Том 12. Матиас Шандор. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ - Жюль Верн

Как известно, оборонительные укрепления еще не были достроены. Но хотя и невозможно было во-время закончить все работы, в арсеналах Антекирты хранилось достаточно оружия и боевых припасов, чтобы достойно встретить врага.

Не менее двадцати миль отделяло Антекирту от побережья Киренаики, и остров был бы совершенно изолирован в глубине залива, если бы в двух милях от его юго-восточного мыса не лежал маленький островок Кенкраф, имевший триста метров в окружности. По мысли доктора, этот островок должен был служить местом ссылки, если бы кому-нибудь из колонистов вынесли такой приговор - чего до сих пор ни разу не случалось. Все же на островке было построено несколько бараков.

По существу говоря, Кенкраф не был укреплен, и, если бы вражеская флотилия вздумала напасть на Антекирту, островок представлял бы серьезную опасность для колонистов. Стоило неприятелю произвести там высадку, и этот клочок суши стал бы его прочным плацдармом. Действительно, осаждающим не составило бы труда перебросить на Кенкраф провиант и боевые припасы, а установив там батарею, они получили бы великолепный опорный пункт. Поэтому лучше всего было уничтожить островок, ведь укрепить его все равно не хватило бы времени.

Местоположение Кенкрафа, преимущества, которые он мог предоставить неприятелю, очень беспокоили доктора. Взвесив все обстоятельства, он решил уничтожить островок, но так, чтобы это повлекло за собой гибель сотен пиратов, если бы они рискнули завладеть им.

Этот план тотчас же привели в исполнение. В результате произведенных работ островок Кенкраф был превращен в огромную минную камеру, связанную подводным кабелем с Антекиртой. Достаточно было пустить по этому кабелю электрический ток, чтобы островок разлетелся в прах.

В самом деле, доктор решил произвести взрыв не при помощи пороха, пироксилина или динамита. Ему было известно недавно открытое взрывчатое вещество огромной разрушительной силы: оно во столько же раз превосходит динамит, во сколько динамит превосходит обыкновенный порох. Обращаться с ним легче, чем с нитроглицерином, а перевозить удобнее, ибо новое вещество состоит из двух жидкостей, которые смешивают лишь перед использованием: замерзает оно при 20 градусах ниже нуля, а не при 5-6, как динамит, и взрывается от сильного сотрясения, например от взрыва капсюли гремучекислой соли, - словом, пользовался этим страшным орудием разрушения не составляет никакого труда.

Получается оно при взаимодействии жидкой обезвоженной окиси азота, с одной стороны, и различных углеродистых соединений, минеральных, растительных или животных масел, с другой. Две жидкости, в отдельности совершенно безобидные, смешивают в нужной пропорции, как вино и воду, причем человек, производящий эту операцию, не подвергается ни малейшей опасности. В результате получается вещество под названием «панкластит», что означает «все уничтожающий», и действительно оно все уничтожает.

Итак, начинив этим веществом множество фугасов, их установили по всему острову. Каждый фугас снабдили капсюлем гремучекислой соли и присоединили к подводному кабелю, идущему от Антекирты. Ток, пущенный по кабелю, мгновенно вызвал бы чудовищной силы взрыв. Из предосторожности - ведь кабель мог быть поврежден - несколько других взрывателей соединили проводами с фугасами и зарыли в землю. Стоило случайно надавить ногой пластинку хотя бы одного из этих взрывателей, чтобы произошло замыкание и островок взлетел на воздух. Словом, если крупные неприятельские силы высадятся на Кенкрафе, он вряд ли избег нет уничтожения.

В первых числах ноября, когда работы по минированию островка уже подходили к концу, непредвиденное событие заставило доктора покинуть на несколько дней Антекирту.

Третьего ноября утром грузовое судно, обычно доставлявшее колонии уголь из Кардифа, бросило якорь в порту Антекирты. Во время плавания дурная погода заставила его сделать остановку в Гибралтаре, где капитан получил на почте письмо до востребования, адресованное доктору. Это письмо давно пересылалось из одной почтовой конторы в другую, но до сих пор так и не дошло по назначению.

Доктор взял письмо, испещренное штемпелями Мальты, Катании, Рагузы, Сеуты, Отранто, Малаги, Гибралтара.

Адрес был написан крупным неровным почерком: очевидно, человек, начертавший эти каракули, разучился писать или у пего уже не было сил водить пером по бумаге. К тому же на конверте стояла только фамилия доктора и трогательная приписка:

«Доктору Антекирту,

на волю божью».

Доктор разорвал конверт, развернул письмо - пожелтевший листок бумаги - и прочел следующие строки:

«Господин доктор,

Да поможет господь, чтобы это письмо попало к вам в руки!.. Я очень стар!.. Я могу умереть!.. Она останется совсем одна на свете!.. Сжальтесь над госпожой Батори, ее скорбная жизнь уже подходит к концу!.. Помогите ей!.. Помогите!

Ваш покорный слуга

Борик».

В уголке письма стояло слово «Карфаген», а пониже - «Тунис».

Доктор был один в гостиной Ратуши, когда читал это письмо. У него вырвался крик, в котором слышались одновременно и радость и отчаяние. Он обрадовался, что нашел, наконец, следы госпожи Батори, и тут же пришел в ужас, заметив, что письмо послано более месяца тому назад!

Тотчас же был вызван Луиджи.

- Немедленно предупреди капитана Кестрика, Луиджи, - сказал доктор. - Пусть он прикажет поднять пары. «Феррато» должен быть готов к отплытию ровно через два часа!

- Через два часа яхта выйдет в море, - ответил Луиджи. - Вы сами едете, господин доктор?

- Да.

- Переход предстоит долгий?

- Он займет не более трех-четырех дней.

- Вы кого-нибудь берете с собой?

- Да, разыщи Петера, он будет сопровождать меня.

- Петер руководит работами на островке Кенкраф, но он вернется через час, самое большее.

- Я хочу также, Луиджи, чтобы и твоя сестра поехала с нами. Пусть она тотчас же приготовится к отъезду.

- Будет сделано.

И Луиджи поспешно вышел из комнаты, чтобы исполнить полученные приказания.

Через час Петер был уже в Ратуше.

- На, прочти, - сказал доктор, протягивая ему письмо Борика.

ГЛАВА ШЕСТАЯ Встреча

Паровая яхта снялась с якоря незадолго до полудня и вышла в море под командованием капитана Кестрика и его помощника, Луиджи Феррато. Пассажиров на борту было немного: доктор, Петер и Мария, которой предстояло ухаживать за госпожой Батори в случае, если ее невозможно будет сразу же перевезти из Карфагена на остров Антекирту.

Нетрудно себе представить, какие чувства обуревали Петера Батори. Он знал, где его мать, знал, что скоро ее увидит!.. Но почему Борик так поспешно увез госпожу Батори из Рагузы на этот далекий тунисский берег? И в каком положении найдет он их обоих?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});