Вне корпорации - Дэни Коллин

Джастину пришлось замолчать, потому что толпа начала скандировать: «Избавьтесь от акций и будьте свободны!» Дождавшись тишины, он продолжал:

— Если вы не хотите инкорпорации, измените строй! Если вам не нравится, что вас клеймят, как скот, купите нейрощит против чипов-локаторов!

Ему снова пришлось замолчать, потому что толпа повторяла его слова.

— Друзья мои! — взмолился Джастин. — Прошу вас, не надо больше крови!

Его слова были встречены новыми аплодисментами, уже не такими робкими. В них чувствовалось воодушевление.

— Поверьте мне, — продолжал Джастин, завершая речь, — результат не стоит такой цены. Ваш «один свободный человек» просит только одного: чтобы вы все ушли с миром… все пошли по домам и решили, каких перемен вы хотите… но без смерти и разрушения! Ничто не осчастливит меня больше, чем сознание, что все вы живыми и невредимыми добрались до дома. Пусть сегодня больше никто не пострадает. Давайте разойдемся с миром!

Толпа не сразу поняла, что Джастин закончил говорить. И только когда он начал спускаться с арки, крики возобновились. Люди радостно приветствовали его, потому что поняли: самый знаменитый человек в Солнечной системе заботится о них, потому что они ему небезразличны — и он не ждет для себя ни награды, ни прибыли. А может, все просто устали от кровопролития. Как бы там ни было, люди еще больше полюбили Джастина Корда и исступленно вопили, признаваясь ему в своих чувствах:

— Один свободный человек, один свободный человек, один свободный человек!

К тому времени, как Джастин и Нила вернулись на крышу, где, к их облегчению, они нашли свой флаер целым и невредимым, Джастин уже знал, каким будет его следующий шаг.

— Нила, — сказал он, направляясь к водительскому сиденью, — в каком городе сейчас самые большие волнения?

Нила поерзала на пассажирском сиденье.

— Я боялась, что ты это спросишь!

Джастин пожал плечами, Нила нагнулась к нему и, притянув его к себе за ворот, страстно поцеловала.

— Знаешь, ты ведь был на волосок от гибели! — воскликнула она, не выпуская его воротника. — И как тебе удалось уговорить меня втянуть нас в такое? — Она не испытывала страха за себя — только за своего любимого. — Ты в самом деле прекрасно справился, — продолжала она, ненавидя себя за свои слова и прекрасно понимая, что будет дальше. — Чикаго или Токио… Орел или решка?

Джастин расплылся в лукавой улыбке:

— Чего же мы ждем?

Глава 11

ВТОРОЙ ПРОЦЕСС

Жозе Чун был доволен собой. Он нашел идеальную работу. Правда, в корпоративном обществе научились подбирать людям наиболее подходящую профессию — так они приносили больше прибыли. Но Жозе казалось, что в его случае власть имущие (в лице GCI) замечательно преуспели. Жозе ненавидел толпу, терпеть не мог думать о своем гардеробе и обычно хватал первое, что подвернется под руку. Предложение выступить публично наверняка привело бы его в ужас. Зато он обладал одним существенным преимуществом — превосходным аналитическим умом. Жозе отлично умел сопоставлять, казалось бы, несопоставимые источники информации. Кроме того, он мог долго работать один, без надзора, не ослабляя сосредоточенности при решении насущной задачи. Благодаря своим навыкам он стал архивариусом и работал на вспомогательной подстанции GCI в Юджине (штат Орегон). На новом месте он так хорошо себя зарекомендовал, что GCI перевела его в свой женевский филиал. Проведя в Женеве каких-то десять лет, он стал настолько незаменимым, что его перевели в главный, нью-йоркский, офис. Разумеется, к повышениям по службе Жозе относился равнодушно. Он радовался, когда мог с головой погрузиться в работу. Жозе не только помнил, где содержатся все важные документы и справочники — как в печатном, так и в цифровом виде, — но также знал и содержание всех документов как свои пять пальцев.

Сейчас он работал над особенно интересным делом. Джанет Дельгадо попросила его найти любые материалы, имеющие отношение к делу «Государство против Джастина Корда». Он выслал все найденное еще несколько дней назад, но что-то не давало ему покоя. Какой-то пункт насчет персональной инкорпорации… А Жозе был таким человеком, который не успокоится, пока не устранит причину беспокойства. Из-за такой черты характера жить с ним под одной крышей было почти невозможно, зато он стал ценным приобретением для начальства.

