Великие русские люди - Александр Мясников

Маклай составил словарик наречия папуасов и открыл в районе горной деревни Теньгум-Мана знаки, вырезанные на деревьях. Маклай решил, что и среди папуасов есть люди, которые уже живут первой мечтой о письменности. «Тамо-рус» накопил бесценные наблюдения об искусстве и промыслах папуасов. В тишине своей хижины он набрасывал начало статьи о папуасах — художниках и творцах. Статью эту Маклай решил послать Полю Брока в Париж. В белом доме на берегу океана друг Туя написал также «Антропологические заметки о папуасах Берега Маклая в Новой Гвинее». Это был подарок седому Карлу Бэру.

«Моим стремлением было, следуя совету К.-Э. Бэра, наблюдать людей по возможности без предвзятого мнения…» — писал Миклухо-Маклай. Его совесть была спокойна: он не лгал перед собой.

Из гостя Маклай превратился в близкого друга папуасов. Он вылечил Туя, спас от смерти папуаса Саула, был свидетелем рождения и похорон папуасов, сидел почетным гостем на званых пирах. Он вникал в безутешное горе женщины Кололь, оплакивающей сдохшую свинью, которую она когда-то кормила своей грудью, как это было здесь зачастую принято.

«Я готов остаться на несколько лет на этом берегу», — писал он в своем дневнике.

Берег Маклая! Это была целая страна. Вокруг залива Астролябия, в окрестных горах жило не менее трех-четырех тысяч папуасов. Маклай по праву первооткрывателя жадно изучал страну. Он уже знал хорошо дороги в деревни Бонгу, Мале, Богатим, Горима, Гумбу, Рай, Карагум. Он поднимался в горы, закрытые облаками, плавал по лазурным заливам, открыл неизвестную реку, на которую ему указал верный Туй. «Тамо-рус» вместе с Каином плавал на остров Тиар и нанес на карту архипелаг Довольных Людей и обширный пролив. Научные коллекции его росли день ото дня. Он открыл новый вид сахарного банана, ценные плодовые и масличные растения. Тетради его были полны записей, заметок и чудесных маклаевских рисунков, среди которых мы находим много портретов его темнокожих друзей. Хижина на мысе Гарагасси была целым научным институтом, который вел один человек. Болезни, голодовки, змеи, ползающие по письменному столу, подземные толчки, сотрясающие хижину, наглость Ульсена — ничто не могло помешать Маклаю в его великом труде.

Он полюбил страну и ее жителей. В декабре 1872 года за Маклаем прибыл корабль «Изумруд». Моряки отдали русскому путешественнику воинские почести, встретив его могучим троекратным «ура» после команды «по реям». Офицеры и матросы были изумлены, когда бородатый отшельник заявил им, что он еще подумает, ехать ли ему сейчас в Россию.

Наступили дни великой скорби на Берегу Маклая. Папуасы умоляли не покидать их. Маклай сказал своим друзьям, что он рано или поздно, но вернется сюда. Последнюю ночь «Тамо-рус» провел в кругу островитян.

Когда Маклай, простившись с народом, который стал ему родным, смотрел в бинокль на зеленые берега острова, он услышал грохот барумов — длинных папуасских барабанов. Они гремели по всему Берегу Маклая.

НОВЫЕ СТРАНСТВИЯ

Маклай с нетерпением ждал времени, когда «Изумруд» бросит якорь в гавани Манилы на Филиппинах. Как нарочно, корабль подолгу задерживался в пути. Но зато Маклай получил возможность видеть города и население Молуккских островов. Он побывал в Тидоре — столице одного из султанств на одноименном острове. Здешние султаны распространяли свое влияние на западное побережье Новой Гвинеи и острова Папуасии. Тидорцы не только вели торговлю с новогвинейцами — они превращали папуасов в невольников. Султаны обычно снаряжали тайные экспедиции для ловли рабов, так называемые «хонтии». Нахмурив брови, Маклай слушал рассказы о разбоях охотников за людьми. Не так давно жирный тонкоголосый Амир, принц тидорский, обратил в рабство и увез на своих судах сто папуасов с берега Папуа-Ковиай.

В порту Тернате, у подножия вулкана, путешественник видел плантации, на которых работали черные рабы, похищенные малайскими моряками. В лавках китайских и арабских купцов продавали перья райских птиц, драгоценную кору тропических деревьев, жемчуг. Все это было добыто руками рабов. В Макассаре, на острове Целебес, Маклаю показали худого косматого австралийца, пойманного где-то на своей родине Целебесскими купцами. Таким образом друг папуасов узнал, что молуккские работорговцы совершают свое черное дело даже на Австралийском материке. Маклай наблюдал местные типы. Здесь, на скрещении дорог из Азии в Австралию и Океанию, он имел возможность видеть представителей многих племен. Он вспоминал статью Бэра «О папуасах и альфурах». Альфуры жили в глубине Целебеса. Их считали родственными папуасам. Об этих людях говорили, что они проводят ночи на деревьях, ходят нагими, украшают хижины черепами убитых врагов.

Наконец показался скалистый остров Коррехидор, почти преградивший вход на рейд большого залива. Шумная Манила, столица Филиппин, раскинулась по берегам бухты: рвы, крепостные стены, бастионы, форты, собор XVI века, выгнутый каменной дугой старинный Испанский мост, прядильни, огромные табачные фабрики, торговые склады… Разноязычная толпа шумела на улицах города, на берегах его каналов. Здесь можно было встретить представителей пятидесяти народностей, населяющих острова.

Маклая прельщали рассказами о всяких чудесах Филиппин: о знаменитом кратерном озере близ Манилы, о петушиных боях, о редкостях здешнего музея. Но путешественник отверг все соблазны. 22 марта 1873 года он исчезает из-под надзора лекаря «Изумруда»» и, едва передвигая больные ноги, бродит в порту в поисках знающего проводника. Вместе с ним Маклай плывет в лодке рыбака через обширный Манильский залив. Прямо по носу виден вулкан Маривелес. После ночлега в деревне Лимай он идет в Лимайские горы и в лесу встречает тех, кого он так давно хотел видеть.

На краю лесной поляны стояли наклоненные пальмовые щиты. Под этими легкими переносными кровлями укрывались от зноя или непогоды бродячие чернокожие негритосы, тайна происхождения которых еще не была решена учеными. Маклай казался великаном по сравнению с этими людьми: их рост не превышал 1 метра 44 сантиметров. Недаром их и назвали «негритосами», по-испански — «маленькие негры». Некоторые антропологи относили их к «расе пигмеев», но ни один ученый не знал в точности, к какой группе народов они принадлежат.

Больше двух дней провел Маклай среди бродячего народа. Негритосы дали гостю пальмовый щит, и он укрывался на ночь этим зыбким навесом. Лаской и уговорами Маклай добился того, что негритосы позволили сделать измерения их голов. — И — о радость! — в сумке Маклая лежал дорогой трофей — череп негритоса. Череп имел отличную сохранность. Туземцы разрешили выкопать его из могилы в горах близ деревни Пилар.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});