Качели. Конфликт элит или развал России? - Сергей Кургинян

В 1996 году, в эпоху Клинтона, в США «правила бал» Демпартия, а республиканцы (в том числе республиканцы предыдущей «команды Буша-старшего») теряли рычаги политического и экономического влияния. А в интересы администрации Клинтона был, через тогдашнего зама главы Минфина США Л.Саммерса, достаточно прочно интегрирован А. Чубайс — главный враг «кремлевских силовиков», представленных группой Сосковца-Коржакова-Барсукова.

В ходе неудавшейся операции под названием «коробка из-под ксерокса», которую «кремлевские силовики» предполагали использовать как повод для «наезда» на команду Чубайса, вся перечисленная российская «силовая» властная группа была отправлена в отставку. Ликующий Чубайс объявил об этом событии в рифмованном экспромте: «Президент послал в отставку Барсукова, Коржакова и их духовного отца господина Сосковца».

Правда, Б.Ельцин, как специалист высшего класса в сфере «клановой балансировки», вскоре после этого решил «упорядочивать» политический расклад сил. И в начале следующего года отправил в отставку и самого Чубайса. Точнее, убрал его с должности главы Администрации Президента — очень перспективный пост в условиях всевластия Кремля! — на пост одного из двух первых вице-премьеров.

Согласитесь, есть пища для небезусловных, но не бессмысленных аналогий.

А что сопутствовало истории с Устиновым? В США, на фоне многократно обсужденных провалов администрации Буша-младшего и приближавшихся промежуточных выборов в Конгресс, набирали силу демократы. Давление на наиболее одиозных «силовиков» — команду Чейни—Рамсфелда — стало нарастать.

А 30 мая 2006 года — за три дня до отставки Устинова — президент Буш назначил на ключевой пост главы Минфина США видного представителя Демпартии, «человека Голдман Сакс»«Г.Полсона. Это — несмотря на то, что Буш незадолго до данного события неоднократно утверждал, что полностью доволен работой отставляемого главы Минфина Д.Сноу.

В этих условиях Путину — особенно в преддверии петербургского «саммита восьмерки» — было необходимо искать «площадки диалога» с «демпартийной» американской командой. Которая, с одной стороны, наиболее резко критиковала «кремлевских силовиков» и, с другой стороны, оказывалась весьма вероятным будущим субъектом высшей власти в США. Итог: 2 июня 2006 года Устинов отправлен в отставку. «Сечинскому» клану был нанесен очень мощный удар, на тот момент фундаментальным образом изменивший расстановку сил на российской политической сцене.

Глава 12. От отставки Устинова до ареста Зуева

Непрозрачная отставка Устинова плавно перетекла в бурный скандал с арестом бывшего владельца мебельных салонов «Три кита» и «Гранд» С.Зуева. Это перетекание требует от нас продолжения аналитического рассмотрения… Чего? Новых сюжетов, связанных с отставкой Устинова? Но кто сказал, что арест Зуева был связан с отставкой Устинова? Да, этот арест произошел вскоре после отставки. Однако аналитическая добросовестность не позволяет использовать ложный силлогизм: если X произошло после Y, то это значит, что X — это следствие Y. Теоретически можно предположить и другой сценарий.

Зацепки, позволяющие перекинуть мост от Зуева к Устинову, не могут и не должны абсолютизироваться. Да, налицо все признаки участия первого заместителя Генерального прокурора Бирюкова в деле «Трех китов». Но какие признаки?

Об этом много говорилось в прессе? А кто сказал, что разговоры в прессе не являются домыслами? Может быть, Бирюков и не имел никакого отношения к «Трем китам». А даже если имел, то почему не предположить, что Бирюков имел к этому отношение, а Устинов нет? Так каков же статус всех этих утверждений по поводу наличия каких-то связей между крупными и очень уважаемыми элитными игроками и какой-то там мебелью? Что лично я считаю по этому поводу?

Тут вроде бы есть два варианта.

Вариант № 1 — я становлюсь в ряды тех, кто считает это правдой. И настаивает на некоей замаранности определенных высоких лиц.

Вариант № 2 — я считаю это ложью, а лиц, якобы в этом участвующих, — жертвами инсинуаций.

Если выбирать между первым и вторым вариантом, то я всегда выберу второй. И не в силу симпатий и антипатий. А в силу профессии. Я слишком хорошо знаю, как именно сочиняются подобные сопряжения. У меня на руках богатый материал по данному поводу. И я выберу второй вариант, даже если суд признает В.Устинова и Ю. Бирюкова виновными в мебельных нечистоплотных каверзах.