Пристально глядя на большую полку с инфокристаллами и забывшись в тихом жужжании окружающих его компьютеров, Жозе вспомнил, что грызло его все последние дни. Один старый закон, который давно уже не применялся. Может, его вообще упразднили? И все же он, пусть даже косвенно, имеет отношение к делу. А разве мисс Дельгадо не попросила его прислать «все»? Жозе был дотошен. Если босс требует всего, значит, она и получит все. Он составил доклад на одной страничке, переслал его Джанет Дельгадо и вернулся к своему уединенному существованию, не ведая о том, какое смятение произведет его открытие.

Гектор снова и снова пересматривал факты, в любом сочетании они неизменно заканчивались одним и тем же. Джастин Корд и только Джастин Корд в одиночку прекратил мятеж. Вся система как будто успокоилась. Кроме того, Гектор не мог не учитывать еще одного фактора. После смерти Шона Дугла и обращения к мятежникам Джастин из потенциальной угрозы превратился в угрозу вполне реальную и действующую. Придется GCI пересмотреть всю свою стратегию.

Гектор долго обдумывал новую линию нападения, и только когда остался полностью удовлетворен своими планами, послал их наверх для одобрения.

Примерно через час после того, как он послал Председателю свой план действий, его пневмотруба пискнула. В эпоху массовой электроники единственным по-настоящему надежным средством связи оставалось старое и испытанное — пневмопочта или распечатка, доставленная курьером. Пневмопочта даже лучше, потому что человека можно подкупить.

Гектор достал сообщение и развернул его. Оно содержало единственное слово: «ОДОБРЯЮ».

Прочитав записку, Гектор уничтожил ее.

Джанет Дельгадо не спешила в кабинет к Гектору. Вице-президент GCI вообще ни к кому не торопится, кроме Председателя и к себе, в свою святая святых, Председатель приглашал своих заместителей нечасто. Правда, сейчас Джанет официально числилась в отпуске, а значит, временно не руководила юридическим отделом. И все же Джанет регулярно информировали обо всем, что происходит в ее отделе, она также обладала правом решающего голоса по всем важным вопросам. Сейчас она не торопилась, но и не особенно тянула время. Обычно, демонстрируя взаимную учтивость, Джанет и Гектор встречались на нейтральной территории, но, поскольку Джанет сейчас официально находилась в отпуске, она пошла в кабинет своего союзника. Ей пришлось спускаться вниз, к чему она до сих пор не привыкла.

Проработав с неделю, Гектор без объяснения причин перевел свой отдел с верхнего уровня, где располагались кабинеты всех членов совета директоров, в подвал. На словах он объяснял такой странный ход требованиями безопасности и желанием быть ближе к архивам и сетям связи. Джанет склонна была ему поверить. Гектор старался не пропускать ни одного заседания совета директоров. Кроме того, он, несмотря на плотный рабочий график, являлся на все корпоративные вечеринки, завтраки и обеды. Он стал полной противоположностью своему суровому, замкнутому предшественнику. И все-таки Джанет считала странным стремление второго по значимости человека во всей системе добровольно спуститься в самые недра GCI. И не только это. Некоторые другие отделы последовали примеру Гектора. Джанет надеялась, что мода на переселение вниз быстро пройдет. Лично ей очень нравилось сидеть выше облаков. Интересно, почему Гектор так в себе уверен? Дело в его новой должности или в нем самом? Джанет не была уверена в том, что ответ на этот вопрос придется ей по душе. Стажер, который приветствовал ее у дверей лифта, был молод, полон рвения и почтителен, то есть держался как типичный молодой служащий GCI. Но, как заметила Джанет, молодой стажер как будто светился изнутри. Сразу было видно, что он выполняет любимую работу для уважаемого шефа. Он входил в небольшую горстку людей, работающих на Гектора, те, кому не повезло попасть в ближний круг вице-президента, прозвали их «гекторятами». Предполагалось, что прозвище звучит презрительно, но, как часто случается в жизни, люди, которых предполагали унизить кличкой, гордились ею как знаком отличия. Небольшая, но растущая группа, которую Гектор сколотил вокруг себя, казалась не просто офисным планктоном, но закрытым клубом. Манера, в какой приветствовал Джанет молодой «гекторенок», — почтительная, но вместе с тем расслабленная и дружелюбная, — заставила Джанет задуматься. Неужели ее тоже записали в «гекторята»?