографиями обороны противника (теперь уже поверженной) и по телефону попросил при случае показать их Сталину. Мы с Антоновым решили воздержаться от этого, хотя фотографии были очень красноречивыми и действительно помогали зримо представить, насколько трудную задачу выполнил Карельский фронт.

Альбомы и до сих пор хранятся у меня.

В начале июля 1944 года Генеральный штаб, с учетом мнения И. И. Масленникова, закончил разработку замысла наступательной операции 3-го Прибалтийского фронта. Она являлась, разумеется, лишь частью единого комплекса наших действии в Прибалтике и должна была осуществляться в тесном взаимодействии с Ленинградским, 2-м и 1-м Прибалтийскими фронтами.

Ближайшую задачу нового фронтового объединения составлял разгром псковско-островской группировки противника и освобождение двух старинных русских городов от немецких захватчиков. В последующем ему надлежало овладеть Тарту и Пярну с выходом в тыл неприятельским войскам, оборонявшимся в районе Нарвы.

Соседний справа Ленинградский фронт наносил главный удар черед Нарвский перешеек в направлении Пярну. Он начинал наступление несколько позже 3-го Прибалтийского, имея задачей совместно с ним разгромить противника в Эстонии, овладеть Таллином и частью сил действовать на Тарту.

Сосед слева - 2-й Прибалтийский фронт наступал вдоль северного берега Западной Двины в направлении Мадона, Рига. Его активные действия развертывались раньше операции 3-го Прибалтийского фронта.

Как уже было сказано, в наступление переходил и 1-й Прибалтийский фронт.

6 июля Верховный Главнокомандующий отдал 3-му Прибалтийскому фронту директивы на предстоящую операцию. А примерно через два дня после этого, при очередном нашем докладе в Ставке, мы услышали от Сталина следующее:

- Никто ни разу не был у Масленникова. Командующий он молодой, штаб там тоже молод, и, значит, опыта у них пока недостаточно. Надо бы посмотреть на месте, как идут дела, помочь им спланировать и подготовить операцию по овладению Псковом и Островом. Я думаю, пусть туда поедет Штеменко. Справитесь? - повернулся Верховный ко мне.

- Постараюсь, товарищ Сталин.

- Возьмите с собой опытных артиллериста и авиатора. Танков у этого фронта мало, танкист не потребуется. С минуту подумав, Сталин добавил:

- Хорошо, если бы с вами поехали Яковлев и Ворожейкин.

Так получил я благословение на первую самостоятельную поездку в качестве представителя Ставки.

Хотя спешки не было, вылетели мы к месту назначения уже на другой день. Верховный любил, чтобы его указания выполнялись немедленно.

По прибытии на КП И. И. Масленникова, как положено, заслушали доклады об обстановке. Докладывали начальник штаба В. Р. Вашкевич, потом командующий артиллерией С. А. Краснопевцев, затем командующий воздушной армией Н. Ф. Науменко и, наконец, начальник тыла. Масленникову по ходу этих докладов задавались вопросы. Рассмотрели его решение и выехали в войска. Понятно, в первую очередь в те, которым предстояло наносить главный удар.

Дольше всего мы работали, пожалуй, на стрежневском плацдарме по западному берегу реки Великой. Он занимал всего восемь километров по фронту, а в глубину имел два - четыре километра. Мал, конечно, но другого не существовало. Там были наблюдательные пункты 1-й ударной и 54-й армий. С различных точек пытались заглянуть отсюда в расположение противника, но немногое разглядели: лес отлично скрывал передний край неприятельской обороны. Еще хуже просматривалась ее глубина.

На плацдарме у нас тоже имелись лесные маски, и это позволяло хоть и тесно, но скрытно разместить здесь войска по крайней мере двух корпусов. Населенные пункты были немногочисленны и являли собой картину полного разрушения. В конце концов, взвесив все "за" и "против", мы окончательно утвердились в мнении, что главный удар следует наносить именно отсюда.

Много переживаний вызывали фронтовые дороги. В сухую погоду над ними висело непроницаемое облако какой-то особенно тонкой лесной пыли пополам с мошкарой, вылезавшей из зеленых чащоб и немилосердно кусавшей все живое. А во время дождей они зияли страшными рытвинами и ямами, заполненными водой. Надрывно урча и раскачиваясь, лавировали между ухабами забрызганные грязью грузовики. Колонны ползли со скоростью черепахи, часто останавливались. Водители, выскочив из кабины, совали под колеса длинные слеги и только им одним известными способами все-таки вызволяли грузы из беды.

О дорогах беспокоились командиры всех степеней. Чего они не предпринимали! В особо труднопроходимых местах прокладывались даже деревянные колеи, и машины шли по ним как по рельсам. Только не зевай - соскользнут колеса с дощатого настила, влезешь в болото по самый кузов.

В большинстве дороги были однопутные, с разъездами на них, но кое-где были и двухпутки. Везде стояли регулировщики. А там, где автомобиль совсем не мог двигаться, выручал гужевой транспорт. Невероятной выносливости лошаденки тащили и тащили повозки, а невозмутимые повозочные на остановках первым делом накашивали им травы, извлекая из-под сиденья всегда готовые для этого косы. О лошадях они заботились больше, чем о самих себе.

После ознакомления с войсками и местностью засели вместе с Военным советом фронта за план операции. Был проделан полный, так сказать, творческий цикл и проведена вся практическая организационная работа.

Противостояла фронту только часть сил 16-й немецкой армии. Враг не был особенно многочисленным, но сидел в обороне прочно, опираясь на укрепленные районы Пскова и Острова. Поскольку лобовое наступление против этих мощных узлов сопротивления не могло обещать успеха, планом операции предусматривался последовательный разгром сначала островской, а затем псковской группировки противника в обход ее с юга с одновременным фронтальным ударом по ней.

Ближайшая задача фронта имела глубину до 120 километров и ограничивалась выходом советских войск на рубеж Остров, Лыэпна, Гулбене. Ее намечалось выполнить в два этапа. Сначала силами 1-й ударной армии под командованием Н. Д. Захватаева и 54-й армии под командованием С. В. Рогинского наносилось поражение войскам противника перед стрежневским плацдармом к югу от Острова (главный удар - с плацдарма смежными флангами обеих армий в направлении Курово, Аугшпилс, Малупе). А на втором этапе в дело вступала 67-я армия В. З. Романовского и, используя успех на главном направлении, должна была разгромить вражеские войска, оборонявшиеся непосредственно в районе Острова.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});