Потому что я достаточно хорошо понимаю, что такое суд. Наш суд, да и суд вообще. Что он такое в принципе, и особенно применительно к элитным сюжетам. Я не подрываю право как таковое и прерогативы судебных — то есть буквально ПРАВО-охранительных — органов. Я не об институте как таковом. Это не моя профессия. Я даже и не о коррумпированности институтов и их подверженности административной конъюнктуре. Опять же — не этому я посвятил свою жизнь. Я посвятил ее исследованию элитных игр. Соотношение этих игр с юридическим фактором есть часть теории элит. И под этим углом зрения я готов рассмотреть проблему.

Юриспруденция нигде в мире не является чем-то абсолютно свободным от так называемой «политической целесообразности». Совсем высокое должностное лицо ВСЕГДА И ВЕЗДЕ превращается в преступника только тогда, когда элитная группа, связанная с этим элитным лицом, понимает: «Издержки сохранения данного лица намного выше издержек его сдачи». Сначала политическая борьба, потом ее юридическое оформление. В противном случае такое элитное лицо могут скорее убить, чем выдать на «юридическую потеху» обычной публике.

Итак, в сопряжении с элитными играми юриспруденция существенно преображается. Тут — в лучшем случае — юристы участвуют в борьбе, а не просто оформляют ее результаты. Я имею в виду возможные, хотя и маловероятные, ситуации, при которых юрист (полицейский, следователь) на свой страх и риск что-то такое раскрывает. Это «что-то» оказывается связанным с одной из борющихся политических (шире — элитных) сил. Другая сила берет это «что-то» на вооружение и так или иначе засвечивает. А дальше… Та сила, с которой связан засвеченный, начинает взвешивать издержки сохранения и издержки сдачи. И оказывается, что в условиях засветки издержки сохранения выше издержек сдачи. Итог — тюрьма.

В этой схеме есть слабые места. В частности, схема предполагает влиятельность прессы. Мол, засветка через прессу меняет баланс издержек и приобретений. Это предполагает, что общественное мнение: (а) управляемо прессой и (б) кого-то реально интересует. Что, в свою очередь, предполагает (в) реально конкурентные выборы. И (г) чувствительность избирателя к правовой тематике.

Видите, сколько неявных предположений. А ведь я не все перечислил. Юриста, участвующего в такой борьбе, должны не убить, не посадить, не перевести своевременно на другое место работы, не запугать (если не его возможными неприятностями, то неприятностями с близкими)… Вычтем из подобных предположений романтическую (маловероятную, но теоретически допускаемую) версию супермена (который убивает убийц, прячет близких или их не имеет, запугивает начальников, которые начинают ему противодействовать). Что остается? Вы ведь не хотите верить всерьез в эту теоретически допускаемую версию? Тогда как выглядит реальный механизм?

Есть две силы и борьба между ними. Тут что важно? Что имеет место примерное равновесие сил. И что у борьбы есть правила. Согласно этим правилам, некий результат R (например, компрометирующий материал) может быть оформлен по правилам Р (например, через прессу или через вписывание в дворцовую интригу) и после этого оформления (в любом случае после него, вот что важно) результат R становится гирей на чаше весов данной борьбы (рис. 59).

Рис. 59

Что здесь важно? Что результат ничего не значит без оформления. Для открытой политической борьбы его надо оформить одним способом. А для дворцовой интриги — другим. Для дворцовой интриги, например, совершенно неважно, воруют ли такие-то. Важно, что они себя неправильно ведут. То ли просто неправильно воруют (знаменитое гоголевское «не по чину берешь»), то ли неправильно состыковывают воровство с политическими претензиями (не туда направляют ворованные деньги, не там воруют и так далее), то ли… То ли просто совершают совсем другие ошибки. А эти ошибки, совершенные представителями Силы-1 (и никакого отношения к воровству не имеющие), Сила-2 правильно доводит до «демиургов политического баланса» (рис. 60).

«Демиурги» отнюдь не всегда могут объяснить мотивы своего решения обществу. Иначе говоря, эти мотивы зачастую находятся в нетранспарентной зоне. «Демиурги», далее, могут вообще не давать объяснений обществу. А могут иметь перед ним обязательства. Даже не имея обязательств перед обществом, «демиурги» могут иметь другие обязательства. Какие?